Фиона Макинтош - Мост душ

— Он знает о Мегрине. — Больше ему не удалось произнести ни слова. Король схватил девушку, рывком оторвал от пола и с силой швырнул через всю комнату, где она ударилась о гранитный камин. В теле Илены что-то хрустнуло, на этот раз без переломов не обошлось. Из левой ноги, теперь неестественно вывернутой, торчала кость. Сильнейшая боль разлилась по нежному телу девушки. Уил вдруг понял, что стонет, частично из-за беспомощности, частично для того, чтобы Кайлех обратил внимание на Илену, а не на Аремиса. Но было поздно, в комнату ворвались люди короля. Одного из них Аремис узнал сразу.

— Взять его, Ролло, — приказал король, указывая на растерявшегося гренадинца, который никак не мог решить, бежать ли ему к Илене или попытаться выскочить в дверь. В любом случае, с принятием решения он опоздал, и Уил в отчаянии закрыл глаза. Оставалось только молиться, чтобы король больше ее не трогал. Уил мог вытерпеть физическую боль, в последние часы на долю Илены выпало столько, что эмоциональных сил уже не осталось. Он хотел крикнуть, что Илена уже достаточно настрадалась, но, несомненно, кроме другого пленника, отчаянно вырывавшегося из рук стражников, на его вопли никто бы не отреагировал.

— Успокойся, Фарроу! — сказал Кайлех. — Тебе все равно отсюда не сбежать.

Аремис послушался.

— В чем дело, ваше величество? Мне казалось, я теперь свободный человек.

— Ты им был, — Кайлех направился к новой жертве, забыв про Илену. — До тех пор, пока Борк не сообщил мне кое-что сегодня вечером.

Аремис изобразил на лице озадаченное выражение.

— И что же это за новости?

— Ты — змея! — крикнул Кайлех, брызжа слюной. — Неужели я столь легковерен, Фарроу? Видимо, так оно и есть, — устало ответил он на свой же вопрос. — А ведь я доверял тебе. Думал, ты на нашей стороне.

— Ваше величество… — начал Аремис.

— Довольно, гренадинец, — остановил его Кайлех. — Не нужно больше лжи. Ролло, ты все сделал, как я сказал?

— Да, ваше величество. Борк и остальные следят за порядком в городе.

— Где Мирт?

Ролло явно почувствовал себя неудобно при упоминании имени старшего воина.

— За ним пошли к барши, как вы и приказали, ваше величество.

Стоило Аремису услышать имя Мирта, как он тут же сник, безвольно повиснув на руках державших его горцев. Все кончено. Их участь решена. Он посмотрел на Уила, такого же беспомощного, и почувствовал, как что-то сломалось внутри.

В последние несколько часов Рашлин испытывал необъяснимое чувство опасности. Камни, которые он раскладывал для себя, продолжали показывать приход дракона. Это было лишено всякого смысла. Драконы — мифические существа, которым поклонялись многие столетия, наряду с крылатыми львами, единорогами и другими сказочными животными. Камни никогда еще не показывали ему такую картину, а сейчас они снова и снова настаивали на своем. Учитывая, что он всего лишь несколько раз в жизни раскладывал камни для себя, и их предсказания сбывались до мелочей, это вызывало тревогу.

Он провел несколько часов в попытках разобраться с этим странным фактом и с тем, какое он может иметь значение для Кайлеха и для него самого. И наконец догадался. Возможно, речь идет о смене короля Моргравии. Король Моргравии сидит на троне дракона, осенило его. Королевским символом и мифическим защитником короны Моргравии всегда был дракон. Значит, под приходом дракона камни имеют в виду смену монарха южного королевства?

Впрочем, в этом тоже было мало смысла. Действующий король молод, мужественен и, судя по всему, обладает хорошим здоровьем, если верить Кайлеху, с которым барши перекинулся парой слов после его приезда. Они договорились увидеться позже, вечером, и теперь он с нетерпением ждал встречи, намереваясь обсудить с королем то, что узнал сегодня, раскладывая камни.

Может быть, предстоящий брак Селимуса и Валентины каким-то образом изменит состояние королевской власти? Все-таки на трон взойдет новая королева. Но об этом камни не говорили, они показывали только дракона и его появление. Валентина никоим образом не связана с троном дракона и, насколько ему известно, бриавельцы в отличие от моргравийцев никак не связаны с мифическими существами.

Нет, решил он, дергая себя за бороду, здесь речь идет о короле-драконе. И еще о переменах. До того как Кайлех уехал в Моргравию, камни тоже говорили о переменах, и Рашлин тогда подумал, что это будет нечто губительное. Так оно и вышло. Кайлех вернулся триумфатором, не только с мирным договором, но еще и с невестой. Рашлин оценил прозорливость камней. Для короля Скалистых гор действительно многое изменилось.

Но сейчас… все было не так. Барши мучили зловещие, угрожающие предчувствия. Камни указывали на приход дракона, но ведь сегодня они были разложены для него самого, а не для Кайлеха. Предсказание касалось его одного. Следовательно, дракон придет к нему?

Погруженный в мысли, Рашлин подпрыгнул на месте, когда дверь в его жилище распахнулась, и дверной проем заполнила могучая фигура Мирта.

— Добрый вечер, барши, — сказал он. — Говорил воин вежливо, но его тон и выражение лица свидетельствовали о совершенно иных намерениях.

— Что тебе здесь нужно? — закричал Рашлин, немедленно произнося заклинание для защиты.

— Я пришел узнать правду о Лотрине или, точнее сказать, о Галапеке?

Безумие Рашлина было его самой надежной защитой, даже лучшей, нежели заклинание. Сейчас оно надежно держало его в своих объятиях, и он совершенно не испытывал страха. Но колдун решил узнать, что именно Мирт знает о Лотрине, поэтому приостановил действие магии, которой собирался уничтожить воина.

— Что тебе известно? — вкрадчиво поинтересовался Рашлин.

— Где моргравиец? — вместо ответа спросил Мирт.

Барши мерзко захихикал.

— Я буду счастлив показать его тебе, — сказал он и ткнул пальцем в угол, где на цепи сидела большая серая собака.

Мирт застыл на месте, не зная, серьезно ли говорит Рашлин, хотя в глубине души уже чувствовал, что это правда.

— Герин? — нерешительно позвал Мирт.

Собака заскулила. Ее мучила боль, но она продолжала царапать пол, стараясь освободиться от цепи.

— Как тебе моя работа, Мирт? На этот раз получилось гораздо лучше, чем с Лотрином, которого, думаю, мне надо было убить еще в процессе превращения. Как видишь, Ле Гант жив и находится в теле этого животного. Кроме того, он полностью сознает свое новое положение…

— Ты, паршивая…

Мирт не успел закончить свою мысль. Внезапно у него страшно разболелась голова, а из носа и ушей потекла кровь.

— Заткнись! — взвизгнул барши. — Иначе я даже не дам тебе выбрать, во что превратиться, тупица! — Мирт невольно застонал. — Полагаю, тебе больно? — продолжил Рашлин. — А теперь слушай меня, здоровяк. Я сейчас уберу боль, и ты мне скажешь, кто еще знает мой секрет.