Дэвид Фарланд - Братство волка

И допев, она обратилась к нему на рофехаванском:

— Мой лорд Радж Ахтен, я прошу тебя прекратить эту войну. Король Земли просит меня передать следующее: «Враг моего брата — мой враг». Да будут едины народ Мистаррии и народ Индопала!

Она поманила к себе Радж Ахтена, и, словно в ответ на этот жест, опустошители внезапно бросились к ней.

Саффира развернулась и помчалась на север, к войску Габорна, находившемуся в полумиле от холма, и стражники-евнухи, лучшие из Неодолимых Радж Ахтена, поскакали за нею.

Путь им преграждало слишком много опустошителей. Они плотной стеной окружали жалкие силы Короля Земли. И Радж Ахтен знал, что никакая сильная лошадь не пронесет Саффиру сквозь эти полчища.

Она, конечно, тоже понимала это. И все же поскакала туда, в самое пекло.

Она пыталась заставить его действовать. Не хочешь спасать Габорна, тогда спаси хотя бы меня — вот что означал ее поступок.

И защитники Карриса откликнулись на просьбу Саффиры.

Практически в несколько секунд солдаты Палдана и великаны Фрот отбросили врага, перебрались через груду мертвых тел и начали теснить опустошителей с дамбы, усеивая ее трупами чудовищ.

Воины рвались вперед как один человек. Они с диким ревом пробивались на берег. Даже чары горной колдуньи как будто перестали действовать на них.

Все, кто был в Каррисе — мужчины, женщины и даже дети, — хватали любое подвернувшееся под руку оружие и спешили на помощь Саффире и Королю Земли.

Радж Ахтен изумленно смотрел на происходящее.

Что же они делают? Ведь почти все эти люди — обычные горожане, у них нет никаких даров.

Легкая добыча для опустошителей.

Но они собирались сражаться.

Он не мог понять, что ими движет. Вера в Короля Земли или желание помочь Саффире? Или ни то и ни другое? Может, они идут сражаться лишь потому, что им больше ничего не остается делать?

Он и сам побежал вниз с башни, расталкивая всех на своем пути, горя желанием поскорее ринуться в бой. Сердце его отчаянно колотилось. И вслед за ним из переулков стали выбегать Неодолимые.

Всю дорогу к Каррису Боринсон думал о Саффире. Гадал, хватит ли у нее смелости поспорить с Радж Ахтеном. Вправду ли она хочет мира? Не предаст ли Габорна в решающий момент?

И вот у него на глазах эта юная женщина, совсем еще ребенок, презрев все опасности, встала на сторону Габорна.

Саффира допела песню. На какое-то мгновение Боринсон, совершенно очарованный, забыл обо всем и не испытывал ничего, кроме сожаления, что песня ее кончилась.

Из Карриса до них донеслись оглушительные приветственные крики — народ Рофехавана услышал ее призыв и откликнулся.

Саффира, несомненно, была отважна. Боринсон любил ее сейчас так глубоко и целомудренно, как только можно любить женщину. Все, чего он хотел — это быть поблизости, дышать сладким ароматом ее духов, любоваться ее черными, как смоль, волосами.

Выпрямившись в седле, она перевела дыхание. В глазах ее горел чудесный свет, и, услышав, как приветствуют ее защитники Карриса, она склонила голову, чтобы скрыть свою радость.

— Уезжаем, друзья мои, — сказала Саффира, — пока не поздно.

Она развернула коня на север и поскакала к Габорну, но не прямо, а забирая на запад, в сторону от главного скопища опустошителей.

«Умница», — подумал Боринсон. Она сделала вид, что атакует опустошителей, чтобы отвлечь их от Габорна. Промчавшись мимо Холма костей, Саффира снова повернула на север, собираясь подъехать к Габорну сзади.

Ха-Пим и Махкит подгоняли коней, стараясь не отставать. Впереди возвышался Холм костей, тускло мерцал кокон, окружавший его, а на вершине холма сверкала своими рунами, вытатуированными на панцире, горная колдунья.

Она стояла, подняв светящийся желтый посох, и принюхивалась к чему-то с помощью извивающихся щупалец, вставших дыбом на ее огромной голове.

Вдруг она повернула голову к Саффире, словно наконец заметила ее. И ткнула посохом в сторону маленького отряда.

«Она думает, что мы атакуем!» — понял Боринсон слишком поздно. Видел ли кто-нибудь, кроме него, это движение колдуньи?

— Сворачиваем налево! — закричал он.

Колдунья заревела, свечение посоха начало пульсировать. Из конца его вырвалось темно-зеленое облако дыма.

Саффира едва успела свернуть влево, как облако это ударило в землю прямо на ее пути. Сразу же столь сильно и мерзостно запахло гнилью, что Боринсону показалось, будто он чует запах не только носом, но и все тело его откликается — у него было жуткое ощущение, что кожа сходит и разлагается сама плоть.

Саффира, прикрыв лицо шарфом, отклонилась с пути и оказалась в опасной близости от опустошителей. Тут под ногами содрогнулась земля.

Пэштак и зеленая женщина слетели с лошади.

Неодолимый тут же схватил вильде и попытался вскочить обратно в седло, вильде уперлась, словно ей хотелось кинуться на опустошителя.

Саффира оглянулась, увидела, в какое затруднительное положение попал Пэштак, и остановилась.

— Берегитесь! — крикнула девочка за спиной Боринсона. Сзади к Саффире подбегал носитель клинка. Стражники ее дружно закричали.

Саффира развернулась а поскакала к чудовищу, видимо, собираясь отвлечь его внимание от Пэштака.

Опустошитель взмахнул огромной передней лапой со сверкающими острыми когтями.

Одним ударом он сломал шею кобыле Саффиры и оттолкнул ее. Саффира вылетела из седла, ударилась о коготь и отлетела в какое-то темное углубление позади опустошителя.

К ним стремительно приближались еще три чудовища.

Ха-Пим отчаянно закричал, натянул поводья и спрыгнул с коня. Он не успел еще коснуться земли, как носитель клинка ударил его чудо-молотом. В лицо Боринсону брызнула его кровь.

Тут на опустошителя, ударившего Саффиру, наехал Махкит, яростно размахивая огромным боевым топором. Он вскочил к нему в пасть, нанес смертельный удар в нёбо, выпрыгнул и тут же замахнулся на следующего.

Пэштак бросил попытки забраться на лошадь и тоже кинулся на ближайшего опустошителя. Подпрыгнув на несколько футов, он ударил его боевым топором по шее.

Боринсон натянул поводья. В нем теплилась надежда, что Саффира еще жива. Таким ударом убить ее не могли, разве что переломали кости.

Но — живую или нет — ее отделяли от него три опустошителя. Чудовища вполне могли уже растоптать ее.

— Давай уедем отсюда! — закричала девочка у него за спиной. Кругом царил запах гнили, чары горной колдуньи не давали ни говорить, ни дышать.

Боринсон скрипнул зубами. Он — телохранитель Саффиры. Никто и никогда не будет так владеть его сердцем, как завладела она.

Но он был связан долгом и с Габорном. И знал, что ему надо делать. У него на руках — вильде Биннесмана. Могущественное оружие. Ее надо передать чародею.