А. Котенко - Отдел странных явлений: Лесоморский детектив

— Прекрасно! — ухмыльнулся я, вот и проболталась, красавица.

Значит, Иван Дураков, скорее всего, и понадобился Кощею, русскому фольклорному персонажу, для каких-то личных дел. Ясно, почему его предусмотрительно похитили другие. Судя по всему, Кощей этот — дальняя родня нашему Сету, ясно, зачем остальным хочется нарушить его планы. Наверняка водяной втолкует Дуракову, что от того требуется, да отпустит домой. Всяко легче. Но с этой красавицей и Кощеем (да, кстати, а что, если начальник лагеря и есть тот самый Кощей, работающий тут под прикрытием? Надо проверить!) предстояло разбираться мне.

— Все равно, я выпью твою кровь! — пожала плечами лангсуяр и схватила меня за шею. Ох, и тяжело же дышать! Мы смотрели друг другу в глаза. Черные зрачки вампирши расширились и налились алым, а после красная молния ударила мне в лицо. Магия, очень похожая на ту, которой пользовалась при жизни Меритатон. Вот бы сюда Ванькину невесту, начали б девицы меряться силой.

Но на меня колдовство лангсуяр действовало очень слабо, спасибо защитам, которые я сумел выстроить. Магия хорошо цепляется за человека, к ней не приспособленного. А я пусть и не очень сильный, но волшебник. Я фыркнул, тряся головой, и с усмешкой уставился на держащую меня ведьму.

— Откуда ты взялась? — в вопросе больше удивления, чем любопытства.

— Почему на тебя не действует мое колдовство?

— А ты как думаешь, сестричка? — процедил я сквозь зубы, открывая все свои карты.

Невидимая рука ослабила хватку на шее, и лангсуяр отшатнулась к стене, где висели часы-ходики.

— Строптивая сучка!

Если бы она знала, что я берегу ее здоровье, не давая напиться мужской крови, она бы меня благодарила, а не использовала в мой адрес слова из лексикона одного гномика. Но теперь был мой ход, и я не желал проигрывать:

— А вот почему… — хитро глянув на лангсуяр, я схватил ее за плечи, — …почему на тебя действует вот это!

Из моих ладоней изошел желтый свет Цепей Справедливости.

Вампирша оттолкнула меня, как только смогла, потому что мое заклинание сковывало ее движения. Она проиграла, поняла, что до Ивана Дуракова ей не добраться, я ей не по зубам, так что теперь еще придется оставить свидетелей. Лангсуяр взяла на руки Милли, а Женя, с которой женщина сняла заклинание, мягко опустилась перед разбитым зеркалом. Прижимая Янсен к груди, вампирша менялась в лице, словно девочка оказалась для нее нежданной радостью.

Выставив перед собой клинок, я бросился на нечисть. Надо спасать девочку. Если начнут пропадать дети, меня явно никто по голове не погладит. Я прекрасно знал, как поступит сейчас вампирша: выставит перед собой девочку, отходящую от заклинания. Открыв глаза, Милли увидела меня с оружием наголо и истошно завизжала, подумав, будто я собираюсь резать ее на шашлыки.

Но девочка не знала, что в детстве меня учили военному делу, я левой рукой оттолкнул ее, а правой вонзил кинжал под ребра вампирше, что та не успела и понять происходящего.

— Неужели ты не узнала меня, сестренка? — ехидно спросил я, сев на бедра свалившейся нечисти, но на ее лице читалось полнейшее непонимание ситуации.

Видимо, умершая ребенком сестра успела забыть меня. Да и за пятнадцать лет я сильно изменился. Не говоря о парике и прочей конспирации.

— Я тебе не сестра, идиотка! — грубила лангсуяр.

Она нечисть, покусившаяся на девушек, и мне приказано ее уничтожить, если она откажется сдаваться. Я размахнулся и снова всадил ей в грудь клинок.

— Серебро, — протянула она, — это только против венгерских вампиров действует, а я малазийская.

Милли, дрожа словно лист, стояла в дверях. Разумом-то она понимала, что надо бежать сломя голову. Но страх взял свое, сковав ее движения.

— Серебро отнимает мои силы, — шепнула лангсуяр, — но Кощеюшка научил меня кое-чему интересному.

И она, хлопнув в ладоши, превратилась в огромного черного лебедя и, отбросив меня в сторону, стремглав кинулась к выходу из подземелья.

Из двух ран на груди, которые могли стать смертельными для человека, капала черная кровь. Или это в темноте она казалась таковой. Лебедь взмыла под потолок и, спикировав, ухватилась лапками за шиворот ночнушки Милли.

— Я ее давно искала! — каркающим голосом вымолвила птица и мигом вылетела из подвала и направилась прочь из корпуса.

Женя бежала следом, дико крича. Не отставал и я, правда, спотыкался чуть ли не на ровном месте. За пятнадцать лет загробной жизни безутешная душа многому научилась, и не мне с ней тягаться.

Взволнованная Маш-шу, конечно же, тоже выскочила на шум и увидела, как я, размахивая серебряным окровавленным кинжалом гонюсь за черным лебедем.

— Неб, только будь осторожнее, — шепнула она в напутствие, когда я пробегал мимо.

Выскочив на улицу, я сразу же швырнул кинжал в голову птице-вампиру, не успевшей еще набрать высоту. Как мне удалось так точно рассчитать траекторию полета, что оружие попало прямо в глаз лебедю и вышло в другом глазу, не понимаю. То ли магия помогла, то ли что-то еще.

Ослепленная птица свалилась не землю, а ловкая Милли вовремя выпрыгнула из ее лап и удачно приземлилась.

— И как это понимать? Что ей от тебя нужно? — ткнул я в умирающую птицу.

— Н…не… знаю… — заикалась девочка, пятясь как можно дальше от уничтоженного чудовища.

— Значит, так… — решительно заявил я.

Но не успел я и мысли высказать, как ослепленная лебедь свернула крылья и на ощупь ухватилась за Милли.

Она с трудом хлопнула ими и поднялась в воздух метра на два, волоча с собой визжащую девочку.

— Ничего, — шипела черная птица, — я добьюсь своего!

Кажется, я проиграл. Мне не удалось ликвидировать противника, потому что убить мертвого невозможно. Его получится только развоплотить. Или отвезти к нетеру в далекую древность, откуда к ее Кощею пути не сыскать.

У меня не осталось оружия. Кинжал торчал в голове у птицы. А та даже со смертельными ранами находила в себе силы двигаться.

Единственное, что я смог предпринять — догнать искалеченную вампиршу и дернуть Милли к земле. Девочка заорала, потому что птица не собиралась отпускать ее, считая своей добычей. Цепкие когти впились в плечи Янсен. И если бы я чуть сильнее потянул Милли на себя, я б ее изувечил. Однако я и не ожидал, что маневр удастся. Обессилевшая птица не смогла противиться силе, тянущей девочку к земле, и свалилась.

— Ты не уйдешь, — шипел я женским голосом.

— Бессмертие, не лишай меня бессмертия, — каркала птица.

— Не получится, — уверил я ее, пытаясь разжать когти, чтоб спасти Милли.

Из корпуса выскочила Маш-шу и помчалась к нам. Нет! Я не хочу, чтобы ей досталось от вампирши! Но тут начало твориться нечто не совместимое с реальностью. Перья птицы загорелись алым, и она еще крепче обняла Милли.