Макс Фрай - 78

— Искупайся в одежде?

Мирель с энтузиазмом кивнула, прыгнула в воду, и поплыла на берег. Там она бросилась на песок, перекатилась на спину, и раскинула руки, уставившись в небо.

Она была счастлива.

— Самая вкусная рыба, которую я когда-либо ела, — сказала Мирель, — Пальчики оближешь.

— Спасибо, — скромно сказал я, — Кстати, если хочешь, так и сделай.

Она немедленно последовала моему совету.

Утром, после того, как Мирель немного поуспокоилась, она схватила фотоаппарат, и за три часа израсходовала все запасы пленки. На самом острове обнаружились еще руины, пахнущие сухим теплым камнем и древностью. Мы обнаружили совершенно чудесные орнаменты, которые еще не успел сгладить ветер, подивились очень странной архитектуре подводных строений, и нашли еще кое-что…

К ужину я решил спокойно порыбачить, пока она носилась по своему острову, и лазала в обветренных развалинах. Поймать удалось что-то пестрое, что одобрил Флейтист, а он в таких делах не ошибается.

— Чудо какое…

Мирель развернула свою куртку, и в который раз начала крутить в руках статуэтку из зеленого камня. Мы нашли ее в песке, рядом с зарослями около развалин. Статуэтка изображала бегущую девушку, в диковинном, но очень легком на вид наряде.

— Странно, что она так хорошо сохранилась, — задумчиво сказал Мирель.

— Большее чудо, что все под водой не заросло кораллом, — сказал я, — Видимо, материал особый. Может, ты нашла самую настоящую Атлантиду?

— Не знаю, — сказала она, — Меня сейчас настолько распирает от счастья, что я не знаю, куда все это деть. Прямо не лопнуть бы.

— Ты же как-то утром справилась, — улыбнулся я.

— Тут главное — восстановить дыхание, — авторитетно сказала она, безуспешно пытаясь привести в порядок непослушные от соли волосы. — И заняться чем-нибудь. Но до тебя мне далеко. Тебе хватило терпения даже на рыбалку.

— Проведи в компании Флейтиста годик, станешь спокойной, как буддист.

Мирель отщипнула еще кусок рыбы:

— Точно. У него есть, чему поучиться.

Флейтист доел свою порцию, и одобрительно посмотрел на нашу исследовательницу. Похоже, они-таки нашли общий язык. Подул легкий бриз, унося дым нашего костерка вглубь острова.

— Что теперь будешь делать?

Она задумалась. Пошевелила босой ногой ветку, потом вздохнула:

— Отправлю телеграфом сообщение… Вот ведь шум поднимется.

— Ага. Археологи понаедут. Открытие века.

Вдали послышался легкий шум. Я задрал голову. По небу, на приличном расстоянии, двигалась темная точка. Чуть погодя она превратилась в двухмоторный самолет.

— Что это? — удивилась Мирель.

— Р-38 “Лайтнинг”, - сказал я, приглядевшись.

— Здесь уже людно, — огорчилась она.

— Ну…думаю, это совсем другое дело, — улыбнулся я. — А тебе не хочется, чтобы здесь стало людно?

— Не знаю… Кажется, мне от этой мысли становится грустно, — призналась Мирель. — Но сохранить это место в тайне — тоже как-то странно. Кстати, вот там я видела еще один островок. Интересно, что на нем?… Меня так и распирает от желания сообщить всему миру, что я нашла!

— В таком случае, нам пора плыть обратно, — сказал я, — Опять же, пресная вода может кончиться.

Тут я приврал — в баках еще было литров двести. Мирель тоже это поняла, и подарила мне довольно мрачный взгляд. Но потом со вздохом согласилась:

— Ладно. Только я лягу спать. Не могу дождаться того момента, как начну хвастаться.

— Это я понимаю. Это неоспоримое право каждого первооткрывателя, — согласился я, — А уснуть сможешь?

— Я весь день носилась и радовалась, — усмехнулась она, — Конечно, смогу. А ты как?

— Если что, меня Флейтист подменит.

— Вы оба — чокнутые авантюристы. Но вы мне нравитесь, — резюмировала она, обхватив колени, и глядя на “Тикки”. Я засыпал костер песком. День удался на славу. Мой партнер явно тоже был доволен, что несложно было угадать по его взгляду, и, разумеется, молчанию. Такой подводный город находит не каждый. У Мирель это получилось.

Еще до полудня “Тикки” подплывала к знакомой пристани. Мирель проснулась поздним утром, и весь остаток пути провела на носовой части. Она явно не была настроена на разговоры. Ни я, ни (тем более) Флейтист не настаивали. Небо затянуло темными тучками. Ветер стал холоднее. Я убрал паруса. “Тикки” легонько стукнулась бортом о причал, я спрыгнул на доски, и быстренько навязал два “штыка” на кнехты.

Мирель неохотно сошла следом за мной.

Флейтист занял излюбленное место на борту.

— Ну что, куда ты теперь?

— Сначала пойду, отправлю сообщение в редакцию, — она посмотрела на берег, потом на меня. Подергала пуговицу на своей рубашке. Потом спросила:

— А можно, мы потом вернемся? На какое-то время. Пока там еще никого нет.

— Конечно. Мы подождем тебя здесь. Управишься с делами до вечера?

— Я быстро!

Ух, и обрадовалась она. Так обрадовалась, что еще с минуту после того, как она убежала, я чувствовал на губах вкус соли. Флейтист закатил глаза, и пошел спать под парусом. Его такие повороты только раздражали. Понятно, Мирель ему тоже пришлась по душе, но его девиз — “держи себя в руках”. Или в лапах.

Я решил заняться приборкой.

Гвалт на берегу понемногу стихал, люди заканчивали работу. Чаек это не касалось — они продолжали орать. Как следует надраив палубу, я перекусил, и спустился в каюту — вздремнуть.

Сюрприз!

Меня грубо выволокли из моих снов и из каюты одновременно. В воздухе пахло маслом и угрозой. Маслом несло от оружия, угрозой — от владельцев. Снаружи уже темнело. То ли из-за туч, то ли уже вечер наступил. Солнца видно не было.

Тот, кто выволок меня на палубу, пинком сбросил меня на причал.

Видимо, я дрых так крепко, что меня не разбудил даже звук двигателя списанного патрульного катера. Он качался на воде как раз напротив “Тикки”. На катере, держась за пулемет, скучал худой загорелый бородач в блеклой гавайке.

На причале меня поджидали трое. Щеголеватый смуглый человек, лет тридцати пяти, с окладистой бородкой, в черной рубашке и такого же цвета свободных штанах. Слева под мышкой у него была кобура с хромированным “кольтом” c перламутровыми накладками на рукояти.

Двое других были одеты попроще, их футболки намокли от пота, а в руках они держали автоматы.

И еще рядом стояла Мирель, и здорово нервничала.

— Не жарко в черном? — поинтересовался я у человека с “кольтом”.

Я здорово ударился коленями о доски, и злился. Флейтист тоже хорош: мог бы и предупредить, у него же сон чуткий.

— Ру, — мягко сказал человек, — Мне нужны координаты острова.

— А я их и не знаю.

— Если их кто и знает, так это ты, viajero, — все так же мягко сказал Эстебан. — Наша гостья, похоже, не умеет читать карту. Вы бы не добрались так быстро до того места. Ты привез ее куда-то еще. Куда?