Лариса Бортникова - Комики

Ваславский: Дас Ньютон Ротшильд Аффенбаум Первый — благородный рыцарь, победитель котят!

Дас: Диана! Это не котенок! Это злобный енот! Посмотрите на полосатый лоб!

Диана (воркует): Полоски, это так мило!

Енот дожевывает цветы и шипит на Даса. Дас отпрыгивает в сторону.

Диана (воркует): Котеночек хочет пить. Ваславский: Айн момент! Отнимает у Даса шампанское, открывает, протягивает бутылку еноту. Енот пьет. Дас (ошеломленно): Ах.

Ваславский срывает с Даса цилиндр и лупит енота по голове.

Ваславский: Фас! (Возвращает цилиндр на голову ошеломленного Даса.)

Пьяный енот кидается на Даса. Дас убегает, енот, вихляя, за ним. Они бегают вокруг Дианы с Ваславским.

Диана (воркует): Они так мило играют!

Енот догоняет Даса и в прыжке вцепляется ему в горло. Оба падают.

Диана: Мне больше не нравится этот котенок (Уходит с Ваславским под ручку.)

Дас (хрипит): Помогите! Енот, не отпуская горло, шипит. Занавес.

Всю неделю троица видела общие сны. Там они блистали на сцене, задорные и молодые. Наяву же им становилось все хуже. Ваславский по утрам долго валялся в постели и ныл, что не хочет просыпаться, мерз и постоянно жаловался на мигрень.

Диана и Дас крутились вокруг страдальца, утешали его, как умели, хотя и сами чувствовали себя не лучшим образом. Днем они уснуть не могли, в тихий час отключались на несколько минут безо всяких сновидений. И тем сильнее ждали ночи, чтобы вернуться к настоящей жизни.

Доктор Вандерхауз был недоволен. Растущая слабость его любимых пациентов все больше, убеждала доктора в том, что «революционное» лечение, на которое возлагалось столько надежд, оказалось бесполезным, хуже того — вредным. Доктор; нервничал. Злился. Срывал отвратительное настроение на персонале, а поскольку Глупая Лиза всегда попадалась под руку, ей доставалось больше всех. Доктора раздражало многое, но сильнее всего бесконечные рассказы троицы oб «общих снах». Будучи убежденным материалистом, доктор отрицал все иррациональное и считал «общий сон» всего лишь навязчивой идеей.

На восьмой день эксперимента доктор Вандерхауз принял непростое решение. Утром после обхода он зашел в палату к Ваславскому. Диана с. Дасом уже час пытались уговорить друга подняться. Увидев доктора, они хотели удалиться, но Вандерхауз их остановил.

— Я возлагал на эксперимент большие надежды. Огромные… — Доктор подышал на очки и протер их краешком халата. — Жизнь вашу я могу поддерживать очень долго. Но, увы, как оказалось, не в состоянии значительно ее облегчить. Так что, в ведро пилюли! Вернемся к проверенным средствам. И будем жить дальше.

— Кому нужна такая жизнь, — пробурчал Ваславский. — Я бы лучше все время спал. Там я могу творить. Там я молод.

— А у Дианы там стройные ноги с аппетитными круглыми коленками, — не удержался Дас.

— Сны… — поморщился доктор. — Думаю, что в скором времени вам станет лучше, и бредни о снах отпадут сами собой. Решено, лечение прекращается.

И доктор выскочил из палаты.

— Больше пилюль не получим, — сказал Дас.

— Ну и черт с ними, — ответила Диана, — далось нам его лечение.

— Ты не поняла? Мы видели наши сны, пока принимали эту дрянь. Не будет пилюль — не будет и снов. Доктор, кстати, сказал тоже самое.

— Нет, не говорил, — слабо защищалась Диана.

Ваславский лежал лицом к стене и, когда Диана сообщила, что они с Дасом идут обедать, но скоро вернутся, притворился спящим. Однако, едва за Дианой закрылась дверь, Ваславский вызвал санитара. Пришел Гейне, осторожно усадил старика в кресло и укрыл пледом.

Ваславский поспешил на обед. Там он с удовольствием съел две тарелки гаспачо, запил соком, сделал комплимент Глупой Лизе, после чего рассмешил всю столовую бородатым анекдотом. Дас с Дианой удивленно следили за внезапно выздоровевшим товарищем.

— Мальчики, девочки! ТВ-час. Смотрим кино и отдыхаем. — Глупая Лиза включила телевизор и, решив, что теперь все больные при деле, и за ней никто не наблюдает, скрылась в подсобке. Через минуту туда же зашел Гейне.

— Ваславский, а ты симулянт. — Дас подмигнул Диане и продолжил: — Теперь я не поверю тебе, даже если увижу в гробу.

— Не мужское это дело, мигренями страдать, — откликнулась Диана.

— Торжественно клянусь, с этой минуты никаких жалоб! Одни развлечения! Добро пожаловать на шоу, друзья!

Ваславский нажал на рычаг. Кресло неожиданно развило неподобающую для инвалидной коляски скорость, унося Ваславского в глубь коридора. Оттуда донесся испуганно-возмущенный окрик Глупой Лизы, а потом весь этаж содрогнулся от удара.

Ваславский на полной скорости врезался в дверь. Крепкая, рассчитанная на подвиги безумцев дверь, конечно же, выстояла, чего не скажешь о кресле-каталке. Тем более о старичке.

Потеряв сознание от удара, Ваславский уже не очнулся, покинув больницу и дряхлое тело к ужину.

Диане и Дасу проститься с ним не позволили. Сразу же после аварии указом доктора Вандерхауза их прикрутили ремнями к койкам «во избежание».

Гримерная. Дас Ньютон Ротшильд Аффенбаум Первый меряет цилиндр. Диана пудрится. Несколько секунд они занимаются своими делами, потом синхронно смотрят на пустое кресло Ваславского. Дас с отвращением отбрасывает цилиндр, который грустно откатывается к портьере входа. Занавеска отодвигается, входит Ваславский, элегантно пиная цилиндр так, что тот падает точнехонько на голову Даса.

Ваславский: А, попались! Славно я вас разыграл!

Диана и Дас (хором): Ваславский, живой!

Бросаются к нему на шею.

Ваславский (полузадушенно): Здрасьте! Живой я, живой, цел-целехонек, по крайней мере был минуту назад.

Дас (мягко, понарошку бьет Ваславского в челюсть): Мерзавец! Я же думал, ты из-за меня!..

Диана: А нас к койкам привязали!:

Входит Носатый Монти.

Монти: Привет тебе, отважный гонщик Ваславский. Небрежно кивает Диане и Дасу.

Диана: Ваславскому хорошо, а нас к койкам привязали. Монти: Договоритесь с тюремщиком. Подарите ему контрамарку.

Занавес открывается,

В гробу лежит Дас Ньютон Аффенбаум Первый, рядом Диана в траурном платье. Поза у нее такая, будто она молилась и плакала на коленях подле гроба, но потом заснула. Входит Ваславский с двумя гвоздичками, одна сломана.

Ваславский {радостно): Какой ужас! Дас Ньютон Ротшильд Аффенбаум Первый скончался! , Диана (спросонок): А?

Ваславский (радостно): Какая потеря для всех нас!

Кидает гвоздики на грудь Дасу, берет Диану за руку.

Диана (спросонок): О!

Ваславский (целует Диане ручку): Такая потеря, такая потеря! Диана (зевая): Вы правы, такое горе!