Артур Грэм - Рождество или Библия волшебника

Не теряя времени, молодой парень погнал в сторону своей комнаты. Он бежал по коридору более десяти минут, кашляя, вызывая туман.

Не намереваясь никого встретить, он разогнался до такой скорости, что уже не успел остановиться, увидев в маленьком проходе старушку в пуантах. Она хотела отойти в сторону… Закрыв глаза, принц разогнался изо всех сил: он наклонил голову как бык, нападающий на тореадора. Старушка в розовом закричала, а парень замычал, мчась на всех парах. Внезапно крик оборвался.

Доброслав почувствовал что-то мягкое и приятное. Он открыл глаза — это была его кровать, мирно парящая у стены. Уткнувшись носом в свою любимую подушку, он сладко потянулся и уже решил вздремнуть, мечтая отдохнуть от пережитых нескольких прошедших дней, но хриплый мужской голос заставил вздрогнуться.

— Lje al'min h'i. Тебе нужно больше практики. Твои заклинания по-прежнему барахлят. Да, твоя мать вернулась.

К тому времени кровать уже успела принять своё обычное горизонтальное положение. Доброслав, зевнув, сел на ней, уставившись на своего отца. Он не нашёл, что ответить, поэтому просто сказал:

— Чего-то так мороженого захотелось…

— Она не в настроении, — продолжил седоволосый, слегка лысоватый старик. Было видно, что глаза его добры, но слегка вызывают обеспокоенность.

— Обязательно вишнёвое мороженое, — продолжил свою мысль немного растрепанный и не бритый парень.

— И она захочет узнать, где ты пропадал всё это время.

Мужчина подошёл ближе, усевшись на кровать возле своего сына, — та немного опустилась к полу, затем снова вернулась назад.

— А можно и просто вишню, — улыбнулся Доброслав, — без мороженого.

Парень обратил внимание: глаза у его отца было как никогда добрые. А это означало, что можно не волноваться.

— Ну, как её зовут? — улыбнулся король, крутя в руке свою корону.

— Паа… У тебя галстук…

— …идеально сидит, — добавил тот, — ну!

В этот момент куранты на часах пробили шесть раз. Король поднялся. Поправив свой серый пиджак и красный галстук, он вышел на широкую лоджию. Собирая своими белыми унтами пыль, вернулся обратно к сыну.

— Итак… Ma shmah…

— Катя. Её зовут Катя… — пробормотал принц.

— И она из… — помогая жестом Доброславу продолжить.

— В том-то и дело, — бормотал принц, — она не отсюда.

— Принц Александрийский не может влюбиться в простолюдинку, — глаза короля превратились в две маленькие голубые бусинки, — это абсолютно исключено.

— Паа…

— Да что я? Я абсолютно «за». — Король толкнул сына в плечо. — Но твоя мать тебя убьёт.

— Не говори ей! Прошу! Это, возможно, мои последние деньки. Дай прожить их счастливо.

— Не будем говорить о днях. А относительно Катерины… Думаю, твоя мать уже обо всём знает. И мне подсказывают в ухо, что некая Катерина Канарейкина недавно прибыла во дворец и сейчас бродит по городу в сопровождении работников службы безопасности. Ещё имеется секретная информация. На ней печать Королевы. Думаю, ничего интересного.

— Чёрт, паа…

— Мне нужно бежать, — Король быстро направился к выходу. — Ты парень умный. Уверен, что сумеешь выкрутиться.

— Но паа!!

— А меня посол Швеции ждёт.

С этими словами король надел корону на голову и, улыбнувшись, скрылся за дверью.

— Блин, — Доброслав завалился на кровать, размышляя, как бы выйти сухим из воды.

А выкрутиться было невозможно, учитывая то, что его мать знала всё, что хотела знать. Занимая пост Королевы, перед ней открывались замечательные возможности. Используя свой потенциал, она была практически неуязвима.

Неизвестно откуда в комнате появился чёрный кот. Виляя хвостом, он вытирал запачканную морду о плед на кровати Доброслава.

— До меня дошёл слух, — заговорил кот человеческим голосом с французским акцентом, — что Катерина-то Ваша уже и вовсе не Ваша.

Кот нагло облизывался, вытирая свою шерсть до блеска.

— Варфоломей, то ты имеешь в виду? — парень подвинулся ближе к своему питомцу, приготовившись слушать.

— А то, что план, милорд, о котором я Вам рассказывал, действительно существует…

— Что? Варфоломей, говори!

Кот перестал облизываться, запрыгнув на колени своего хозяина.

— Милорд. Вы прекрасно понимали, что Ваша мать не даст просто так…

— Ну же, продолжай!

— Я поговорил с соседской кошкой. Милая персидская самочка. Какая шерсть. А какая грудь. Упругая. Она подслушивала у двери Вашей матери, когда та приехала. Злая, кстати. Ругалась, что неправильно применяете заклинания. Говорит, что ей надоели штрафные квитанции. Больше всего их было из-за взрыва, который пришлось списать на очередное нападение ракффейских бунтарей.

— Варфоломей, ты отошёл от темы…

— Прошу прощения, милорд, — кот запрыгнул парню на спину, уткнувшись мордой в ухо. — Они сделают то, что задумали!

— И тогда…

— …последствия будут непредсказуемыми, — закончил кот.

Ева Астахова очень любила розовый цвет. Он окружал её повсюду. Темноволосая и всегда элегантная, она носила только розовые деловые костюмы. Даже стены в её квартире на четвёртом этаже здания, окна которой выходили на площадь Анны Беатрисы Вельф, где стояла пресловутая статуя женщины-павлина, были выкрашены в ярко-розовый цвет. И огромная коллекция цветов, которая занимала большую часть помещения, была… розовая. Да. Ева раскрашивала свою жизнь любимыми красками.

В этот вечер девушка сидела у окна в своём маленьком кресле, допивая сладкий кофе. Её вещи были уже собраны. Два чемодана, стоявшие у двери, были готовы к отправлению. В дверь постучали. Ева, мысленно прощаясь, последний раз осмотрела свою квартиру. Она встала, пройдя в туфлях на высоких каблуках по дубовому полу, и вытерла слёзы.

Колдунья опустила голову, поправив свой воротник, и произнесла какие-то слова. Свет в помещении погас. Розовые обои превратились в чёрные, мебель исчезла, а цветы завяли.

Служба депортации уже ждала у подъезда…

Город и за окном Александрийского дворца был окутан сумерками. Одна за другой включались праздничные иллюминации. Снег медленно сыпал, скрывая следы прошедшего дня.

Настроение у Кирилла было препаршивым. Он уже решил, что сегодня точно никуда не пойдёт, хотя чувство чего-то приближающегося было очень сильным. Забравшись под плед, парень сел на диван и взял в руки чашку горячего шоколада. Если верить слугам, Катя должна была вернуться через час. Это значит, у него есть много бесполезного времени, которое и девать-то некуда. А потом можно будет обсудить выходку его «подруги».

Сделав глоток, он поднял под себя ноги, укрывшись от вечерней прохлады. Ещё один глоток — и густая жидкость наполнила живот парня.