А. Котенко - Отдел странных явлений: Лесоморский детектив

Перед тем, как очутиться в Кемете, к Юле, оказывается, явился Себек и начал рассказывать о Лесе Судеб. В нем она почувствовала четырехмерное существо, но скрыла свои догадки. Она испугалась, и поэтому решила послушаться и отправиться в другую временную плоскость.

Получается, переместившись в Кемет вместе с Милли, я встал наравне с богами, сумев без помощи техники и прочих костылей перейти в другое время. Если брать во внимание моего великого предка из Леса Судеб, — вполне реально, у меня для подобных перемещений имеются все возможности. Научиться бы еще правильно ими пользоваться.

Итак, Лесоморье! Оно, по словам Шаулиной, находилось в пространстве так называемой дробной размерности, там, где имелось три с половиной измерения. Это означало, что в мире присутствовала слабая по сравнению с силой нетеру магия. И ее оказалось вполне достаточно, чтобы перенести и оживить заморскую девицу.

— Вообще-то, Лесоморье, как и некоторые другие сказочные заповедники, в ОСЯ зовутся подпространствами, — о, какой отдушиной было для Юли говорить терминами современной математики на просторах Кемета. — Окажись здесь Иван, он бы все прекрасно понял. Думаешь, Тутен, почему в ОСЯ работают специалисты с 'Компьютерной безопасности'? Да потому, что нас учат разбираться в разномерных пространствах. Я еще получала второй диплом. По специальности 'Статистика'. Документа мне уже не видать, но, главное, знания пригодились.

— Так, о статистике чуть позже. Как попасть в Лесоморье?

— Для мага вроде тебя, который способен переносить людей через века, это не составит труда, — улыбнулась Юля. — Требуется установить мысленную связь с тем, кто находится в том мире. Ну, чтобы он ответил на твой вызов. Так можно перейти в любое из подпространств и, при большом желании, очутиться в прошлом.

Вполне логично. Когда я захотел перенестись в Кемет, никому не буду говорить, но я представил любимую сестру, как я скучаю по ней. Скорее всего, Анхесенпаамон и установила со мной мысленный контакт, перебросила ту ниточку, по которой мы с Милли вышли именно в Уасет. Интересно, осознавала ли сестра, что она помогла мне вернуться на время домой? Или ей лишь приснился любимый брат? Как мне хотелось встретиться и поговорить с ней. Но пока не время. Солнце завершало свой путь по небосклону. Это означало, что мне следует поторопиться, чтобы отдать лангсуяр в руки Анубиса.

— Значит, дело такое. Я шел, вообще-то, не к тебе, а к некой чужестранке, чей муж забрал в качестве дани осла у одной крестьянки. Но раз я встретил тут тебя — тем легче. Мне нужно перебраться на другой берег, это раз, два, все же попрошу вернуть беднячке Рени ее животное, женщина умирает с голода.

— Без проблем! — Юля искренне готова была помочь. — С меня осел, чтобы довезти твой груз до причала, и ялик. С тебя — доставить мое письмо отцу, чтобы не искал и не волновался. И спасти Ваню. С одной стороны, Лесоморье — сказка, с другой — коварный мир, кто в него попал, тот пропал, — вздохнула девушка. — ОСЯ спасает тех, кого еще не успели утащить в сказку навеки. Чтобы выбраться оттуда, надо знать уравнение выхода. А вывести его не удалось пока никому. Да и я вот… заперта в прошлом.

— А ты точно не хочешь вернуться? Я бы вытащил, думаю.

— Нет, — отрезала Юля, — мне надо воспитать фараона, как предсказали боги. Мы оба хотели жить, и высшие отыскали способ удовлетворить желания обоих. Я нашла свою любовь, и ты, надеюсь, будешь счастлив с Маш-шу. Если мы откажемся от щедрого подарка высших, ничего, кроме кары нас не ждет.

Маленький Сети сполз со стула и сделал несколько шагов к маме, пока она не подхватила его на руки.

— В жилах Рамсеса II будет течь русская кровь. А я-то думала-гадала в детстве, откуда на Кеметских просторах появился великий полководец… Но никто не узнает, почему эта династия достигнет больших успехов в экономике.

Я улыбнулся Шаулиной в ответ, и она обещала мне по возвращении рассказать о том, что ждет Кемет в ближайшие годы. Она уверяла, что это очень важно, и я просто обязан ей помочь разобраться в некоторых подробностях.

Дальше все прошло, как я и просил. Юля отнесла ребенка одной из служанок, приказала конюху отвязать недавно обретенного темно-серого осла и отдать его мне. Потом я вернулся в свое жилище, погрузил замотанное тело лангсуяр на спину животного и, пообещав соседке Рени вернуть ее скотинку поутру, отправился к дому, где жили Шаулина и Менпехтира.

К моему приходу стражники уже не стояли на заднем дворе, поэтому мы с ослом беспрепятственно прошли к причалу, и мы с Юлей опустили тело в лодку. Девушке не захотелось даже взглянуть на экзотического заморского вампира. Сославшись, что она видела нескольких особей на картинках, она отвязала лодку, когда я был уже в ней, и пожелала поскорее возвращаться.

Вернулся я, правда, довольно быстро, но отнюдь не с радостными вестями. Но обо всем по порядку.

Солнце уже почти зашло за горизонт, когда я волоком дотащил мешок с вампиршей до скромного домика парасхита, единственного пристанища живых на левом берегу, если не считать пары храмов. Жрецы их всегда слыли нелюдимами и старались не общаться ни с кем, кроме старика-муммификатора. Эти храмы черными глыбами на фоне заката нависали над городом. Мне всегда казалось, что служат там вовсе не люди, а Ка ушедших жрецов. А сегодня, бросив беглый взгляд на стены одного из храмов, я почувствовал, будто сам бог смерти наблюдает за мной из-за угла. Обычно ощущения меня не обманывали. По спине пробежал холодок, и, вздохнув, я продолжил свой путь.

Парасхит, никого не видя, сидел на камне у входа и жевал холодную лепешку. Его немногочисленные слуги трудились в пристроях за домом или уже уснули.

— Здравствуйте, — поклонился я ему, — мне нужно срочно забальзамировать одно тело.

Старик отложил еду и, сощурившись, изучил меня пристальным взглядом бесцветных глаз.

— Понимаете ли, уважаемый, — продолжил я, — моя сестра одержима, каждую ночь она пьет кровь девственницы, и хоронит тело несчастной в пустыне.

Бальзамировщик нахмурился так, что его небольшие глазки чуть не оказались скрытыми под рядами морщин, но холод его взгляда я, не переставая, ощущал на себе. Словно передо мной стоял не обычный человек, и его глазами на меня смотрел сам Анубис. А из-за угла его невысокого жилища шипел на меня Упуат.

— Вы лжете! — изрек он, наконец, глядя на сверток у меня под ногами.

Краем глаза я успел заметить, что плененная девушка пошевелилась, да веревки мешали ей освободиться.

— Вы хотите, чтобы я похоронил ее заживо? — обвинил меня парасхит.

— Нет, упокоили ее тело. Она давно мертва и поддерживает жизнь кровью девушек.

— Вы лжете, — мастер погребального обряда был непреклонен, — такое невозможно.