Наталья Метелева - Огнетушитель для дракона

– На их складе только один охранник был: остальные, похоже, на отстрел дирижабля отправились. Когда шофёру с охранником надоело меня бить, они в каптёрку ушли. Потом кто-то шум устроил у ворот. Я видел, как тащили того чернобородого, который в джипе меня под прицелом держал. А там бандюгам не до меня стало: братана откачивали. Я и бежал.

– А человека спасли? – живо заинтересовался я.

– Нет. Я слышал, как братва по рации докладывала: его словно молнией прошило. Сверху вроде цел, а коснулись – внутри уголь.

Вот вам и «электрошок». Мне не хотелось думать, что на его месте мог оказаться Дима, не огрей его бандит прикладом. Плохо. Всё очень плохо. Драконы не убивают людей без крайней необходимости, только защищаясь при нападении. Таков кодекс. Тройка повела себя неадекватно. Значит, Средний сначала допросил пойманного человека, и теперь они знают, что мой проводник в мир людей уцелел. И ещё это означало – у дозорных есть санкция на подобные действия. А это совсем плохо: значит, Гнездо решило изменить политику по отношению к людям.

– Гор, это ваш дракон так с ним расправился? – прищурился студент. – Понятно, что бандит был, но за что?

Я закашлялся, соображая, как выкрутиться.

– Печальная случайность, Дима. Иначе его не привезли бы к самым воротам.

– Чтобы напугать людей? Как подстреленную ворону вешают на огороде, чтобы другим не повадно было?

– Нет! Чтобы ему помощь оказали! Мы ж не сведущи в человеческой медицине… Эх, не к добру я на тебя свалился.

– Если б не ты, меня б давно в тайге пристрелили. Или волк задрал бы. Я уж лучше с тобой, Гор.

– Со мной опасно.

– Со мной тоже. Я базу данных у них забрал. Всю. Винчестера скрутил, когда там все перепились. Вот они за мной и охотятся.

Винчестер – это такой пистолет, вспомнил я. И отдал парню конфискованное оружие. Мне эта железка ничем не могла пригодиться.

Дима набрал воды в пустую канистру – затушить костерок. Вода, смешанная с остатками бензина полыхнула, и костёр пришлось тушить вдвоём и всерьёз. Белёсый дымок напомнил о пожаре. Я оглянулся на берег. Тайга после перестрелки Ларики и Юя должна бы уже полыхать. Но там дыма не было. Студент, похоже, понял мой взгляд.

– Пожара не будет, – сказал он. – В КАМАЗе полный кузов песка был. Я высыпал на просеке, пока не разгорелось. А после вчерашнего ливня лес сырой, не должен затлеть.

– Как ты всё успел? – поразился я. – И огонь потушить, и меня вытащить.

Он зябко передернул плечами. Забрался по лесенке в кабину громадины, ответил, высунувшись в окно с опущенным стеклом:

– Это я на автопилоте, почти не соображал, что делал. Гор, я из разговоров этих братков понял, что «Хонду» они в товарняк будут грузить. Тут до ветки рукой подать. Забирайся в кузов. Теперь я тебя повезу.

– Ага, до ближайшей реки, – прищурился я на широкие воды Енисея. Под чешуёй сразу побежали мурашки при воспоминании о ледяном прикосновении реки.

Но железная дорога – это хорошая идея. Я взгромоздился в кузов, и мне показалось, что саженях в ста от КАМАЗа среди густой поросли подлеска мелькнули багровые огоньки глаз, но, сколько я не вглядывался, никого не разглядел. Померещилось.

Даже заяц, петляя, смог бы продвинуться дальше к Москве, чем я сумел почти за сутки. С другой стороны, мои следы теперь так запутаны, что и самому Ме не разобраться. Вот только зачем кому-то за мной следить – непонятно.

Никогда не думал, что драконы могут страдать морской болезнью вдобавок к куриной слепоте. Меня трясло на неровной дороге, если таёжную вырубку можно так назвать. В тайге дорог нет, и Дима ехал по пенькам просек. В отличие от лиственничной тайги вокруг моего Гнезда, здесь было куда больше сосен. Мелькали даже белые стволики обычных берёзок, и от этого мельтешения становилось ещё хуже.

На пути возник завал деревьев, и Дима свернул с вырубки. Трясти стало сильнее. Потом под колёсами зачавкало, и КАМАЗ, дёрнувшись назад, внезапно провалился.

– М-мать… Приехали! – заорал студент. – В болоте увязли.

– Глубоко не провалимся, внизу должен быть слой мерзлоты, – предположил я.

– Захлебнёмся, если она на глубине метра три. Вылезай, Гор. Железка вон там, за «столбами».

– Какая ещё железка?

– Железнодорожная.

За болотиной местность повышалась, а на горизонте виднелись зубцы рифовых скал, столь характерных для этого края.

Я не пошевелился. Бензиновая эйфория кончилась. Каждое движение причиняло боль.

– Гор, ты что, умираешь?

Дима забрался в кузов. Машина, потревоженная толчками от его движений, ещё глубже ушла в трясину. Гнус облепил парня с головы до ног, и он, проклиная всех на свете кровососов скопом, включая своих работодателей, совершил ещё один рейд до кабины и обратно. В КАМАЗе нашлась москитная сетка. Мою морду студент тоже зачем-то укутал. Это было так трогательно, что я смирился. Но, вообще-то, гнусу наша шкура не по хоботкам.

– Дима, налей мне бензинчика, а? В машине должен остаться. Перед смертью на посошок.

– Обойдёшься, наркоман чешуйчатый. Вторую канистру не дам.

– Съем тебя, а бензин заберу как трофей, – вяло предупредил я.

– Отравишься.

– Уже отравился. Лютиками. У меня все признаки куриной слепоты.

Студент фыркнул:

– Лютиками! И ты веришь в эту глупость?

Нет, конечно. Я же не ел эти злосчастные цветочки. Чем-то другим отравился. Но когда успел? Так плохо мне было, когда я десятилетним драконышем впервые был приглашён на царский пир в честь дня рождения царевны. В тот день я увидел добродушного деда Горыхрыча во всём великолепии гнева. А мама едва не разнесла царскую пещеру в прах. Только каким-то чудом их потом не обвинили в мятеже. После этого мама запретила мне что-либо вкушать вне дома, особенно, из царских рук. Скорее всего, вчера я отравился человеческой пищей из жестяных саркофагов. И не удивительно: если люди для нас ядовиты, то и пища у них наверняка такая же, мог бы и сообразить.

– Гор, надо выбираться, – тормошил меня студент. – КАМАЗ уже по стёкла засосало.

Меня хватило лишь на то, чтобы заползти на крышу кабины. Тут я и свернулся чешуйчатым калачом. Дима уселся сверху.

– А где канистра? – вдруг всполошился я.

– В кабине. Уже утонула.

– Жадина. Ни себе, ни драконам. Убийца.

– От убийцы и слышу. Ты что, в грязи утонуть решил? А кто с главой государства собирался договариваться?

– С которой головой?

Дима озадаченно помолчал. Потом выдвинул версию:

– С президентской.

– Не перевелись ещё инопланетяне на земле русской. Договорятся другие.

– А Ларику кто будет спасать?

Вот только не надо мне на совесть давить. Достаточно того, что уже весь хвост мне отдавил не столько своим весом, сколько рюкзаком. Его, кстати, он не забыл прихватить, а мою канистру…