Дмитрий Стародубцев - Шерас

Спустя некоторое время не так далеко от Фиерд, на узкой лесной тропе, ДозирЭ, Идал и с ними тридцать всадников настигли небольшой отряд маллов. Сначала завязалась перестрелка из луков и самострелов, а потом произошла кровавая стычка. Дикари дрались яростно, было очевидно, что все они — опытные воины, но непревзойденное искусство ДозирЭ, спокойная мощь Идала и слаженные действия конных авидронских цинитов сделали свое дело. Несмотря на то, что нескольким разбойникам удалось уйти, их предводителя, судя по оружию и мехам, родовитого горца, убили, а Бредероя опять взяли в плен.

Когда всё закончилось, ДозирЭ осмотрел павших в бою дикарей. Лицо одного из них показалось ему знакомым. Он еще силился вспомнить, где видел этого молодого горца, когда услышал рядом голос:

— Это Бахи — первый друг Ахлероя.

ДозирЭ поднял голову: говорил Бредерой, которого, крепко держа за плечи, подвели два высоких авидронских воина. ДозирЭ вгляделся в лицо убитого и действительно признал в нем красавчика Бахи.

— Теперь Ахлерой не оставит тебя в покое, — злорадно добавил Бредерой. — Он будет мстить до тех пор, пока дышит, пока бьется его злобное сердце!

ДозирЭ равнодушно пожал плечами.

— Не знаю, какая доля уготована мне, — сказал он. — Пусть боги решают. Но тебе, вождь, сегодня, несомненно, повезло. Представляю, если бы ты попал в руки Ахлероя и его сторонников!

— Уж лучше умереть от руки брата, чем врага! — подавленно отвечал Бредерой. — Ведь вы везете меня в Грономфу не затем, чтобы воздать почести! Уверен, что мне уготована шпата или костер на площади Радэя.

— Надеюсь! — отвечал ДозирЭ и жестом приказал воинам увести горца.

До Авидронии «Пурпурный лист» добрался менее чем за десять дней и вскоре уже пришвартовывался в славном Випосе. Здесь ДозирЭ и его пленника дожидалась беспарусная быстроходная галера, принадлежащая Вишневой армии. Сто двадцать восемь гребцов взмахнули веслами, и галера, словно ветер, понеслась по благодатным водам Анконы. К полудню она миновала священный Тафрус, а к вечеру вошла в воды Внутреннего озера Грономфы. ДозирЭ и Идал, стоящие на носу корабля, порывисто обнялись. Слезы радости показались у них на глазах.

Грономфа уже не казалась столь беспечной и праздной, как год назад. Горожане не улыбались, каждый второй на улицах был военным, кругом слышалось бряцание оружия. Людей в столице стало меньше — многие инородцы, да и авидроны спешили покинуть город, который, по мнению большинства, и был главной целью приближающихся несметных полчищ флатонов. Опустели дворцы: их хозяева отбыли в партикулы или в свои дальние поместья. Позже ДозирЭ узнал, что Алеклия приказал на время выселить из Грономфы более половины ее населения: он стремился превратить город в мощную неприступную крепость, в которой на время осады, если такое несчастье случится, должен остаться лишь тот, кто не будет обузой и примет непосредственное участие в обороне города. Но сильнее всего молодого человека поразило то обстоятельство, что великолепные сады, которые благоухали на хиронах многих зданий и которыми Грономфа славилась по всему континенту, да и за его пределами, самым жестоким образом вырубали и на их месте разбивались обыкновенные огороды.

Несмотря на то, что ДозирЭ потратил много времени и средств, данное ему Круглым Домом и Сюркуфом поручение он выполнил в полной мере и теперь всеми силами рвался в Удолию, чтобы наконец прижать к сердцу свою любимую, которую не видел много-много дней и о которой столько думал всё это время. Но непреодолимые обстоятельства пока удерживали его в Грономфе. Молодого человека вызывали то в Круглый Дом, то в Дворцовый Комплекс. Высокие военачальники наперебой расхваливали его и подробно интересовались всем, что происходило с ним за последнее время. Особенно подробно расспрашивали о знаменитом походе Кадишской либеры и о легендарном Ибабде, имя которого благодаря его подвигам стало теперь известно каждому авидрону. ДозирЭ часто приглашали и на трапезы, и он не имел никакой возможности отказаться от этих приглашений. Он вновь и вновь рассказывал про малльских вождей, про гигантского паука, про штурм Дати Ассавар… Вообще о ДозирЭ уже хорошо знали не только в высоких кругах — его узнавали и на улицах, куда часто просачивались самые занятные истории. Его стали как старого друга приветствовать в лавках, в кратемарьях, в купальнях. Однажды к воину явился известный художник и поведал, что владелец самого роскошного дворца в Старом городе заказал ему портрет ДозирЭ в полный рост. Пришлось долго позировать. Вслед за художником пожаловал тхелос, который задумал написать о молодом человеке велеречивую поэму…

Что касается Бредероя, то многим теперь было не до него. События, которые происходили в малльских горах до нашествия на континент флатонов, теперь никого не интересовали и безнадежно померкли в свете тревожных всполохов новой надвигающейся беды. Малла бросили в подвалы Круглого Дома, где он достался Сюркуфу. ДозирЭ ни на мгновение не сомневался в том, что Бредерой уже через несколько дней превратится в сломленное безвольное существо и расскажет всё о себе и о своих недобрых деяниях.

Наконец Сюркуф, вняв настойчивым просьбам ДозирЭ, отпустил его на целый месяц. Не тратя времени, ДозирЭ помчался к Идалу, чтобы сообщить ему об этой радостной вести и попрощаться. Он застал друга в самом дурном расположении духа. Молодой человек поинтересовался причинами столь печального настроения, и эжин показал ему онис, который недавно получил от знакомого торговца из Карле Ролси. В нем кратко сообщалось о том, что все склады, где хранились товары Идала, сожгли или разграбили маллы во время их известного нападения на поселение, и, кроме того, пропал Арпад, и никто не имеет о нем совершенно никаких сведений…

Утром следующего дня, едва забрезжил рассвет, зевающий Кирикиль вывел из конюшен Крылатого — того самого превосходного скакуна, которого получил ДозирЭ при его вступлении в Вишневое воинство. Конь не сопровождал своего хозяина в его последней дальней поездке, всё это время наслаждался спокойной и сытой жизнью в мраморных конюшнях Круглого Дома и разминался на великолепном манеже, посыпанном красным песком, завезенным специально с острова Пылающей Земли, что в море Огненных богов. Вскоре вышел сияющий, до неузнаваемости разодетый ДозирЭ. Он дружески потрепал Крылатого, сказал ему несколько ласковых слов, затем взялся за луку седла и одним легким движением взлетел на коня.

Айм Вишневых и его слуга сразу пустили лошадей галопом и вскоре, благо улицы были еще пусты, уже выезжали из Грономфы по новобидунийской дороге.

Вот и Удолия. О, Гномы, как давно ДозирЭ здесь не был!