Роман (Крысь) Хаер - 3. Бравая Служба

До корабля мы добрались практически моментально — мичманы-огры уселись на весла и гребли как два электромотора, уважительно поглядывая на пятидесятикилограммовую булаву. Авторитет огромного приграничника среди всех глубинных огров и так был велик, но после того, как Дехор демонстрировал свои боевые умения (незаурядные даже для бойцов огровского хирда), другие ходячие горы начинали относиться к отставному сержанту минимум как к полубогу. Да я и сам при постоянном общении с добродушным гигантом частенько забывал, какая же это на самом деле безжалостная боевая машина. Даже Лия, обычно не признающая никаких авторитетов после демонстраций боевых умений Дехора начинала поглядывать на него с уважением (это притом, что отставной сержант фактически служил у нее привратником). Ну, тролль и гоблин всегда общались с громадным воином с должным пиететом. Единственный член нашей команды, который относился к огромному бойцу фактически как к своей подвижной собственности, был рыжий умник — за это кот позволял огру иногда держать себя на руках и чесать за ухом.

Возвращение на корабль было почти триумфальным — после возврата крыс (по моему мнению, вернулось раза в три больше, чем уходило) с Рыжика сняли все обвинения. Когда мы привычно устроились на корме отходящего от берега фрегата (поток крыс почти иссяк, но захватили мы далеко не всех желающих попасть на борт) и кот расположился у моих ног — к нам начали подходить с извинениями представители крысиной фракции. Последним подошел кормщик и положил на гору гостинцев перед Рыжиком большой кусок копченой трески.

— Извините, ваше кошачье величество, я был неправ, — серьезно произнес Менар, чем меня приятно удивил.

«Скажи ему, что я не в обиде», — неожиданно сказал кот, и вдруг кивнул кормчему.

— Ваши извинения приняты, — не стал сбивать я тожественную обстановку панибратским заявлением рыжего аристократа.

Ошарашенный огр кивнул коту в ответ и поспешил ретироваться.

— Менар, к ближайшему острову подведи, пожалуйста, фрегат, — весело крикнул я ему вдогонку. — С духами пора посоветоваться.

Кормчий остановился, медленно оглянулся и с тяжелым вздохом взглянул на меня, потом развернулся и пошел раздавать распоряжения команде фрегата. Через три часа корабль уже бросил якорь неподалеку от одинокого рифа.

Огромный парусник величаво возвышался над синими волнами южных широт. С борта фрегата спустили самый маленький двухместный шлюп, который резво поплыл к одинокой скале. Веслами профессионально работал огр-мичман, быстро везя своего пассажира к малюсенькому острову. Через пять минут лодка уже неслась обратно, оставив человека на каменистой скале. Оставшись в одиночестве, джисталкер начал замедленное выполнение ката каратэ, с максимальным напряжением мышц тела на каждом движении, которое все на корабле привычно воспринимали как благостный танец, обязательный перед общениями с духами странного вероисповедания заказчика. Завершение упражнений совпало с сигналом, означающим падение подзарядки от присутствия кота мира Ворк. Джисталкер лег на камни, став незаметным с борта фрегата, быстренько разделся, вколол себе компенсирующую инъекцию и расслабился в ожидании джипереноса. Через пару минут как будто легкая тень от облака (при безоблачном небе) накрыла лежащего на камнях человека, раздался чуть слышный хлопок, и скала опустела.

Редкостная удача посетила меня при возвращении на Землю — в камере старта компании «Гном-инст» посторонних не было! Присутствовали: великий и ужасный шеф собственной персоной, мои приятели-предприниматели и пара-другая сотрудников рангом пониже — на этом список закончился. Ах, да — на другом конце камеры старта сиротливо приютилось искореженное произведение искусства, по обеим сторонам от которого привычно скучали два огромных бодигарда с винтокрылами.

— Что тут случилось, пока я работал? — удивленно глядя на Рудольфа Ивановича, поинтересовался я, переступив порог джикамеры и надевая махровый халат. — Население планеты вымерло от мутаций? Или за время моего отсутствия все переселились в другие миры?

— Так обед же, — улыбнулся Руди, и все встало на свои места.

— Совсем забыл, обед это святое, — согласился я, и мне вдруг ужасно захотелось земной кухни. — А героев-стахановцев мира Ворк будут кормить? А то не вылезаю из забоя уже который год!

— Насчет годов ты немного преувеличил… — сразу начал принижать мои заслуги шеф.

— Так ты же сам постоянно торопишься, — пробурчал Дима.

— Точно! Сам виноват! — заорал Саня.

— Надо срочно исправлять ситуацию! — перехватил я нить разговора. — Во время обеда заодно и доложу о своих, не побоюсь этого слова, грандиозных успехах.

Информация о положительном результате зажгла глаза моих собеседников огоньком интереса, и вскоре мы уже сидели в отдельном кабинете великолепной столовой компании, где я, под обильный стол, ставил всех в курс последних достижений. Надо сказать, что я больше говорил, чем ел — после первого же кусочка, показавшегося каким-то пресным, мне вдруг жутко захотелось кровавого бифштекса или свежей рыбы. И вообще, я вдруг понял, что после доклада мне тут делать совершенно нечего — а там меня терпеливо ждет полный корабль народа. Поэтому, перекачав все данные с моего стрикета на компьютер Димы, я тут же заторопился обратно в мир Ворк.

Быстренько побежал в комнату с джакузи и полежал в зеленой водичке. Потом, под придирчивым взглядом наших специалистов, обновил необходимое снаряжение. Всю одежду я давным-давно сменил на облачение местного производства (оставленную в мире Ворк), и поэтому вес оборудования, подлежащего замене, прилично сократился. Едва обсохнув после ванны, я буквально через пару минут, сопровождаемый понимающими (читайте ехидными) взглядами земных приятелей, перешагнул порог гашек-камеры.

Еще через две минуты я тихонько выполз из морской воды на островок, с другой стороны от корабля, и разлегся на горячих камнях. Обсохнув, я лежа оделся (самый неудобный момент возвращения), после чего встал и начал махать руками, оповещая наблюдателей с корабля о том, что общение с духами благополучно завершено. Вскоре я уже стоял на борту парусника под сочувственными (читайте язвительными) взорами друзей из мира Ворк, ощущая что-то вроде дежавю. Во взглядах, которыми меня награждали на корабле хищников чужого мира, ощущались те же чувства, которые не так давно читались в глазах людей мира родного.

«Отношения общества к определенному человеку — это как почерк или отпечатки пальцев. Сугубо индивидуальное человеческое свойство, которое в моем конкретном случае изменить можно только вместе с ДНК-цепочкой», — пришла в голову странная мысль.