Наталия Ипатова - Приключение продолжается

— Расскажи.

— Как прикажете, Хозяин. Я начну с рассвета. Вы помните, когда рассвело, Черные рати уже форсировали реку и ждали команды Бертрана, готовые к штурму. Какой только нечистью не кишели ряды его войска, и берег реки был черен от их количества, но не их нужно было страшиться вам. Простая нечисть нипочем была вашему могуществу. Бертран сидел там, впереди всех, верхом на своем драконе, и жадно рассматривал город и замок. Он искал вас на его стенах, и когда он вас увидел, его глаза засверкали, и он подал своим войскам знак первой готовности. И тогда на берегу реки стал расти черный шар. Он раздувался и раздувался, и в нем ходили багровые сполохи его обиды и гнева, и вы смотрели на это с каменным лицом и помертвевшим сердцем, не зная, когда Черный принц будет удовлетворен.

Шар достиг пятидесяти футов, и нечисть попятилась от него — таким дышал он жаром. В легендах гномов говорится о ролштайне — чудовищном каменном шаре, с помощью которого можно было рушить стены крепостей и горные кряжи, прокладывать прямые, как стрела, дороги и подземные тоннели. Это был ролштайн — но из чистой энергии, ролштайн зла, под коим впору было земле прогнуться.

Бертран поднял руку, и его ролштайн двинулся на город, и там, где он проходил, не оставалось больше ничего — лишь щебень и песок. И уже там, где он прошел, следом за ним шли гоблины и тролли, и летели мерзкие гарпии, они грабили ваш город, а вы ничего не могли поделать. Только стоять и смотреть, и давать себе страшные клятвы. И вот тогда к вам на стену выбежала леди с маленьким на руках. Вы приказали воинам увести ее, но те не посмели, ведь она держала вашего наследника. «Я с радостью умру рядом с тобой, — сказала она тогда, — но спаси ребенка. Я знаю, что ты это можешь». «Это отнимет часть энергии, — возразили вы, — необходимой для защиты замка». И тогда она впервые в жизни посмотрела на вас с презрением. До сих пор в ее взгляде вы читали только любовь. И вы подчинились.

Вы поспешили в подвал, туда, где стояли ваши машины, леди быстрым шагом шла за вами, а у тех, кто остался на стенах, в сердце возникла смута. Потом вы вернулись один и вновь заняли свое место на стене, над воротами, готовый первым встретить врага. Он близился и рос, этот жуткий черный шар, он накатывал беззвучно, как судьба. Вы поставили перед ролштайном Бертрана Белую стену, и он замедлил свой ход, почти остановился. Стены замка огласились радостными воплями. Но вот стена дрогнула, поползла назад. Ваш лоб покрыла испарина, губы побелели. А сопротивление лишь раззадорило его. Стена пала. Мне стало очень страшно, я кинулся внутрь, в замок, и, обернувшись, увидел, что ролштайн достиг стены, подмял ее под себя. Я увидел, как он накатил на вас, и вы исчезли. В тот же миг леди закричала: «Артур!» Она бежала по лестницам замка вниз, торопясь к вам, но ролштайн ударил в стену и… Все сломалось, разошлось и медленно сползло вниз, лестница лопнула, как паутинка, и леди падала… падала… падала!

Санди зажал уши и зажмурился. Он УВИДЕЛ.

— Вот тут Бертран остановил ролштайн. Он послал троллей разгребать завал, но не нашел живых. Я прятался, пока они грабили ваши лаборатории. Они много порвали книг, они не знали, что с ними делать. Я прятался здесь, в детской, сюда трудно забраться большим и неуклюжим троллям. А потом… потом они ушли, а я остался ждать. Ведь это сказка, и должно произойти чудо.

— Скажи, почему Бертран сделал это? От злобы?

Домовой хихикнул.

— Вам ли спрашивать, сэр Артур? Вы увели у него девушку, которую он любил больше жизни, и женились на ней по расчету. А ему было семнадцать лет. Простите, Хозяин, но в таком возрасте кто угодно начнет махать кулаками направо и налево. И он махал — по-своему, по-волшебному.

— Был ли я виноват?

— Перед Бертраном?

— К черту Бертрана! Перед ней.

— Перед леди Соль? Если бы в ваших действиях был только расчет, то да. Но вы полюбили ее. В последние несколько месяцев она была счастлива. Никто, кто знал ее, не мог бы ее не полюбить. У нее был дар говорить с тварью всякой породы.

Кусочки мозаики сложились, но поверить он еще не мог — такие открытия требуют привыкания. Марги оглянулся на него.

— Что тебе, прохожий, до давней, всем известной истории? Эта сказка кончилась плохо — почему бы не позабыть о ней?

Он помолчал.

— В неважном состоянии наследство, верно? — грустно сказал он вдруг.

Санди вздрогнул.

— Почему ты так решил?

— Это лицо, — вздохнул Марги. — И это Могущество. Как мне называть вас, молодой Хозяин?

— Александр, — ответил Санди. Это была его сказка. Этот город принадлежал ему.

— Я помогу вам своей памятью, — сказал Марги. — Когда вы начнете?

— Что?

— Восстанавливать город, конечно.

Санди подумал.

— Не сейчас. Сейчас я связан обещанием и должен разделаться с чужой сказкой раньше, чем примусь за свою. Но я вернусь.

— Я буду ждать, — покорно сказал Марги.

— Хочешь, я возьму тебя с собой? Со мной ты, по крайней мере, не будешь голодать.

— Соблазнительно, — в голосе домового зазвучала грусть. — Но какой же я тогда буду домовой? Нет уж… Простите, сэр, я еще не привык к вам. Вы носитесь по Волшебной Стране, а я… я буду сидеть здесь, на ковре детской, смотреть на звезды и грезить миновавшей сказкой. У меня, видите ли, она тоже своя. Спасибо, сухарь был вкусный. До свидания, принц.

— Са-а-анди-и! Где ты?

Санди откликнулся и ускорил шаг. Колючие кусты как будто не желали выпускать его из его собственной сказки, но Райан, стоящий на том самом пригорке, откуда Санди впервые увидел Белый город, махал руками, надрывал глотку и вообще проявлял все признаки нетерпения. Санди собирался честно выполнить данные ему обязательства, но как трудно было отрываться от только что найденного места в жизни.

Райан поступил благоразумно: он не полез отыскивать затерявшийся талисман в густые заросли, где оба они могли бродить неделю, бесполезно аукаясь, а остался на месте, дожидаясь, пока запыхавшийся от быстрой ходьбы Санди не вынырнул из джунглей.

— Битых два часа тебя ищу! — набросился он на Санди. — Лорелей — эта русалка — не пожелала со мной разговаривать, потом указала не в ту сторону. Лохматый указал в ту, но пока я решал, кому верить, да по глупости отдал предпочтение даме…

— Не мог пройти мимо, — виновато сказал Санди. Он вдруг безотчетно решил сохранить свое родство с Белым городом в тайне.

Райан прищурился на высившиеся над лесом купола в виде витых луковиц, сплошь покрытых лепными розами, в свете гаснущего дня — синие, алые, золотые.

— У твоей прогулки есть одна крайне полезная сторона, — смилостивился он и полез за картой. — Мы знаем теперь, где находимся. Тебя занесло не куда-нибудь, а на историческое место. Это Тримальхиар — Белый город Артура Клайгеля и одно из мест боевой славы Бертрана.