Дэвид Фарланд - Логово Костей

Словно отзываясь эхом на звуки их рогов, великаны фрот взобрались на холмы на западе и выкрикивали «Уа-хуу! Уа-хуу!» снова и снова. Они громко стучали в полые бревна, и их предводители подняли мертвого опустошителя высоко над головой, как будто предлагая его в дар Габорну, а затем опустили его на поле боя.

Только люди короля Андерса отказались собираться и спасаться бегством в темноте. Мгновенно из его лагеря прибыл конный рыцарь. Он выглядел испуганным. Он прискакал к стенам замка и остановился у парапета, глядя наверх. Он окликнул Габорна:

— Ваше Величество, мой господин Андерс, король Южного Кроутена, шлет свои поздравления с выигранной битвой и желает Вам мира и долгих лет.

— Почему он не пришел и не произнес такие слова самолично? — подозрительно поинтересовался Габорн.

— Боюсь, что лишний раз заставлять его двигаться было бы неразумно. Его врачи сказали мне, что он получил смертельное ранение и хочет только вернуться и умереть на родине. Боюсь, этого он не дождется. По-прежнему мы умоляем вас о снисхождении и просим, чтобы вы предоставили нам разрешение покинуть поле боя.

— А что с Селинором? — спросила Йом.

— Юноша пытается облегчить его страдания, — сказал посланец. — Он тоже просит позволения покинуть поле боя.

Габорн, полный предчувствий, вглядывался в поле битвы. Андерс заявлял о своих правах на престол Короля Земли, а сейчас он просит разрешения покинуть поле?

— Я зайду, чтобы попрощаться с ним, — сказал Габорн.

С этими словами он двинулся через поле быстрее, чем посланец мог себе представить, мимо мертвых опустошителей, на холм к маленькой возвышенности, где испуганные воины Андерса едва успели заметить его приближение, прежде чем он оказался у палатки Андерса.

Эрин Коннал лежала снаружи со связанными руками и ногами. Внутри палатки Андерс лежал на кровати, рядом с ним находился Селинор. Рана Андерса не выглядела смертельной. Габорн внимательно посмотрел на него, воспользовавшись Прозрением Земли, и увидел внутри него нечто, гораздо более устрашающее, чем любые опустошители. В нем была тень, густая и уродливая тьма.

Селинор и стража наконец отреагировали на присутствие Габорна. Они закричали и начали отступать.

Король Андерс приоткрыл глаза, посмотрел на Габорна и слабо улыбнулся:

— Убьешь меня?

— Зачем? — спросил Габорн. — Локус не может быть убит.

Селинор сделал шаг назад и вытянул меч, как будто для того, чтобы защитить своего отца. Габорн взглядом остановил его.

— Ты умен, Король Земли, — сказал Андерс.

Габорн взглянул на Селинора:

— Твой отец впустил в себя локус, и потому это больше не твой отец. Свяжи его и доставь в самую глубокую темницу в Равенскрофте. Потом можешь заботиться о нем, кормить его, но не причиняй вреда.

Селинор уставился на своего отца, страх был в каждой линии его лица.

В ответ на это король Андерс протестующее вскрикнул, его спина изогнулась дугой. Его глаза закатились, и когда он внезапно упал на землю, то больше не дышал. Габорн увидел только мелькнувшее пятно тьмы, когда локус улетел. Холодок пробежал по спине Габорна. Он бросился из палатки и увидел тень, исчезающую на севере.

— Что случилось? — кричал из палатки Селинор. Габорн посмотрел назад через откинутый полог. Воины мрачно оглядывались по сторонам.

— Локус испугался заключения, — уверенно сказам Габорн. — Так что он вырвал дух твоего отца из тела и улетел.

Габорн был уверен, что со временем локус еще даст о себе знать.

Селинор подошел к Эрин и, умоляя ее о прощении, освободил от веревок.

Домой , думала Аверан, когда Габорн помчался к палатке Андерса. Все собираются домой. Но куда идти мне?

Ее дома больше не было.

По ее внутренним часам, тридцать дней и ночей она провела в Подземном Мире, и за это время она привыкла к запаху сырой земли, подавляющей тишине Подземного Мира и вечному сумраку. Открытое небо над ней казалось странным и не внушающим доверия, со всеми его яркими звездами, падающими вниз с полуночных небес непрерывным потоком сквозь темноту, как яркие золотые и серебряные монеты.

К рассвету народ Карриса начал собирать мертвых в две огромные горы перед стенами замка. В зябкой серой дымке Аверан видела их, когда скакала на юг к Морскому Подворью; холмы, становясь меньше и меньше, постепенно исчезали вдали. Она представила, как они однажды, поросшие раскидистыми вязами, будут давать тень людям, которые заново будут строить здесь города. Кролики будут кормиться по склонам холмов, а лисы будут точить зубы под корнями гигантских лесов. Голуби будут вечерами петь на ветвях, в то время как молодые люди будут сидеть в тени холма и петь женщинам, которых они любят.

«Скоро , — шептала ей Земля. — Это скоро снова случится».

На дороге пленники, которых Аверан и Габорн освободили из Подземного Мира, двигались в сторону своих домов. Габорн снабдил каждого из них плащом, лошадью, едой и деньгами на дорогу, и многие гордые люди плакали от благодарности, когда он уехал.

Поездка к Морскому Подворью не была торопливой. Король Земли путешествовал днем и к ночи удалился достаточно далеко от лагеря. Благодаря большому количеству даров он быстро путешествовал по холмам и через поля, ища дома мирных фермеров и дровосеков, избирая тех, которые ему нравились. Он предпочитал носить зеленую дорожную одежду и дубовый жезл. Едва он надел эту одежду, в ней появились маленькие корешки, и за два дня они так разрослись, что первоначального материала стало совсем не видно. Теперь Габорн носил одежду чародея, которая, казалось, делалась такой же коричневой, как и земля, при одном освещении или такой же зеленой, как сосновые иголки, при другом.

Через три дня они добрались до грандиозных башен Морского Подворья, где хрустальные мосты перекидывались через океан с острова на остров.

Лорды-воители Интернука уже уплыли к тому моменту, как они достигли города, но свидетельства вреда, нанесенного ими, были везде — горелые деревяшки по всему причалу, огромные поваленные стены.

И все же народ был рад видеть Короля Земли и охотно выходил на улицу. Все сигнальные колокола города радостно звонили, дети и матери плакали.

Габорн неспешно проскакал через город, так как желающие быть Избранными толпились вокруг него и он едва мог двигаться вперед. Так он сидел на лошади, высоко поднимая левую руку, всматриваясь в толпу, в гущу людей и выкрикивал:

— Я избираю вас. Я избираю вас всех для Земли.

Аверан удивилась, почему он волнуется. Он спас семена Земли, это его заслуга. Почему же тогда он продолжает избирать?

Об этом она спросила его одним вечером через неделю после того, как они добрались до города.