Дмитрий Стародубцев - Шерас

— Что же ты печалишься, мой друг? — удивлялся ДозирЭ. — Твой отец не мог и мечтать о таких успехах. Если бы он был жив, его радости, верно, не было бы предела.

— Это правда, — отвечал Идал, при этом оставаясь озабоченным. — Однако заказ большой и очень сложный, так что выполнить его будет совсем не просто.

— Но ты же смог изготовить эти прекрасные образцы. — Белоплащный айм указал на деревянные статуи по углам, обряженные в одежды авидронских воинов.

— Это так. Но одно дело сшить несколько прекрасных плащей — что в этом сложного? — мои одежды носят самые прославленные мужи Грономфы, а другое дело одеть сто тысяч воинов. Урожаев моих плантаций недостаточно, чтобы соткать такое количество ткани, к тому же мои мастерские не в состоянии изготовить столько полотна и столько одежды. Да и мастеровых понадобится целая армия. Я в отчаянии! Как мне не хватает сейчас моих братьев, вместе с которыми я, несомненно, справился бы со всеми трудностями!

Молчаливый Эртрут, который, несмотря на недавно приобретенную должность распорядителя дворца, везде и всегда старался лично прислуживать своему хозяину, подал ему чашу с дымящимся земляничным настоем, но Идал не притронулся к напитку, занятый своими печальными мыслями.

— Что же тут сложного, я не пойму? — повел плечами ДозирЭ. — На деньги Инфекта ты можешь приобрести новые плантации или сразу купить лен и тоскан. Да и готовое полотно. Что же касается мастерских, то необходимо всего лишь расширить старые либо построить новые. А то и купить существующие. И не обязательно в Грономфе — здесь слишком дорогая земля, да и мастеровым надо платить больше. Набери мусаков, хоть тысячу человек — они обойдутся тебе не дороже трех инфектов в год каждый. Также можно возложить часть заказа или весь заказ на ткацкие братства. В последнем случае тебе останется лишь положить себе в кошель разницу между тем, что получишь от Инфекта, и тем, что потребуется отдать за работу.

Хотя рассуждения белоплащного воина и были достаточно наивны, Идал с изумлением посмотрел на друга, который вообще-то никогда ранее не имел отношения к торговым делам и, может быть, даже предполагал, как некоторые горожане, что туники, плащи и плавы растут на деревьях. Откуда же эти достаточно здравые мысли?

Тут вошел, важничая и слегка кривляясь, Кирикиль, неловко и будто нечаянно зацепив локтем Эртрута — своего заклятого друга, и протянул хозяину его родовой жезл. ДозирЭ бережно принял его, осторожно открыл и извлек на свет почерневшие от времени онисовые свитки.

— Не скрою, ДозирЭ, — произнес с пафосом Идал, на мгновение останавливая друга, приготовившегося поскорее развернуть тонкие трубочки, — я искренне полагаю, что твой род берет начало от самого воинственного авидронского племени. Уверен также, что твои предки были прославленными воинами и принесли немало побед нашему древнему народу.

ДозирЭ мечтательно вздохнул. Рядом, за его спиной, застыл любопытствующий Кирикиль, выбрав такое удобное положение, чтобы иметь возможность из-за плеча хозяина засунуть свой кинжалообразный нос в заветные родовые свитки.

— А если тебе повезет, — продолжал Идал, — твой род может оказаться вдобавок и знатным. Лично я этому совершенно не удивлюсь, поскольку чувствую в тебе кровь достойнейших мужей, познавших и мудрость власти, и вкус богатства. Странно только одно: почему твой отец никогда не посвящал тебя в семейную родословную?

ДозирЭ быстро нашел подходящее объяснение:

— Он считал себя прежде всего белитом. Остальное не имело для него никакого значения…

Наконец ДозирЭ развернул свитки и попытался вникнуть в их суть. Многие из них были писаны старинными письменами, поэтому оказалось не так просто разобраться в тяжелой витиеватой вязи. Однако молодой человек быстро приноровился, где-то догадываясь по смыслу, где-то правильно определяя значение непонятной строки. Чем дальше он читал, тем мрачнее становилось его лицо, и вскоре тонкие листки в его руках предательски задрожали. Услышав же за спиной сдавленное сопение Кирикиля, который при всем напряжении своего изворотливого ума не разобрал ни слова, и заметив на онисе длинную тень от его носа, ДозирЭ приказал тому убираться вон. Обиженный слуга поспешил подчиниться, не желая иметь ничего общего с тяжелой рукой хозяина.

— Что там? — поинтересовался Идал.

ДозирЭ указал глазами на Эртрута. Эжин понял и, выдумав предлог, отправил старика с поручением в город.

— Что случилось? — опять спросил Идал, когда они остались одни. — Твои предки приходятся родственниками Радэю Великолепному? Или ты прямой наследник самого Яфы?

— Наоборот, — подавленно отвечал ДозирЭ.

— Что значит «наоборот»?

Вместо ответа белоплащный протянул онисы Идалу, а сам поник головой. Хозяин дворца, прекрасно владея староавидронским, быстро перечитал родовые свитки. Они явственно свидетельствовали о том, что далекие предки ДозирЭ по отцовской линии были изначально цепными рабами, и мало того — не авидронами, а неизвестно кем. Однажды, вернувшись из длительного похода, один авидронский интол пригнал несколько десятков тысяч пленных из покоренных им полудиких народов. Он обратил их в рабство и незамедлительно продал. Впоследствии один из прародителей молодого человека обрел свободу, став вольноотпущенником, еще через поколение предкам ДозирЭ удалось обосноваться в Грономфе и даже купить землю и построить дом с садом. С тех пор все последующие поколения рода перестали считаться мусаками и именовали себя авидронами, тем более что жены большинства мужчин происходили из исконных авидронских семей. Единственное, что немного утешало ДозирЭ, это то, что некоторые из его предков были капроносами и чаще всего не доживали до дряхлой старости, а находили свою смерть на манеже Ристалища с мечом в руках.

Вернув свитки, Идал попытался успокоить друга, но его хрупкие доводы оказались бессильны против неопровержимых фактов, извлеченных из медного цилиндра. ДозирЭ был в отчаянии.

На следующий день, покинув к вечеру Эврисаллу, ДозирЭ направил свои стопы в Морскую Библиотеку и взял там несколько книг, повествующих о завоевательных походах авидронских интолов. Придя во дворец Идала, он поднялся в свои покои и, обложившись принесенными фолиантами, всю ночь провел в поисках сведений, которые могли бы пролить свет на его происхождение. Но молодого человека ждало разочарование: он не смог обнаружить и намека на тот боевой поход малоизвестного авидронского интола, которым интересовался.

На том ДозирЭ и остановился, хотя теперь его неотступно преследовал стыд перед Идалом за свое рабское происхождение и ощущение собственной ущербности.