Далия Трускиновская - Аметистовый блин

– Пятнадцать человек на сундук мертвеца!.. – вдруг зловеще пропела она, и Сережа, которого уже и призыв к городовому достаточно озадачил, покосился в открытую дверь на бабку с большим подозрением.

Оказалось, что не напрасно будка у ворот столь просторна – одна стена помещения была целиком занята электроникой. Пять экранов показывали, что делалось в особняке и три – что творилось на территории.

Время было утреннее – хозяин уехал творить Большой Бизнес, хозяйка – тратить деньги. В доме околачивалась охрана в количестве еще трех мальчиков, но не в камуфле, а в штатском. Вокруг дома шастали двое. Итого – пятеро. Но, возможно, были еще шестой и седьмой, не попавшие в поле зрения телекамер.

– Солидно, – заметил Маркиз-Убоище, разглядывая электронику. – Автомат и пистолет. Вот.

Выглядел он с оружием предельно нелепо – очевидно, природный его артистизм требовал бутафории, а с реальными предметами дела иметь не желал.

– Странно, – возразил Сережа. – Чтобы такой богатенький Буратино – и арендовал под офис всего пять-шесть комнат, да еще на шестнадцатом этаже. Не иначе, офис у него там для приличия…

– Йо-хо-хо, и бутылка рома… – бормотала бабка, довязывая охранника. – Пей – и дьявол доведет до конца…

Тут она осеклась – к будке, придерживая облачение, подбежал красавец-батюшка. Он неодобрительно глянул на вампиршу – но не сказал ни слова, а ворвался и присоединился к изучающему местную электронику Сереже.

– Сличи таблички под экранами с большим планом территории и схемой расположения камер в особняке, – сказал атлет.

– Вот тут, – отец Амвросий показал пальцем на план. – Вот в этой комнате Данка стреляла из пневматического пистолета. Но там сейчас шкатулка или не там – одному Господу ведомо…

– Скоро будет ведомо и нам. Бабушка, беритесь за яйца. И вперед!

Услышав такое атлетическое обращение, вампирша заулыбалась.

– Куда вперед-то, сыночек?

– Молчи! – вовремя напомнил Сереже про бабкины способности Маркиз-Убоище. – Где сперва будем охрану снимать – в доме или на территории?

Он показал на экран – там прохаживались еще два парня.

– За особняком, – сверившись с планом, объявил отец Амвросий. – Вот тут. Бабушке нужно обойти справа – тогда она и выйдет на них.

Вампирша взялась за кошелку и бодро зашагала в указанном направлении.

Отец Амвросий, сообразив, как управляются камеры, исследовал внутренности виллы.

– Одну охрану оставили. Ни хозяина, ни хозяйки… и на кухне пусто… – докладывал он. – Серенький, сейчас ты покарауль здесь, а я пойду туда, на второй этаж…

– Кто пойдет? – переспросил Сережа.

– Я пойду, – безмятежно повторил отец Амвросий. – Я-то помню, как туда двигаться.

– А если там заперто? – возмутился атлет. Имелось в виду – ты, что ли, единым небрежным движением плеча высадишь двустворчатую дверь?

– Во блин! – завопил Маркиз-Убоище, тыча пальцем в экран.

Там бабка беззвучно обрабатывала еще двоих. Она поставила наземь кошелку с яйцами и размахивала руками, а крутые охранники ошалело смотрели ей в рот.

– Лилиана была права, – заметил Сережа. – Нужно было дать ей проголодаться. Значит, так. Кто у нас на вилле?

– Не может быть, чтобы ни души, – усомнился отец Амвросий. – То, что мы не видим их, означает, что у них там есть служебное помещение, не оборудованное камерой. Кто-то наверняка там дрыхнет… то есть, спит.

– Ну и приятных ему сновидений, – буркнул Сережа. – Его счастье, если не проснется. – Леонид Борисович, вы останетесь тут. Возьмите автомат, что ли. Мало ли, как нас там встретят.

Отец Амвросий хлопнул себя по лбу и занялся пультом.

– Нужно вырубить все, что только возможно!

– Если все вырубим – Леонид Борисыч не сможет за нами присмотреть, – разумно возразил Сережа. – Только сигнализацию. Леонид Борисыч, как бабка справится – дайте отмашку. Ну, с Богом, что ли?

– С Богом! – бывший энергетик, сдвинув последний тумблер на пульте, размашисто перекрестился, подумал – и на всякий случай перекрестил бывшего электронщика. Затем подхватил пистолет и первым побежал по дорожке, огибающей газон, к вилле.

Сережа догнал его у самых дверей и обернулся. Маркиз-Убоище, высунувшись из будки, уже вовсю махал рукой.

– Бабка справилась, – сказал атлет. – Беги, гони ее сюда, а сам повяжи и тех…

– Дай веревку! – потребовал отец Амвросий.

Заранее нарезанная кусками по два метра веревка была намотана у Сережи на талии. Ее запасли из расчета по два куска на рыло, а методику вязки освоили по картинкам из книги мудрого человека Анатолия Тараса «Боевая машина».

Прихватив веревку, красавец-батюшка скрылся за углом, а Сережа прижался к стене у самой двери. Первой следовало пускать вампиршу. Мало ли, где та служебная комната с дрыхнущими охранниками.

Бабка не прибежала и не пришла – притрюхала. Она тяжело дышала.

– Ох, ублажили мне душеньку!.. – сообщила она. – Ох, порадовали! Ох, утешили!..

– Вы куда яйца подевали? – удивился Сережа.

– Какие яйца?… – бабка на радостях от обильной трапезы утратила соображение. – Ох, теперь-то бы, после сытного обеда, по закону Архимеда…

– Вперед, бабушка! – и Сережа налег на дверную ручку.

Оказалось, что блистательная вилла не заперта.

Атлет и вампирша оказались в роскошном холле.

Отец Амвросий где-то запропастился.

– На второй этаж! – негромко приказал Сережа. Он внимательно разглядел план, на котором столовая и «кабинет хозяина дома» были самыми большими помещениями, да еще и соединялись между собой.

Бабка сделала по ступенькам четыре шажка и схватилась за сердце.

Выхода не было – Сережа схватил ее под мышку, благо вампирша была маленькая и тощенькая, и без особого усилия взнес наверх.

Первой комнатой, куда он попал, была маленькая гостиная, откуда одна дверь вела в хозяйские покои, а другая – в столовую. Сережа ворвался туда, пересек комнату в три прыжка и оказался возле двери кабинета. Она была заперта. Атлет бухнул кулаком – дверь выдержала. Тогда он ударил ногой, а ноги у него были мощные. Не родилась еще дверь, чтобы им противостоять.

Сережа оказался в довольно большой комнате, обставленной в каком-то старинном, на его взгляд, стиле, о трех окнах с бархатными портьерами, и первым делом споткнулся о скамеечку на кривых ножках, но не простых, а вызолоченных самоварным золотом.

Отец Амвросий был прав – хозяева виллы нагребли сюда хлама всех веков и всех народов.

Больше всего на свете эта комната напоминала музей, но музей бестолковый, где составлять экспозицию поручили чьей-то безграмотной секретарше. И она, проехавшись по антикварным магазинам, привезла все, что подвернулось, – бронзовые люстры, которые в прошлом веке ни одно солидное семейство не потерпело бы, сервиз с пастушками и маркизами в стиле восемнадцатого века, изготовленный во второй половине века двадцатого, который еще два года назад любой американский провинциал мог заказать по каталогу, треснувшие вазы и вазочки, якобы медные статуэтки, канделябры, электропроводка в которых была, надо думать, еще во времена Людовика Четырнадцатого…