Лейн Робинс - Маледикт

— Вы могли бы подать на меня в суд за клевету, — заметил Маледикт. — Если бы доказали, что мои слова — ложь.

Де Герр нанес еще один удар, на сей раз с другой стороны. Маледикт поднял голову; кровь обагрила его рот.

— Если вы собираетесь избить меня до смерти, не надейтесь, что я не стану обнажать оружия. В противном случае объявите о дуэли.

— С тобой — никогда. Крыса из Развалин. — Де Герр дышал учащенно и тяжело, словно после долгого бега; руки его тряслись. Он глубоко вздохнул, стараясь успокоиться, потом продолжил: — Общеизвестно, что простолюдинам недостает нравственности, чтобы вникнуть в понятие чести.

Маледикт стоял перед ним, готовый встретить новый удар и словно бы слегка изумленный. Он понизил голос, подманивая Де Герра ближе.

— По крайней мере мы не трахаем родных сестер. Нужно быть вельможей, чтобы додуматься до такого.

Лицо Де Герра пошло по скулам красными пятнами, словно грубость была равносильна оплеухе.

Маркиз обнажил меч одним скупым молниеносным движением. Металлический скрежет выхватываемого лезвия разнесся по зале, рождая шепот. При дворе обнажен клинок! Леди Вестфолл, самая высокопоставленная гостья, выступила вперед, но промолчала; Мирабель впилась ногтями в руку подруги; ее глаза горели в предвкушении скандала.

Противники ходили вокруг друг друга, словно разозлившиеся коты. Де Герр крепко сжимал длинный меч, взвешивая его в руке. Ладони Маледикта оставались пустыми, он держал их над боком.

— Оскорбление нанесено вам — или мне, Де Герр? Вы требуете сатисфакции? Или я?

— Защищайся, — проговорил Де Герр, — и заткни свой рот.

— Я не обнажу клинка, пока вы не признаете во мне равного, — сказал Маледикт.

«Чертов дурак, — думал Джилли. В нем нарастало почти болезненное беспокойство. — Вытащи меч — и дело с концом. Как ты собираешься мстить за Януса из могилы?»

— Ты трусишь, вопреки своим речам. Защищайся! — повторил Де Герр. И сделал выпад.

Маледикт отпрыгнул — проворно и точно, словно кузнечик. Уходя от второго выпада, он задел кудрями рассекший воздух клинок. Джилли слышал только его тяжелое дыхание. На улице ржали лошади.

Третий выпад Де Герра остановила сталь. Маледикт распрямил колени, поднимая черное лезвие.

В первый раз при дворе видели этот меч, его искусно сработанный эфес и не терпящий возражений клинок. Все присутствующие застыли в ужасе — меч словно бы пылал огнем. Он пробудил голодные тени в комнате, превратив Маледикта из обычного вельможи-остряка в нечто большее, нечто опасное.

— Теперь, когда вы наконец удостоили меня своим вниманием, — произнес Маледикт, — быть может, мы уговоримся продолжить в более приличествующее время?

— Я бы предпочел посмотреть, заслужил ли ты свой причудливый клинок, — ответил Де Герр. Он шагнул вперед; серебряная вспышка сверкнула на лезвии — и отразилась от серебристых кружев, выбивавшихся из рукавов юноши. Звон стали о сталь колоколом ударил раз, и другой, все нарастая; по зале раскатилось эхо, густое и гулкое. Маледикт уклонился от очередного рубящего удара — гибкий, словно вовсе без костей, он, пританцовывая, отступил на шесть шагов, так что меч Де Герра теперь не мог его достать.

— Традиция требует, чтобы мы встретились на рассвете.

— Я поступлюсь традицией, чтобы посмотреть, как ты умрешь, — отозвался Де Герр, нападая. Маледикт увернулся. Через долю секунды он уже снова был на безопасном расстоянии.

— Не так уж блестяще вы владеете мечом, — усмехнулся юноша.

Противники снова сошлись, шарканье подошв по гладким мраморным плитам заглушал звон и скрежет металла.

Торжествующая улыбка озаряла лицо Маледикта всякий раз, когда ему удавалось застать Де Герра врасплох. Однако же вместо того, чтобы воспользоваться моментом и решить исход дуэли, Маледикт тянул время, играл с противником, пробуя свои силы. «Врожденный дар», — неохотно признал мастер Торн, покидая службу у Ворнатти (с перевязанной рукой и белым шрамом на шее). — «Выбор момента, работа ног, растяжка, чувство равновесия… — он провел рукой по горлу, — убийственны». Зрелище, открывшееся взору Джилли теперь, заставило его содрогнуться. Разве дар не подразумевает наличия дарителя?

По зале разнесся новый звук: сиплое дыхание, стук когтей по плитке. Джилли побелел; дуэль слишком затянулась, и, независимо от того, как поведет себя Де Герр, Маледикт проиграл. Лишь один человек позволял себе явиться в бальную залу в сопровождении гончей.

Джилли поднял голову. Король стоял в распахнутых дверях, положив руку на холку пегого мастиффа. Лицо короля выражало усталость и удивление. Из-за спины Ариса поспешно выступили и распределились по комнате, окружив короля и выхватив пистолеты, его гвардейцы, облаченные в лазурно-золотое. Растолкав их, вперед вышел человек с песчано-рыжей бородой.

— Кто посмел?

— Разве не я должен задать этот вопрос, брат? — поинтересовался Арис, отпуская собаку. Мастифф протолкнулся между, двумя передними гвардейцами, король проследовал за псом.

Джилли одним взглядом окинул комнату: интерес в нефритовых глазах, пепельно-серое смятение во взгляде леди Вестфолл, устремленном на двоих мужчин, дерущихся в дальнем конце залы. Музыканты мгновенно умолкли.

Маледикт, бившийся спиной ко входу, замер, словно ощутил беззвучное тревожное послание Джилли, и упал на колени, склоняя голову перед приближением короля. Побагровевший от ярости Де Герр завершил серию ударов; его меч полоснул плечо Маледикта. Маледикт зашипел сквозь зубы. Глядя, как расползается кровавое пятно, Джилли схватился за собственный рукав.

— Сир, — произнес Маледикт.

Де Герр уронил меч. Кровь окропила бледный мрамор.

— Сир. — Он опустился на колени тяжело словно старик.

— Обнажить клинок в присутствии короля — измена, — проговорил Ласт, не сводя глаз с Маледикта — нового лица при дворе.

— Кто первым обнажил оружие? — спросил Арис, почти не разжимая бледных губ.

— Я, сир, — признался Де Герр. В тот же миг леди Вестфолл, получившая щипок от Мирабель, произнесла: «Де Герр».

— Дуэли в бальной зале запрещены. И вам, Де Герр, это хорошо известно, — снова опередил Ариса граф Ласт. Его неодобрение выразилось в недовольном изгибе бровей, усилив жесткость и без того суровых черт.

— Какое имеет значение, устраивают они дуэли в парке или во дворце? Пролитая кровь — кровь бессмысленно потраченная, на мраморе она или на грязи, — сказал Арис, одаряя собравшуюся знать презрительным взглядом и тоном. — Но нанести удар коленопреклоненному — низость, Де Герр…

— Что толкнуло вас на подобный поступок? — подхватил Ласт. — Вас, в чьих жилах течет кровь лучших из нас? Вас, племянника королевского советника? Вы обезумели? — Ласт бросил быстрый взгляд на хрупкую фигуру Маледикта. — Или же околдованы?