Лейн Робинс - Маледикт

Джилли сел, и книга под ним зашуршала. Внимание Маледикта переключилось мгновенно, как у кошки.

— Что это? Очередной трактат о мертвых богах?

— Да, — сознался Джилли, вытаскивая книгу и выкладывая на пол между ними. — Кстати, написанный мужем Мирабель.

— Надо бы распорядиться сжечь ее, — заметил Маледикт, изучая кричащую обложку. Лицо его выражало одновременно страх и презрение.

— Ты дал мне деньги, на которые я купил эту книгу. Полагаю, она твоя. Как и все остальное, включая меня.

— Нет. — Маледикт повернулся к другу, и тени слетели с его лица. — Деньги, которые я тебе дал, были лишь твоей долей.

— За соучастие в убийстве, — проворчал Джилли. Маледикт коснулся щеки друга и сказал:

— Не волнуйся, милый Джилли. А если уж тебе так хочется, побеспокойся лучше о том, чем бы развлечь меня до возвращения Януса.

От привычного капризного голоса Маледикта у Джилли даже поднялось настроение. По крайней мере он убедил себя в этом, стараясь позабыть о прикосновении и случайном трогательном обращении «милый».

— Хочешь научиться играть на спинете?

— Нет, — сказал Маледикт. — А ты умеешь играть?

— Ворнатти заставлял меня брать уроки, когда думал, что ему было бы приятно иметь под рукой личного музыканта. А потом решил, что музыка его не развлекает.

— Тогда сыграй для меня. У тебя это наверняка получится не хуже, чем у того юного дарования при дворе.

Джилли сел к инструменту, но смущенно заерзал на стуле.

— Прекрати пялиться мне в спину. Не многовато ли — играть и одновременно выделывать перед тобой трюки?

Маледикт подошел к скамье, на которой устроился Джилли.

— Погоди, дай я тоже сяду. Тогда ты не станешь принимать меня за строгого слушателя.

Джилли поставил руки на клавиши и пробежал пальцами гамму. Ноты вибрировали в воздухе, растягиваясь, когда звучали расстроенные струны.

— Ворнатти сказал, что мои руки слишком велики для клавиш. Он был прав.

— Не кокетничай, — сказал Маледикт. — Я обнаружил у тебя один-единственный изъян, а ты все портишь, находя разумные оправдания. Просто играй, Джилли.

Джилли хотел было возразить — и потерялся в вихре черных кудрей, закрывших шею и щеку Маледикта. Забыв о гаммах, он откинул волосы с лица юноши.

— Джилли, ты собираешься играть на инструменте? — раздался с порога голос Януса. — Или ты вместо этого изображаешь модного учителя музыки? — Ощутив явное недовольство в голосе Януса, Джилли встал, оставив Маледикта одного на скамье.

— Я слышал, тебе удалось пообщаться с Амарантой Лавси, — сказал Джилли. За его спиной Маледикт наугад нажимал на клавиши.

Янус с тяжким вздохом наконец шагнул в комнату и упал в кресло.

— Ну и ведьма. Несмотря на весь энтузиазм матери, Амаранта дала понять, что единственная причина, по которой она согласится хотя бы взглянуть на меня, — ее желание обладать Ластрестом. Вся ее красота не может замаскировать ее жадности.

— Выбери другую девушку, — предложил Маледикт, по-прежнему не поднимая головы от клавиш и добавляя в атмосферу комнаты дрожащего диссонанса.

— Какая еще жена может с такой легкостью обеспечить мне поддержку советника? Лилия Де Герр уже замужем и родила наследника, а у Вестфолла нет детей. Нет, я женюсь на этой суке и брошу ее в загородном доме, которым она так восхищается. — Янус встал, оттолкнувшись руками от подлокотников, и прошелся между Джилли и Маледиктом.

— Я думал, что в Ластресте будем жить мы, — проговорил Маледикт, не отрывая глаз от клавишей.

— Будете, только потерпите немножко. Так много графинь в роду Ласта умирало в родах, что мы сможем подстроить очередную трагедию, не вызвав особого подозрения. — Янус поцеловал Маледикта в склоненную голову и, стащив его со скамьи, поставил на невысокую сцену. — Что же до нынешнего положения вещей, родители Амаранты будут склонять ее принять мои ухаживания, потом мы прикончим моего отца, и ты сам не заметишь, как окажешься в постели с графом.

Маледикт улыбнулся.

— Ты ненавидишь ее.

— Ужасно. Успокой свое сердце. — Янус поцеловал Маледикта в шею. — Джилли, сыграй нам вальс.

— Пожалуйста, — добавил Маледикт.

Джилли забарабанил по клавишам мелодию вальса, не обращая внимания на фальшь расстроенного спинета.

Янус и Маледикт мгновение повозились, перекладывая и перехватывая руки, пока Янус, смеясь, не сказал:

— Хватит пытаться вести, Мэл! — Голос его зазвучал громче, выводя мелодию, разнося по комнате теплое, нежное мурлыканье. Маледикт обмяк в его руках.

Когда вальс закончился, Маледикт попросил:

— Сыграй что-нибудь еще, Джилли. Что-нибудь, не требующее хорошо настроенного инструмента.

— Проще простого, — отозвался Джилли, роясь в памяти в поисках джиги, которую можно сыграть одиночными нотами.

Янус перехватил руку Маледикта, и тот рассмеялся; и вот они уже скакали словно дети, схватив друг друга за запястья, тянули и раскручивали, пока на смену танцу не пришло головокружение и смех, а голос Маледикта не перехватила старая удавка «каменной глотки». Тут Янус споткнулся о меч и выругался.

— Чертова штуковина. Довольно, Джилли.

Янус, хромая, добрался до края сцены и сел.

— Зачем ты носишь его дома?

— Мне нравится, — сказал Маледикт.

— Дикарские вкусы, мой темный рыцарь, — заметил Янус, потирая голень.

Маледикт вернулся к Джилли, пытливыми пальцами дотронулся до клавиш.

— В самом деле нужно пригласить настройщика. — Он дернул Джилли за волосы. — Можем даже нанять учителя.

Джилли рассмеялся.

— Таким образом ты тонко намекаешь, что я ужасный пианист? Я не привык к столь деликатному обхождению с твоей стороны.

— Вернее будет сказать, лучше, чем некоторые, хуже многих, — продолжил Маледикт. — Это не займет уйму времени, поскольку ты достигал совершенства во всем остальном, за что бы ни взялся. — Он сел на пол, подтянув колени к подбородку.

— Комплимент и укол одновременно — достойно аплодисментов, — заметил Джилли.

— Джилли, не слишком поспешным будет пригласить Лавси в Ластрест, как ты считаешь? — спросил Янус, прерывая их шутливую болтовню. — Я намерен сделать это завтра.

— Неожиданно, но допустимо, — ответил Джилли. — Они наверняка знают о распоряжении Ариса насчет твоей женитьбы.

— Сколько времени тебя не будет? — спросил Маледикт. Его веселье исчезло, словно песок, унесенный ветром.

— Обычный визит занимает две недели, — сообщил Джилли. — Прибавь время на путешествие в нагруженных багажом каретах и остановки, на которых настаивают благородные дамы. Итого, три недели.

Маледикт молчал, по-мальчишечьи свернувшись на полу в клубочек. Янус опустился перед ним на колено.

— Мэл?

— Я с тобой, — едва слышно прошептал Маледикт, как будто сам осознавал невозможность того, о чем говорил. Джилли уловил, как его дыхание участилось; он понимал, что это решение застало юношу врасплох. Маледикту придется отпустить от себя Януса, но позволит ли он этому случиться, гадал Джилли, глядя на искаженное страданием лицо друга.