Вад Капустин - Орки плачут ночью

Похоже, уверенное поведение добычи насторожило разбойников. Встретив Севкин приглашающий взгляд и широкую «добрую» улыбку Мэна, один из них даже попятился, наткнувшись на напирающего сзади дружка.

Получив грубый тычок в спину, неудачник вылетел в круг, где и был перехвачен Мясоедовым. Оставшись без дубинки, сбитый ударом ноги в челюсть бандит рухнул под ноги остальным безжизненной тушей. Демонстративно разбив дубинку надвое ребром ладони, и сжав в кулаках обломки, Севка чуть пригнулся, принимая удобную стойку, и оглядел остальных. Рядом одобрительно зарычали орки, показывая желтые клыки, собрался, словно изготовившись к прыжку, Мэн.

Но тут, неожиданно громко и властно, заговорил голландец. Речь его сначала показалась Севке непонятной, затем, сменив настройку, кольцо-переводчик справилось с работой. Ларс заговорил по-огрски! И что он говорил!

-Я, Ларивоуфсиен, четвертый признанный сын и наследник владыки огров Кьяры, голосом крови, – он сделал короткую паузу, как будто от волнения у него перехватило дыхание, и поднял в стороны руки, останавливая изготовившихся к драке друзей.

Мясоедов даже не подозревал, что Ларс может выглядеть так грозно и величественно. В суете эльфийских интриг Севка как-то упустил из виду, что добродушный уживчивый «голландец» тоже чей-то наследник. Хотя ничего удивительного в этом не было. Ведь участниками генетического эксперимента кьярского Совета когда-то стали лучшие из лучших. Оркский вожак напряженно ждал продолжения «тронной» речи друга, пытаясь угадать, что же сейчас последует – «Прошу?», «Умоляю?», «Приказываю?». Не угадал.

– Требую повиновения! – уверенно закончил Ларс.

-«Круто!» – мысленно откомментировал Мясоедов.

Огры медленно опустились на колени, кланяясь, что-то неразборчиво бормоча и бросая дубинки на землю. Даже хрипевший у ног Мясоедова бедняга сделал слабую попытку приподняться и поклониться. Севка с трудом удержался от того, чтобы с досады не пнуть его ногой. Кажется, его разочарование разделяли и остальные. Но нападать на коленопреклоненных огров не стали даже орки.

-Серые чтут закон, – тихонько прорычал Гуррхх, заметив Севкин вопросительный взгляд.

-Гад ты, Ларивоуфсиен, – выразил общие чувства Мэн, без единой запинки выговорив громоздкое имя полуогра. – Такую роскошную потасовку испортил!

Заметив реакцию друзей, Ларс, сразу же став прежним добродушным парнем, смущенно объяснил:

-Это не разбойники. Просто дикие лесные огры, которых обманом заманил в город злой волшебник и силой амулета заставил себе повиноваться. Они ни в чем не виноваты.

-Откуда ты знаешь? – недоверчиво переспросил Севка.

-Ну, ведь они только что сказали, – с недоумением пояснил Ларс. – Дикие не могут мне солгать. Так вот что означало огрское бормотание!

-И что же, – поинтересовался Севка. – Этот амулет до сих пор действует? И кто, кстати, был этот волшебник? Может, это как раз он недавно сгорел над площадью?

-Не знаю. Какой-то йотун, – пожал плечами Ларс, обменявшись парой слов с самым высоким из огров, который, по его приказу, уже неуклюже поднимался с колен. – Кажется, его звали Айзенс. Ребята говорят, что проверить действие амулета можно, только нарушив запретное заклятие.

-И как же это сделать? – теперь уже все с интересом прислушивались к разговору.

-Это очень просто, – с удовольствием объяснил горнолыжник. – Для проверки нужно просто выпустить из подвала твоего брата и второго мальчишку. Заклятие наложено и на тюремный замок. Раньше огры не могли его коснуться.

-Ну что ж, – Севка оглядел свое неожиданно пополнившееся войско. – Значит, сейчас самое время пойти и проверить!

Жилище волшебника, куда проводил музыкантов эскорт новых союзников, находилось в пяти минутах ходьбы от места несостоявшейся схватки и оказалось убогой хижиной, не слишком отличавшейся от лачуг диких огров. Всю дорогу неудачливые разбойники, не переставая, бухтели, жалуясь новому хозяину на бедность, голод и притеснения злого йотуна. Севку немного раздражала демонстративная беспомощность долговязых громил, но Ларс выслушивал жалобы внимательно и с явным сочувствием.

«Небогато нынче живут маги», – отметил Мясоедов, уставившись на голые неровные земляные стены, украшенные лишь парой кривых глиняных тарелок. Рядом с тарелками на стенке висела примитивная керамическая свистулька. Однако деревянный пол комнаты, выложенный прочными досками, оказался на удивление добротным, а на металлическую крышку и засов люка, ведущего в подвал, где содержались пленники, йотун явно потратил не только заклинания. Однако замка на люке не было, и хотя над полом чудилось бледное марево синеватого облачка какой-то пыли, Севка потянулся открыть засов.

-Стой! – огры снова залопотали, и Ларс схватил друга за плечо, пытаясь остановить. – Они говорят, что заклинание сразу не исчезает, даже со смертью волшебника, и надо сначала проверить его силу на самом бесполезном в стае!

Огры оглянулись на избитого Мясоедовым беднягу, который с трудом доковылял до дома за остальными, и сейчас робко жался в углу, с ужасом прислушиваясь к словам вожака. Вот она, правда жизни! А ведь Анна Николаевна твердила когда-то непутевому внуку, что сильные всегда должны быть первыми.

-Самого бесполезного говоришь? Да пошло оно всё нах! – жалкое зрелище настолько разозлило полуорка, что он, не задумываясь, со всей дури рванул засов. Отцовское кольцо – амулет вновь резко потеплело, обжигая палец, и напряжение, томившее музыканта с момента появления магии, вдруг разрядилось струей белого пламени, сорвавшегося с правой руки и испепелившего крышку люка, проделав в полу аккуратную выжженную дыру.

Севка непонимающе уставился на собственную руку, огры дружно метнулись в стороны, прижимаясь к стенкам, а трое орков настороженно пригнулись, не зная, как реагировать на неожиданную выходку своего владыки. Несколько минут прошло в полном молчании.

-Твой друг, господина, тоже волшебник? – косноязычно спросил на общем языке огрский разбойник, которого остальные признавали за вожака.

-До сих пор за ним ничего такого не замечалось, – честно ответил голландец.

Севка, опомнившись, метнул на полуогра сердитый взгляд и, наконец, заглянул в темный подвал, откуда доносились взволнованные мальчишеские голоса, потом, собравшись, спрыгнул вниз.

-А ты еще говорил, что самый безбашенный тут я, – обращаясь к Ларсу, с упреком и с легкой завистью заметил Мэн.

-Но кто же знал, что он…, – растерянно начал голландец.

-Да кончайте уже издеваться! – возмутился Мясоедов, потирая левой рукой ушибленное колено. Он поднял вверх правую кисть. Окутавшись ровным белым светом, как настоящий магический факел, рука высветила две мальчишеские фигурки в углу, встретившие появление новичка радостным и испуганным взвизгом. – Лучше пошлите своих придурков за лестницей. Тут, похоже, довольно глубоко.