Брайан Толуэлл - Неподвластный богам

Вот будет умора! Ты будешь ползать по аду и терзать плоть своих бывших подданных – это так романтично! Стиснув зубы, слушал Тараск излияния фантома. Ему ухе было все равно, где, когда и как он умрет. Жгучая ненависть к Тезиасу поглотила всю его душу. Желая хоть как-то досадить карлику, Тараск сказал:

– Эй, тварь бестелесная! Ведомо ли тебе, как Конан и Пелиас овладели твоей Книгой Судеб? Это я украл ее, покаты забавлялся в своей конуре…

Фантом помрачнел, но затем снова рассмеялся высоким, пронзительным смехом.

– Поздно ты опомнился, король глупцов! Книга Судеб более не нужна мне, а твои новые друзья ни за что не раскроют ее! Но я ценю твою откровенность. В благодарность за нее ты узнаешь, что я с тобой сделаю. Пройдет немного времени, и моим подданным понадобится чудо. Я свершу его, воскресив тебя из серого праха. Но не радуйся раньше времени: это будешь, скажем так, не совсем ты. Твоим будет только тело… и еще кое-что! Нужно ли говорить, сколь преданно ты будешь служить мне после своего воскрешения?!

Не в силах больше сдерживаться, Тараск смачно плюнул в ухмыляющуюся физиономию фантома.

Добрые скричи, не зная усталости, несли Конана, Пелиаса и Хадрата в мрачную Стигию. Они летели над горами и степями, лесами и реками, городами и пустынями. Горько было сознавать, что пройдет еще день-другой, максимум неделя, и эти по-своему прекрасные страны пополнят список провинций империи призрачного бога…

Вот показался Стикс; его черные воды по слухам таили в себе не только тварей земных, но и создания более ужасные, чем те, что обитают на суше. Где-то под водами черной реки, если верить Сету, жил и некий Хьяхъя; к нему-то и держали путь отважные путешественники.

Стигия встретила Конана и его друзей знойным палящим солнцем. Слабый ветерок от могучей реки не мог принести прохладу в это сумрачное царство Сета.

Зловещими скалами чернели на горизонте руины Птейона Проклятого. Близ разрушенных тысячи лет тому назад городских стен виднелся шатер. Вокруг шатра стояли и исступленно размахивали руками наголо обритые люди в одинаковых белых хитонах. Завидев стигийских жрецов, Конан смачно выругался. Необходимость сотрудничества с ними казалась королю пыткой. За свою бурную, полную приключений жизнь ему пришлось встречаться с представителями разных народов – от изнеженных вендийцев до диких пиктов и чернокожих людоедов из Дарфара. Но если бы его спросили, какое племя неприятно ему более всего, он не раздумывая ответил бы: стигийцы. Среди же стигийцев жрецы Сета были созданиями наиболее отвратительными. Судьба постоянно сталкивала его со служителями культа Великого Змея, и всякий раз они были его злейшими врагами. Конан знал: если рядом жрец Сета, там всегда будет кровь – его, Конана, или самого жреца. Хвала Крому, крови жрецов лилось во сто крат больше, чем крови киммерийца…

Чудесные птицы, сделав круг над шатром, мягко опустили своих седоков на песок. Группа жрецов приблизилась к путешественникам. В предводителе, крупном стигийце с ястребиными чертами лица, Конан узнал самого Тот-Амона, верховного жреца Сета, называемого Величайшим. Тот-Амон вот уже более двух десятков лет был заклятым врагом Конана, и неудивительно, что рука киммерийца легла на меч, готовая мгновенно выхватить его из ножен. Быстрый предостерегающий взгляд Пелиаса заставил Конана взять себя в руки: ничто не должно было нарушить ход их миссии. Для Хадрата же, как и для большинства людей Запада, Тот-Амон был страшной легендой – его именем асурийцы нередко пугали отступников – так же, как и мигранты – именем Асуры. Но для тех и других Тот-Амон слыл воплощением Зла. Для асурийцев, впрочем, в большей степени, ведь жуткие обряды, свершаемые стигийскими Мастерами Черного Круга, людская молва часто переносила в храмы Асуры. И вот теперь этот страшный человек стоял перед ними.

– Воля Сета – закон для его слуг! – проскрежетал Тот-Амон, приветствуя Конана и его товарищей; глаза же его пылали ненавистью – черный маг с большей охотой всадил бы в киммерийца острый, как жало Сета, стигийский кинжал. – Не чаял я, варвар, видеть тебя и твоих друзей среди слуг нашего бога, но воля Сета – закон для его рабов! – важно повторил колдун.

Конан хотел ответить негодяю, что в слуги омерзительного бога не нанимался, а прибыл сюда по собственной нужде, и что не ему, стигийской собаке, повелевать монархом могущественного царства Запада, но хитрый Пелиас опередил его.

– Приветствую тебя, мудрый Тот-Амон! Узнаешь ли ты меня?

– Ты Пелиас, чернокнижник из Хорайи! Что делаешь ты в компании киммерийца?

– Я прибыл сюда на случай, если Сету потребуются мои волшебные познания! – туманно ответил Пелиас.

Тонкие губы верховного жреца скривились в недоброй усмешке:

– Не беспокойся, почтенный Пелиас, Сету они не пригодятся. А кто это с вами?

Человек в черном плаще легко поклонился Тот-Амону.

– Я Хадрат, жрец Асуры, сопровождаю короля Аквилонии.

Величайший ничем не высказал своего неудовольствия, но видно было, что присутствие асурийского жреца понравилось ему не больше, чем присутствие знаменитого Пелиаса. «Пожалуй, варвар поумнел с момента нашей последней встречи», – с досадой подумал Тот-Амон. Вслух он сказал:

– Презренный карлик, в диком безумии своем бросивший вызов Сету, будет раздавлен. Мы сделали бы это и без вашей помощи, люди с Севера. Но раз уж вы решили присоединиться к нам, прошу в шатер. Я покидаю вас – меня ждут неотложные дела. Но с вами остается посвященный жрец Тотоакр – он также отправится к Хьяхъе.

Человек, названный Тотоакром, был чуть выше Конана, но уже в плечах. На смуглом бритом лице горели колючие глаза, и они были полны скрытой злобы. Кривые тонкие губы выдавали склонность их обладателя к изощренной хитрости и предательству. Взглянув на сильные, плотные руки Тотоакра, Конан отметил про себя: этот человек либо до посвящения был палачом, либо в его обязанности входило отправление самых гнусных обрядов в храмах Сета. Так или иначе, их новый попутчик, без сомнения, был опасным человеком.

Стигийская ночь опустилась внезапно. Конан, Пелиас и Хадрат устроились в шатре, отдыхая после утомительного путешествия на скричах. Тот-Амон и с ним большая часть стигийцев отбыли, оставшиеся же грелись у костра и стерегли коней. Лишь Тотоакр составил компанию киммерийцу и его спутникам. Король никак не мог понять, почему, когда на счету каждая минута, нужно ждать до утра, чтобы идти к Хьяхъе.

– Чего мы ждем? – спросил он у Тотоакра. – Или ты боишься нырять ночью?

– Ночью в Стикс лезет только безумец, самоубийца или демон! – презрительно ухмыльнулся стигиец. – Ты кто? Твари, плавающие по ночам в глубинах реки, не подчиняются Сету, но род людской ненавидят еще больше. Так что придется ждать до утра.