Наталия Ипатова - Приключение продолжается

— Эх, опоздали, — разочарованно сказал Райан. — Болтаешь много, Чиа.

Он медлил гасить палантир, наблюдая, как Королева неторопливо и со вкусом плела венок из незабудок и, закончив, водрузила его на свои рыжие кудри. Такие же голубенькие гирлянды украсили ее шею, пояс и запястья.

Видоискатель палантира метнулся к другому берегу реки — очевидно, там появилось что-то интересное. Потеряв из виду Королеву, Райан был немного раздосадован, но его досада немедленно сменилась восторгом, когда он узрел выходящего из чащи, будто окутанного пухом одуванчика, единорога. До сих пор он никогда не видел единорогов, ведших очень скрытный образ жизни.

— Какая красивая скотина, — сказал он. — А нельзя вывести точно такого же, но совершенно черного?

— Займись, когда нечего будет делать. Они, кажется, в неволе не живут, — равнодушно отозвалась Чиа. — Ты Королеву потерял?

Усилием воли Райан вновь вернул Королеву в фокус.

Единорог, видимо, хотел ей что-то сообщить, она встала, жестом попросив свиту не беспокоиться, и прошла к самой воде, сломала камышинку и бросила ее в реку.

— Смотри, — сказала Чиа. — Вот ее магия в действии.

Понукать Райана не было нужды. Не отрываясь, он смотрел, как, грациозно приподняв юбку и сбросив туфли, Королева осторожно встала на камышинку сперва одной, потом другой ножкой. Камышинка лежала с невозмутимой неподвижностью, словно Королева была мухой.

— Ничего себе, — сказал Райан. — Я так не умею, Чиа.

— У нее логика женская, — мурлыкнула дракониха. — Она не знает, что этого не может быть.

Повинуясь желанию Королевы, камышинка двинулась поперек течения. Рыжеволосая девушка без видимого напряжения удерживалась на этом ненадежном транспорте. Достигнув противоположного берега, Королева спрыгнула наземь и, сев в траву, завела о чем-то длинный разговор с единорогом.

Райан откинулся в кресле, сделал палантиру знак погаснуть и, скрестив руки, задумался. Чиа, немного подождав, легким кашлем напомнила о себе.

— Если ты что-то замышляешь, мой милый мальчик, — протянула она, — то лучше посоветуйся со мной. Право же, я не позволю тебе наделать глупостей.

Их неторопливая беседа была прервана появлением перед троном причудливо искривленного шишковатого лешачка, раболепно кланявшегося господину.

— Ну, чего тебе? — недовольно спросила Чиа.

— Ультиматум от эльфов, сэр, — доложил лешачок.

— Очередной? — Райан сморщился. — С гонцом, или к двеpям подбросили?

— С гонцом, сэр, все по чину.

— Не перевелись еще в наших местах самоубийцы, — хмыкнул Райан. — Гонца убить, бумагу давайте сюда.

Лешачок поклонился и бросился к дверям. Через полминуты скрученный в трубочку и перевитый гирляндой цветов пергамент был уже в руках принца Черного трона.

— Убить гонца-это хорошо, — одобрила Чиа. — Это стильно. Ты сразу спалишь или прочитаешь?

В ее металлической глотке загудело пламя.

— Ознакомлюсь, — решил Райан, обрывая травинки и разворачивая послание. Он пробежал его глазами.

— Есть что-то новенькое? — лениво спросила дракониха.

Райан повел бровью.

— Она заявляет, что теперь объединяет вокруг себя все Светлые силы и свободные народы. Требует прекратить бесчинства в своих землях, дать волю рабам-эльфам, а иначе, предупреждает она, я буду иметь дело с ней.

Он хлопнул в ладони, и перед ним вновь возник согнувшийся в три погибели давешний лешачок.

— Гонец мертв?

— Сию минуту, сэр…

— Погоди. Давай его сюда.

— Что ты затеял, мой умненький Райан? — забеспокоилась Чиа.

В подземный зал втолкнули эльфа. Его зеленая туника висела клочьями, лицо было смертельно бледно, темные глаза полыхали ненавистью и гневом, которые он в близости смерти не желал скрывать. Райан смерил коротышку взглядом.

— В виде исключения, — сказал он насмешливо, — я дарю тебе жизнь и прощаю хамский тон послания. Ты вернешься к своей Королеве и скажешь ей от меня два слова. Вот они: «С удовольствием».

— Прошу пояснить, — потребовал безумно храбрый эльф. — «С удовольствием» — вы подчинитесь справедливым и законным требованиям Королевы?

Райан улыбнулся с ослепительным обаянием — он был очень красив.

— С удовольствием буду иметь с ней дело. А теперь — пошел вон.

Эльфа стремительно выволокли прочь.

— Что у тебя в голове, ты мне, наконец, скажешь? — разозлилась Чиа.

— Не беспокойся, мамочка, — усмехнулся Райан. — Что бы я ни затеял, ты всегда все будешь знать. Я видел ее лицо. Кой черт, Чиа! Мне не нравится эта роль. Почему я должен воевать с маленькими девочками?

— Когда ты наберешься ума и силы, тогда и твои противники будут серьезнее, — возразила его собеседница. — Но не забудь: у нее своя карма, у тебя — своя.

— Во что эти подлые эльфы втравили девчонку? Против их мелкой партизанщины, повинуясь движению моей руки, встают легионы. Они же погубят ее, Чиа!

Чиа приподняла голову с пола.

— Что это, Райан? — загремела она. — Жалость?

— Это горькая правда, Чиа. Они ее подставили.

Дракониха покачала головой, ее изящная морда выражала отчаяние.

— Райан, я угробила на тебя столько лет и сил! Вместо того, чтобы возиться все это время с твоим воспитанием, я превосходно могла бы извиваться на прелестном солнечном пляжике вместе с каким-нибудь представителем моего племени. Нет, я тратила жизнь на тебя! Какой из моих уроков ты не усвоил, мой маленький принц? Ты никогда не станешь великим злодеем. Тебе не хватает эпического размаха, свободы, широты жеста. Ты несешь смерть не как стихия, а как бухгалтер. Мне больно это сознавать, но ты мелочь, Райан. Ты слабак. Бертрану ты не годишься и в подметки.

— Дорогая Чиа, — спокойно возразил ее визави, — как только ты найдешь кандидата, более тебя устраивающего, я с удовольствием уступлю ему этот неудобный трон, эти утомительные обязанности, эту одиозную роль и, с особой радостью, твое общество, Чиа.

Дракониха засмеялась от удовольствия, тягучая волна движения пробежала по ее гибкому телу, и вся она, со всеми ее кольцами, опрокинулась на спину.

— Браво, мой мальчик. Браво! Знаешь, Райан, чего у тебя не отнять? Обаяния! Какое восхитительное воплощение зла я создала! Обаятельное, остроумное, элегантное зло. Не знаю, будешь ли ты велик, мой мальчик, но что ты будешь силен-в этом я убеждена. Собственно, Зло всегда проигрывало Добру только по глупости. Излишняя, нарушающая золотое чувство меры жестокость, неумная неверность союзникам, недосмотр, неуместная жалость, разгильдяйство подчиненных. Все это можно предусмотреть и предотвратить, и тогда ты будешь неуязвим. Зло изначально поставлено в более выгодные условия, нежели это глупое, эфемерное, неестественное Добро. Мы были раньше. Мы не скованы никакими условностями. Мы берем то, что нам нужно, и отбрасываем надоевшее. У нас всегда есть потенциальная возможность удара поддых. Мы можем все, Райан, и мир должен принадлежать нам. Тебе, мой Райан. Так что ты задумал?