Роб Макгрегор - Индиана Джонс и Хоровод великанов

Дейрдра подалась вперед. По мере приближения к Эймсбери ее охватывало все более жгучее нетерпение. – Ну что, селения еще не видно?

Инди мотнул головой.

– Уйми свое волнение. Мы почти приехали.

– Ничего не могу с собой поделать. Я встревожена и напугана.

Инди обнял ее рукой за плечи и отвел с ее лица медную прядь, но тут же ощутил, как Дейрдра оцепенела и отпрянула от него. Он понимал, что она все еще горюет о матери, но дело было не только в этом.

Он подозревал, что ее беспокойство как-то обусловлено родством с Пауэллом. Инди хотелось сказать, что ее прошлые отношения с Адрианом не играют никакой роли, но никак не мог найти подходящих слов. Она может неправильно его понять или, хуже того, решить, будто Инди говорит не то, что думает. Так что он промолчал, и натянутость осталась.

– Дейрдра, что случилось?

– Я же сказала.

– Нет, я имею в виду, между нами.

В купе повисло молчание. Дейрдра старательно прятала глаза от Инди.

– Не представляю, что может быть между нами – ни плохого, ни хорошего.

Пытается откреститься.

– По-моему, есть кое-что, и ты тоже это знаешь. Может, мы знакомы и не так уж давно, но нас объединяет нечто особенное.

– И что же?

– Я люблю тебя, вот что!

Прикусив нижнюю губу, Дейрдра подняла на него подозрительно блестящие глаза и заморгала, стараясь отогнать слезы.

– Проклятье, Инди, ну как ты можешь такое говорить?! Как ты можешь любить меня? Я чувствую себя замаранной. Он мой сводный брат!

– Ну и что? – В глубине души Инди был озадачен ее словами.

– А то!

– Дейрдра, неужели вы с Адрианом…

– Нет, конечно же, нет! Но он целовал меня и…

– Подумаешь! – рассмеялся он. – Между братьями и сестрами заведено целоваться.

– Но не так, – тряхнула она головой. – Боже, Инди, он ведь знал! Он знал и хотел меня обольстить. Он ужасен, ненавижу его!

– Но ведь не обольстил, ты сама только что сказала.

– Какая разница? Меня и теперь тошнит при одной только мысли об этом. Неудивительно, что при виде его Джоанну бросало в такую дрожь. Но она мне тоже ничего не сказала, и я до сих пор не могу ей простить.

– Дейрдра, все кончилось. Забудь об этом. – Инди понимал, что не договаривает. Он был почти убежден, что с Пауэллом еще доведется сцепиться.

Дейрдра охватила Инди руками за шею и прижалась лицом к его плечу. Теперь ее голос звучал приглушенно.

– Как я хочу, чтобы это действительно кончилось!

– Вот увидишь, скоро все кончится.

– Я люблю тебя, Инди!

Он поцеловал ее в шею, в подбородок, в губы. Языки их соприкоснулись. Он жаждал ее и знал, что Дейрдра одержима тем же стремлением, той же страстью, но отчасти пребывает душой где-то далеко, расстроенная разыгрывающимися вокруг событиями.

Дейрдра чуточку отстранилась.

– Может, нам найти Джека и просто уехать в Лондон, и забыть об Адриане? Обо всем забыть.

Инди только и мечтал забыть обо всем, но хотел знать, что же выяснил Шеннон. В этом он и признался, перебирая ее волосы и вдыхая аромат духов, круживший ему голову.

– Инди…

– Мм?

– У меня дурные предчувствия.

– Не беспокойся, – в голосе его было куда больше уверенности, чем в душе.

– Я всегда беспокоюсь.

– Знаешь что? – Он взял Дейрдру за подбородок, подняв ее лицо, чтобы встретиться с ней глазами. – Когда мы вернемся в Лондон, я хочу жениться.

Он сам не верил, что произнес это, и Дейрдра казалась не менее озадаченной.

– На ком?

– На… э-э… тебе.

Она тихонько-тихонько рассмеялась.

– Это предложение?

– Ага, – он расплылся в улыбке. – Ага, наверно, предложение.

– Да. – Она сказала одно лишь простое «да» – самое восхитительное из слов на свете.

– Эймсбери! – объявил кондуктор, шагая по проходу вдоль купе.

Как раз в это время поезд замедлил ход, и Инди разглядел селение. Оно располагалось в углубленной излучине реки Эйвон, делавшей крюк на пути по южной Англии. Оно было построено невдалеке от древних руин, но было более всего известно как «деревня около Стоунхенджа».

– Ну, вот мы и приехали!

– Искренне надеюсь, что с Джеком ничего не случилось.

– Может, он и не Геракл, но позаботиться о себе сумеет, уж это я тебе гарантирую.

– Как по-твоему, его трудно будет разыскать?

– Мы с ним заранее условились. Он собирался оставить записку в первой же таверне по пути со станции.

Едва они сошли на перрон, как к ним подошел лопоухий мальчишка с копной спутанных белокурых волос на голове и поинтересовался, не нужно ли их подвезти до руин. На вид ему было лет одиннадцать-двенадцать, но для своих лет он был довольно рослым.

– Не сейчас, – не останавливаясь, отмахнулся Инди.

– Комнату вы не найдете! – крикнул мальчишка следом.

– Прыткий жучила, – пробормотал Инди, шагая по главной улице селения. Углы, наличники и фундаменты большинства аккуратно побеленных домиков были покрашены в голубой, красный или черный цвет и составляли единственный контраст свинцово-серому небу и бурой равнине. Ближайшая таверна оказалась в двух кварталах от станции.

В загроможденном мебелью вестибюле сидел за стойкой старик. Густые, похожие на котлеты бакенбарды обрамляли его лицо, будто воротник из чернобурки. Прихлебывая чай, он не обращал на пришедших внимания, пока Инди не прокашлялся.

– Вам повезло, молодой человек. У нас как раз освободилась на выходные одна комната. Один постоялец съехал.

– Всего одна? – переспросила Дейрдра.

– Хорошо, – сказал Инди. – Нет ли у вас записки для Генри Джонса?

– Генри Джонса? – Котлетная Харя нахмурился и прошел к стеллажу с квадратными ячейками. – Поглядим-ка вот тут, – он сунул руку в угловую ячейку.

Дейрдра вопросительно взглянула на Инди, одними губами спросив:

– Какой Генри?

– Моя подпольная кличка, – шепнул он.

Котлетная Харя вернулся к стойке со своей чашкой в руке.

– Нет, сегодня ни листочка.

– А вчера или позавчера? – невозмутимо поинтересовался Инди.

– Ну, имелась записка для мистера Г.Джонса, да только это не вам.

– Почему это?

– Потому что Джонс свою уже забрал.

– В самом деле? И как же он выглядел? По-моему, мы знакомы.

Котлетная Харя смерил Инди взглядом с головы до ног и пожал плечами.

– Забыл.

Инди полез в карман и положил на стойку возле звонка пяток монет.

– А вы уверены?

Котлетная Харя воззрился на деньги.

– Ну, ежели подумать, то кой-чего вспоминается. Симпатичный такой, очень дружелюбный. Настоящий франт. На подбородке ямочка.

Пауэлл, никаких сомнений.

– Спасибо. А мистер Шеннон у себя?

Котлетная Харя почесал челюсть, оглядел ячейки, будто Шеннон мог спрятаться в одной из них, потом снова уставился на монеты.

– Шеннон, Шеннон… Что-то брезжит в голове.

Инди добавил еще пару пенсов, чтобы освежить ему память.