Валерий Иващенко - Маленькая ведьма

Конечно, тётушка Фло и господин Эккер, весьма польщённый тем, что в доме его приняли как само собой разумеется порядочного человека, видели столь замечательный феномен, но помалкивали до поры, справедливо полагая, что всему своё время и в нужный час всё разъяснится.

Да - разумеется, на плече девушки дремала дрорда, не забывающая время от времени для пущей острастки беззлобно шипеть на Карлоса. Уж кто-кто, а Синди первой безошибочно поставила диагноз.

Когда Линн дошла в рассказе до происшествия, когда её едва не ухайдакали на хуторе - вернее, на бывшем хуторе, молодой человек поднял голову.

- Таких подробностей ты мне не рассказывала…

Девушка дёрнула щекой, и глаза её недобро блеснули.

- Мне и самой не очень-то приятно вспоминать тамошние нравы.

А дон Карлос покачал головой, и только Линн расслышала его слова.

- Поехать, что ли, размяться в те места… Папенька-барон не обеднеет, откупится…

Однако остальные не были бы битыми и тёртыми жизнью волшебниками, если бы не расслышали тоже. Эккер покачал элегантно седеющей головой.

- Не стоит, молодой человек. Что такое остаться без крова над головой и нажитого нелёгким трудом имущества, вы вряд ли себе представляете. Одно только это само по себе уже более чем достаточное наказание. А вот если не поймут - тут уж вмешаюсь я как лицо официальное. Да так, что мало тем - не покажется…

Поразмыслив, дон Карлос коротко кивнул, согласившись со словами первого в Зееландии человека. Через некоторое время пришла и его очередь рассказывать. Правда, его рассказ вышел куда короче. Зато эльфийка, мягко улыбнувшись, спросила - не сможет ли молодой человек нарисовать своего таинственного нанимателя? Тот пожал плечами и ответствовал в том духе, что по совету старших друзей искал в себе иные таланты, кроме владения оружием. И рисование отнюдь не является его, Карлоса, слабым местом…

Тётушка Фло улыбнулась:

- Умничка, Кана. А я что-то не сообразила, - и распорядилась Марене принести принадлежности для рисования.

Однако молодой красавец не стал разводить церемоний и изображать из себя невесть какого живописца. Выбрав из коробки замечательный угольный карандаш, он в несколько штрихов обозначил на листе черты лица, чуть подправил и закрасил волосы. Затем на другом листе ещё раз - в другом ракурсе. И довольно быстро предъявил свою работу.

- Вот - в профиль и анфас. За сходство ручаюсь.

Кофейная чашечка выпала на пол из пальцев изумлённого Эккера и брызнула во все стороны фарфоровыми искрами, едва он взглянул на рисунки.

- Невероятно!

Пожилая волшебница порылась на книжной полке и предъявила молодому человеку оттиск с гравюры в одном большом, невероятно древнем даже на вид фолианте.

- Вне всякого сомнения, это тот самый человек, - кивнул дон Карлос, едва бросив на страницу книги взгляд. Оттиск со старинной гравюры пусть и не блистал изысканностью, но неведомый мастер своё дело знал и умел.

Почтенный Эккер схватился за голову.

- Невероятно! Это же единственное дошедшее до наших дней изображение первого из Морских Ярлов. Основателя человеческих поселений на Зееландии, автора бесчисленных изобретений и открытий в теории и практике мореплавания!

Тётушка Фло в противовес ему была настроена более практично.

- Что ж, если сам легендарный основатель восстал со дна морского, чтобы вмешаться в дела наши… уж не ведут ли бессмертные какой-либо игры?

По старой и древней как мир традиции, местом последнего упокоения выдающихся жителей и граждан Крумта было море. Это повелось ещё от Морских Ярлов, и недаром на вонзающейся в небо гранитной стеле на главной площади столицы, под двумя скрещёнными якорями золотом были выбиты бессмертные и близкие сердцу каждого истинного моряка слова:

В море - значит дома!

А эльфийская волшебница, окутанная столь яркой и жемчужным золотом переливающейся аурой, что это постепенно становилось заметно и невооружённому магией взгляду, с чарующей улыбкой посмотрела на молодого человека:

- Дон Карлос, похоже, что вам не терпится сказать кое-что ещё…

Тот стушевался на миг, и глаза всех собравшихся немедля уставились на еле заметно сконфуженного молодого человека. Даже дрорда вынула голову из-под крыла. Но, к вящему возмущению Линн и удивлению остальных, шипеть и хулиганить вовсе и не подумала. Негромко чирикнув что-то спросонья, Синди деловито перебралась на его плечо. Повозилась немного, устраиваясь поудобнее на непривычно широком и крепком плече, и задремала опять.

- Какова нахалка! - негромко воскликнула огорошенная девушка, а затем перевела взгляд на Карлоса. - Ну говори, не томи!

Тот чуть собрался с духом и осведомился в том духе, что он слыхал только про одного чернокнижника - барона Валле из Полночной Империи. Возможны ли тут варианты?

Эльфийская волшебница горячо и категорически ответила, что нет - речь идёт об одном и том же человеке, и уберечь Линн от пагубных последствий встречи именно с ним её и послала встревоженная Королева Эльфов. Дон Карлос впал в такую глубокую задумчивость, что только нежное прикосновение девушки к его щеке вывело того из ступора.

- Что-то тут у вас не сходится. Совсем не сходится.

А затем выдал собравшимся такое, что почтенный Эккер не раз и не два перекидывался взглядом с изумлённой не менее его хозяйкой дома. И даже тайком ущипнул себя за ногу под столом - уж не снится ли ему всё это?

Свелось же, вкратце, рассказанное к следующему. Пару лет назад Карлос встречался с этим чернокнижником и даже участвовал в одном щекотливом деле. И оказалось, что грозный и ужасный некромант весьма щепетилен в вопросах чести и порядочности.

Эльфийка взвилась с места разъярённой кошкой.

- Да как вы можете говорить такое? Он чёрный маг, и одного этого достаточно, чтобы знать причины и подоплёку всех его якобы благих дел! Плохо, видать, вы изучали историю…

Но тут всех удивил молодой человек. Он тоже вскочил, в тёмных глазах его заблистал яростный огонь, а Линн немало порадовалась тому обстоятельству, что оружие его осталось в комнате - так резво Карлос хватанул ладонью то место у пояса, где должен бы был оказаться эфес его ужасающей шпаги.

- Да, он мог отойти в сторону, как и предписывал закон. Но он рискнул - и спас тысячи людей. Не жрецы, не маги-целители, и даже не остроухие чистоплюи, гораздые только брезгливо отворачивать физиономии. А один презренный чернокнижник!

От его зычного голоса, привыкшего отдавать команды на свежем воздухе, в комнате испуганно заметалось эхо.

- Кто дал вам право осуждать человека, не зная ни его, ни подробностей его жизни?

Кана ещё пыталась возражать что-то, но дон Карлос решительно рубанул ладонью воздух: