Вад Капустин - Орки плачут ночью

-Интернационалисты, – с трудом подобрал определение Севка, но, кажется, слова никто не понял, и лишь волшебник ответил насмешливым взглядом.

Хран Мясоедову не понравился. Город сильно отличался от других, уже виденных им на Кьяре – великолепного Авалона и аккуратного чистенького Руяна.

По грязным узким улицам Храна, с утра оттаявшим после вчерашнего снежка, едва можно было пройти. Многие дома, когда-то давно выкрашенные в яркие цвета: красные, белые, желтые, – сейчас явно нуждались в ремонте. Улицам тоже не помешала бы уборка – жители, не задумываясь, вышвыривали мусор прямо под ноги прохожим, а городские службы, если тут таковые и были, не спешили принимать меры.

На окнах красовались вывески, однако убедить кольцо переводить прочитанное Севке так и не удалось. И хотя призывные надписи сопровождались картинками, таланты местных художников оставляли желать много лучшего. Чаще всего, разобрать, что изображено на вывесках, было просто невозможно.

– Обычный пограничный городок, – объяснил Марк. – Приют отребья, перевалочный пункт. Единственное, что здесь есть хорошего – свобода. Никто не думает о будущем, все живут сегодняшним днем. С чего бы им особо заботиться о чистоте? Тут еще по окрестным лесам дикие племена бегают – огры, йотуны и чуть ли не тролли. Да и бандиты. Впрочем, большинство – местные.

Решено было разделиться. Волшебник сразу куда-то отправился по своим делам. Оркам Севка велел идти на городскую площадь, чтобы смешаться с толпой и в случае необходимости поддержать артистов. Надо было осмотреться и решить, стоит ли рассчитывать на здешнюю публику.

Севка выдал две большие желтые монеты Гуррхху, и, расставшись с друзьями, трое музыкантов резко свернули на шумную улочку. Они попали в город в базарный день: в толпе было не протолкнуться.

С любопытством озираясь по сторонам, артисты медленно продвигались к центру по неширокой мощеной улице, запруженной разномастным многорасовым потоком, где даже их необычная компания полукровок не привлекала особого внимания. Движущуюся волну составляли не только пешеходы, но и эльфийские всадники на верховых спурсах, пятнистые длинноухие ослики с затейливо изогнутыми рожками, на которых ехали коренастые бородатые гномы воинственного вида, различные повозки и телеги, влекомые незнакомыми животными. Особенно понравились Севке черно-белые длинношерстые лошадки огров, с заплетенными в торчащие косички пучками волос.

Толпа вынесла музыкантов прямо на городскую площадь, сплошь заставленную торговыми рядами, жаровнями, непонятного назначения пестрыми палатками.

Вокруг кипела жизнь. Одуряюще пахло жареным мясом, рыбой, копченостями. Выставленные на прилавках экзотические товары: одежда, камни, украшения, совершенно неизвестные предметы – чуть не заставили забыть о деле. Полуэльф вдруг вспомнил, что ему необходимо не только надеть «что-то розовенькое», но и приобрести шапку для обхода слушателей. Заплатив мелкой серебряной монеткой за головной убор, по Севкиному мнению, больше всего похожий на узбекскую тюбетейку с помпоном, на сдачу они получили огромное количество медной мелочи. Музыканты обрадованно взвыли.

В конце концов, не выдержав упреков и уговоров, Мясоедов купил себе и друзьям по пирожку с рыбой. Севка не знал, была ли это озерная рыба или какая-нибудь горная форель, но огромные пирожки, похожие на расстегаи, оказались обалденно вкусными. Доев пирожок, Севка с трудом оторвал спутников от торговых рядов и чуть ли не силой повлек в центральную часть рынка. К счастью, там обнаружилась огороженная деревянной цепочкой площадка, очевидно, предназначенная специально для цирковых выступлений.

Сначала появление группки молодежи не привлекло никакого внимания. В царящем на площади шуме мудрено было бы услышать звуки эльфийской флейты. Однако площадка явно предназначалась для зрелищ, а значит, в первую очередь, нужно было что-то показать. Фокус? Танец? Брейк-данс!

Для брейка Севке был нужен только ритм, но доверить кому-то, пусть даже своим, шаманский бубен казалось кощунством. Однако, припомнив гномские пляски на авалонской свадьбе, парень быстро прохлопал ладонями подходящий мотив, который громкими аплодисментами подхватили уловившие его идею друзья, и вышел в центр площадки.

Севка не был уверен, что жители провинциальной Кьяры оценят его мастерство брейк-дансера, вызывавшее когда-то бурные аплодисменты московской клубной публики, однако уже первый танец произвел обычный эффект. Высокие прыжки и почему-то особенно нижний брейк привели зрителей в восторг, вызвав бурное движение в толпе.

– «Надо же, приняли!» – приятно удивился Севка. Полностью, вроде бы, поглощенные своим делом торговцы и покупатели при первых же хлопках и рискованных прыжках танцора, немедленно отвлеклись от насущных дел, стараясь подойти поближе, увидеть побольше, погромче выразить свое восхищение.

– «Хлеба и зрелищ», – Севка вспомнил знаменитую фразу, увидев счастливые физиономии зрителей. Похоже, горожане настолько истосковались по зрелищам, что готовы были ради них пожертвовать и хлебом. Стоявшие в передних рядах счастливчики немедленно уселись на землю, чтобы дать возможность хоть что-то увидеть тем, кому не так повезло. После нескольких танцев на площади, наконец, установилась относительная тишина.

Отказавшись от мысли немедленно заняться сбором денег, Мясоедов решил воспользоваться моментом и сделал знак Мэну. Тот, мгновенно поняв намек, вытащил флейту. Непритязательная простая мелодия зазвучала над площадью, вызвав ошеломленное «ах!» неподготовленной публики. Флейту сразу же поддержало банджо.

Вспомнив, зачем они, собственно, сюда явились, Севка ударил в бубен и, кивнув Ларсу, пошел вдоль деревянной цепочки, пытаясь угадать, кого из слушателей особенно привлечет звон колокольцев.

В толпе полуорк заметил разведчика Мефха, а в нескольких шагах от него – державшихся рядышком Гуррхха и Харшу. Встретив взгляд Севки, Гуррхх восторженно взревел и швырнул золотую монету в центр площадки. Его широкий жест послужил сигналом для остальных зрителей. На площадку и прямо в музыкантов полетели монеты. Несколько раз Севке даже пришлось уклоняться от щедрых пожертвований, и он мысленно обругал торопыгу, не дождавшегося условного сигнала.

После первой же песни Мэн деловито собрал брошенные деньги и, оставив одну монетку в шапке, все остальное свалил в наплечную сумку. Они сыграли еще две мелодии, потом Мясоедов, к вящему восторгу публики, даже спел «Скифа».

Севка продолжал внимательно разглядывать собравшихся горожан, машинально отметил отсутствие волшебника Марка, но, стараясь удержать внимание публики, отвлекся от поисков, исполнив еще один брейк-данс. Его приветствовали бурными аплодисментами. Полуэльф демонстративно поднял шапку с одной монеткой, и на площадку вновь полетели деньги.