Ольга Табоякова - Вербовщик

В пылу битвы переходники сработали. Мы с Дарвином очутились в кабинете транспортировки фирмы "Эпоха времени".

- Я же говорил, - услышал я от Толика. Он тыкал рукой в какую-то книгу.

Подлодка ухмыльнулась и ушла.

Я смотрел на Дарвина, Дарвин на Толика в прикиде спецназовца, а Толик на меня.

- Что? - я попытался понять, что же все-таки это значит.

- Этого забираем, - скомандовал Толик в селектор. Вошли двое и силой увели вопящего Дарвина.

Я все еще пребывал в ступоре. Но я ведь не Эрика привел, а Дарвина.

"Ученик", - послышалось робкое от учителя. "Ты бы посмотрел книжку".

Я подошел к Толику и заглянул в энциклопедию. Дарвин там был изображен и очень похож на Эрика.

- Ничего не понимаю, - я вздохнул.

- Да вот линия времени у нас не сходилась, - Толик говорил серьезно, так обстоятельно. - Нужен был человек изложивший теорию эволюции для мира. Этот Дарвин не мог ее изложить широкой общественности. Кое-что он придумал, но в общество с такими воззрениями не пошел бы. Только человек передовой научной мысли мог такое выпустить в мир. Сам понимаешь, пришлось напрячься и найти такого человека на место Дарвина. До этого мы долго держали две линии, так сказать, две ветки времени. Последние же три месяца это стало тяжело даже нам. Пришлось срочно принимать меры, чтобы слегка откорректировать наш мир. План был шатким, но вполне выполнимым. Ты молодец. Теперь тебе повысят уровень допуска, Жека.

- А как бы мы жили без этой теории? - я сумел спросить только это. Меня поразила жестокость плана. Они же людьми, как пешками.

- По последним данным. Мы бы только еще работали с паром. Конечно, потом бы наверстали. Но здесь бесценен ресурс времени. У нас его не столько. К сожалению.

Толик ушел, а я пытался осознать сколько еще личностей в истории вот так помещены на историческую арену. Кого-то силком втравливают в историю, а кого-то в силу внешних обстоятельств кидают на амбразуру.

А потом меня будто током ушибло. Это учитель высказался:

"Так, а почему "к сожалению"?".

***

- Бум! - грохнули стаканы. Я вернулся в Мурильск. Оказывается я даже беседу вел. Еще бы вспомнить о чем мы говорили. Но для этих пьяных товарищей не стоило и стараться. Никанорыч принялся излагать страшную тайну.

- Я вот вчера, пока тебя ждали Мамедыч, я вчера видал, как старуха Блинова занималась черной магией.

Я навострил уши. Это интересно.

- Она варила зелье, а потом мазала его на себя. Я спросил, что это она? А она говорит, мол моложе хочет быть. Я бы понял, если бы она в кратер пошла. А она варила зелье из лопуха.

- Блинова всегда была чокнутой. С ней даже кошки не живут, - суммировал смотритель маяка Левтов. - Моя жена к ней лишь пару раз сходила, а потом не стала. Та ей все плела, что надо идти к коммунизму и делиться мужчинами. Мне потом жена..., - Левтов осекся. Нам не надо было знать, что она ему в очередной раз засветила сковородой.

Першову- начальнику экспедиции было скучно слушать про омоложение гражданки Блиновой. Его интересовала тема машин.

- Думаю, надо бы пару новеньких сюда, - теребил он мэра. - И к соседям не предлагай. Я от них последний грузовичок привез. Так он за две недели на дороге сдох. Здесь наши Камазы или Белазы нужны.

- Белаз только для вояк, а вот Камаз можно, - согласился мэр. - Ты там сам подсуетись. Мне не до этого. У нас скоро комиссия.

Никанорыч с ним согласился. Разговор пошел о комиссии. Я решил, что самое время вмешаться. Мне надо побольше узнать про семью Левтовых.

- А на маяке как жить? - я обратился к смотрителю.

- У меня второй контракт, - сообщил он. - С тещей жить не могу. А Марина местная.

- Марина?

- Жена, - охотно пояснил смотритель.

Никанорыч и мэр активно обсуждали с Першовым "что наш Камаз по дороге в Мурильске супротив ихнего Джипа Прада".

Мы со смотрителем нашли общий язык. Он мне рассказывал о тяжелой жизни, а я слушал его грустную повесть.

- Я сам с Урала, но вот сильно не хотелось жить с матерью, бабкой, теткой и сестрой. Отец, правда, ушел к другой. Он военный. Последнее распределение было во Владивосток. Я когда вырос, то поехал к нему. Отец пристроил меня в мореходку. Там неплохо, но уж слишком жестко. Отучился и ушел на судне. Два рейса, больше не выдержал. Там знаешь волком завыть можно. Вот и получилось, что у меня ничего за душой и в кармане. Надо как-то устраиваться. Я женился. Да, это сейчас противно думать, а тогда нашел бабенку и женился. Дарья из этих, которые принца все ждут. А я на принца...

Я посмотрел на Левтова. Не похож он на принца. Вроде и высокий, но какой-то щупленький. Симпатичный, но вислоухий. Улыбчивый, но какой-то забитый.

- Дарья и ее мать со мной долго не смогли. Вернее, я с ними не смог. Уехал на заработки на Сахалин. Там путина тоже неплохо. А еще можно на север податься. Но там тоже что-то не сложилось. Я с англицким не дружу, да и лень мне.

Левтов остановился и налил нам еще. Мне пришлось выпить и закусить очередным блином с икрой.

- Один знакомый сказал, что на маяк ищут смотрителя. Я и поехал. Высказал, что с тещей жить не могу. Взяли. А здесь Марина. Я женился.

- Погоди, ты ж вроде женат, - я не помнил, чтобы Левтов сказал о разводе с Дарьей.

- Так я документы потерял, - Левтов поморщился. Пьяный язык готов был протрепать мне о чем-то нарушающим закон. Но Левтов остановился потому, как сильно забеспокоился. Я успокаивающе закивал, что все понятно. - А потом я на второй контракт остался. Уже шесть лет живу.

Я был трезвый, поэтому сразу сообразил о несуразности. Ефросинии Левтовой должно быть девятнадцать. Цифры не сходятся.

- А дети у тебя есть?

- Двое. Марина родила Альбину и Славика. А еще у нее есть дочка Фроська, - сообщил смотритель маяка.

- Много. Трое. Уважаю, - я выразил восхищение и полчаса выслушивал об Альбине и Славике. - А старшая не твоя? Как она? Не тяжело с падчерицей?

- Да, нет. Она тихая. Все время уходит. Я долго боялся, что ее медведь какой загрызет, но Фроську не трогают. Работящая, но время от времени. Готовит хорошо. Марина ее любит, а я привык. Фроська любит всякие рассказы о жизни. Она долго не верила, что есть другой мир. Но Мамедыч ее убедил. Привез ей с большой земли ноут и антену. Мы же все здесь на спутнике.

- А можно к вам на маяк заглянуть? - я был настроен познакомиться с Ефросиньей в самое ближайшее время.

- Да, приходи, завтра, - пригласил Левтов и отключился. Уткнулся носом в стол он неожиданно. До этого говорил вполне осмысленно и бодро.

- Тебе еще две, - послышалось от Никанорыча. Он указывал норму начальнику экспедиции Першову.

- Сам знаю, - огрызнулся тот.

Василь Мамедович поднялся и отправился освежиться. Назад он не вернулся.

Никанорыч налил последнюю стопку Першову и пояснил мне:

- К Груне ушел. Он на автопилоте. Ты ложись здесь. Только не пугайся, если что.