Дэвид Фарланд - Логово Костей

— Пф-фф-ффф, — пробормотал Боренсон. — Ты говоришь о ваших способах ведения войны так, будто бы они более добродетельны, но не все ваши истории кончаются так прекрасно. Мне знакомы восемьдесят две формы войны. Выбирая более мягкую форму войны, вы стараетесь убить в человеке лишь его здоровье, или тщеславие, или репутацию, однако, останавливаясь на самой страшной форме, макоутхатек ки , вы не довольствуетесь убийством самого человека, стремитесь уничтожить все сразу: и его будущее, и прошлое. Вы лишаете его сбережений, втаптываете в грязь перед его людьми, зверски убиваете его жену и детей, чтобы его род не был продолжен, а затем расправляетесь с ним самим и даже с теми, кто посмеет лишь произнести его имя. Я согласен с вами, война — позорное занятие, и, однако, вы, инкарранцы, не нашли способа избежать всех ужасов войны, вы лишь усовершенствовали их.

— Осторожно с такими разговорами, — предостерег страж Боренсона, и в его голосе зазвучали нотки гнева. — Некоторый говорить, что нужно увеличить масштабы войн, что нужно в дополнение к ведению войны против города или семьи избавляться от целых наций.

Боренсон зловеще засмеялся:

— Хотел бы я посмотреть на тех, кто это говорит.

— Тогда вы иметь удача, — ответил инкарранец, — вы их увидите.

— Что вы имеете в виду? — спросила Миррима с беспокойством в голосе. — Неужели король Бури один из тех, кто так думает?

— Он не любить Рофехаван, но он так не думать. И все же вы посетите фестиваль, чтобы воздать должное. Правители из всей Инкарры должны иметь появление. И вы совершенно точно встретить кого-нибудь, кто желать уничтожить ваш народ.

Боренсон уснул под плеск волн о борт лодки и проснулся уже на рассвете, когда инкарранцы начали ходить по баркасу. Этой ночью небо время от времени затягивали облака, но сейчас звезды ярко светили над головами путников. Небо решило подарить им еще один огненный спектакль. Дюжины падающих звезд озаряли небосвод нескончаемыми яркими вспышками.

Боренсон уловил запах морского бриза, запах, напомнивший ему о доме, а где-то впереди шумел огромный водопад. На севере виднелся большой город. Вокруг него располагались небольшие, но очень ровненькие квадратики земли. Это были фермы, там он разглядел инкарранцев, похожих на привидения, — они вспахивали свои поля ночью.

Наконец путники добрались до окрестностей столицы короля Бури. Вскоре их лодка причалила к оживленной пристани, где рыбаки разбирали свой ночной улов. Стражи быстро высадили Боренсона и Мирриму на берег и повели по пыльным улицам города.

Здесь, в столице, драктферионы освещали вершины холмов. Конвоиры подвели их к самому высокому холму, где ярким светом сверкали сотни ящериц. Боренсон понял, что он стоит перед Иселферионом, Дворцом Огня. Дорога к нему в отличие от остальных дорог в Инкарре была выложена булыжниками; вдоль нее были ровно посажены раскидистые деревья и разнообразные растения.

Когда Боренсон и Миррима оказались на вершине горы, они увидели перед собой огромную стелу, увенчанную трехконечной короной, символом короля Бури.

Стражник отвесил им вежливый поклон и провел вниз к тоннелю, в конце которого находились железные ворота.

Боренсон никогда раньше не был в жилище инкарранца. Вход в туннель был достаточно широким, через него могло пройти сразу несколько человек в ряд, но при этом проехать внутрь на повозке не представлялось возможным. Железные ворота преграждали путь в туннель. Шипы на решетке ворот предназначались для того, чтобы даже нагруженный слон не смог пройти. Вход был открыт, и они сразу же очутились в длинном коридоре. На стенах были заметны выбоины и следы от стрел. Светильников на их пути не встретилось. Единственным светом была крошечная лампа Боренсона. Был слышен только шум волн, разбивавшихся о камни у основания скалы. Все вокруг окончательно погрузилось во мрак, когда стражи ввели Боренсона и Мирриму во дворец короля Бури.

Пройдя через несколько затемненных антикамер, с каждым разом спускаясь на несколько сотен футов вниз, они наконец подошли к открытой двери, ведущей в просторную комнату. Огромное помещение было овальной формы с высокими потолками. Оштукатуренные стены были выкрашены в белый цвет, на равном расстоянии друг от друга по кругу висела дюжина инкарранских ламп, подобных той, которая была привязана к запястью Боренсона. По комнате слонялись инкарранцы. Большинство казались пьяными, словно вернулись с ночной пирушки. Боренсон заметил людей в необычных мундирах в компании с женщинами в длинных платьях. Между собой они говорили шепотом, бросая любопытные взгляды на Боренсона и Мирриму.

В дальних углах торговцы расстелили свои ковры и, устроившись прямо на полу, предлагали одежду, еду, оружие, все, что только можно было бы найти на какой-нибудь ярмарке.

— Как видеть, — заговорил конвоир, — здесь иметься правители из разных стран.

Боренсон едва ли мог вообще что-то увидеть, тем более разглядеть инкарранцев. Свет от ламп был слишком тусклым для человеческого глаза. Он также не был уверен, что смог бы сейчас отличить платье правителя от лохмотьев бедняка.

Стражники передали их какому-то назойливому служке, который практически в полной темноте провел их по длинным коридорам к комнате, которая, как показалось Боренсону, должна была быть залом для аудиенций. Там к нему подошли две молодые женщины в белых одеждах и острым металлическим лезвием срезали его длинные рыжие волосы. Боренсон был поражен происходящим. Обе девушки были сказочно красивы. Он лишь молча вдыхал их странный, экзотический аромат. Их блестящие от масел тела благоухали орхидеями. Закончив заниматься волосами, они сбрили Боренсону брови, однако оставили бороду. Девушки посмеялись над результатом своих стараний, а потом ушли, а страж проводил их в другую комнату.

Это помещение отличалось от предыдущего. В нем была только одна лампа, стоявшая на полу, прямо посередине комнаты, рядом с ней лежало несколько больших камней. По размеру камней и по тому, как они располагались, Боренсон не мог до конца понять, служили ли они украшением, или их использовали в качестве стульев. В углу комнаты он заметил небольшой фонтанчик, вода в нем журчала среди камушков и наполняла комнату влажным ароматом. По полу были разбросаны свежие травы, и откуда-то из темноты доносилось стрекотание сверчка. Боренсон заметил даже крабов, прятавшихся в фонтанчиках.

— Здесь вы ждать, — произнес страж, — пока король не говорить с вами.

Боренсон и Миррима расположились на камне. Сверчок продолжил свою песню, устроившись рядом с тихо журчащим фонтаном. Боренсон сидел на камне, пока король наконец не пришел. Его сопровождало несколько человек — судя по всему, советники и придворные, облаченные в богатые одежды.