Маргарита Епатко - Путь Грома

– Бедненький, – старуха осторожно втащила животное внутрь и погладила по мягкой шерстке. Затем она снова выглянула в окно.

– Она провалилась, – промурлыкал кот.

– Куда провалилась? – переспросила старуха.

– Туда откуда пришла, – кот недовольно мяукнул и спрыгнул с ее рук.

– Ты разговариваешь? – только сейчас баба Маша поняла, с кем она говорила.

– С детства, – промурчал кот. – Но сейчас надо обсуждать не уровень моей образованности, а помогать ребенку.

И они, переглянувшись, одновременно ринулись к чердачной лестнице.

Дашутка лежала под тряпками пахнущими нафталином и едва дышала. Ей было очень-очень страшно. Но боялась она не за себя, а за добрую бабушку Машу, которая сейчас боролась с кем-то страшным наверху. А еще она сильно боялась за маму, которая ничего не понимала в происходящем. Поэтому Дашутка взяла и уложила ее спать. Пусть поспит, может все и образуется.

Ну почему баба Маша, такая добрая и заботливая не захотела ее слушать? Дашутка была уверена, что-то страшное на чердаке пробралось сюда именно потому, что заговоренная граница была разрушена неловким взмахом шали. Противный запах нафталина забирался ей в носик. Она потерла его, чтобы нечаянно не чихнуть и услышала шорох. Потом легкий стук, словно кто-то робко скребся в окошко.

– Хозяйка, откройте.

Девочка настороженно выглянула из тряпок. Чем-то ей очень не понравился робкий, но настойчивый голос.

Неожиданно, занавеска в углу отодвинулась, и ее мама, как во сне, направилась к окошку.

– Мама, нет, – только и успела крикнуть девочка.

Но она уже не могла помешать. Щелкнула задвижка, и окно с легким скрипом открылось наружу. В него немедленно влезла пожилая полноватая женщина, слишком ловкая для своей комплекции и возраста.

– Вот и хорошо, милая, – она приторно-сладко улыбнулась. – Хватит вам уже прятаться. Сейчас соберемся и поедем. Девочка-то твоя где?

Но Дашина мама только кивала головой, видимо до конца так и не проснувшись. Девочка знала, в чем дело. Слишком много заклинаний опутало ее бедную мамочку. Сначала ее попытался, как мог, успокоить папочка. Потом ее бдительность усыпляла баба Маша. Да и она тоже постаралась, уложив мамочку спать. А теперь эта злая тетка с дрожащими руками пытается ей управлять.

– Ну, ты! Кукла, где твое отродье? – показная доброта моментально слетела с толстой тетки. Она довольно резко взяла за плечи и встряхнула Дашину маму. Но та действительно сейчас напоминала больше куклу, чем живого человека.

– Ну и черт с тобой, – толстая тетка не стала продолжать попытки привести женщину в чувство. Она вдруг гаденько улыбнулась и обвела комнату глазами.

– Деточка моя, ты ведь здесь где-то спряталась? Не бойся. Меня прислал твой папочка. Ему плохо. Надо к нему ехать.

Даша напряглась. Она не чувствовала, чтобы ее папе сейчас было плохо. Но может она ошибается? Тетка, конечно, плохая, но вдруг она что-то знает?

– Девочка, выходи, – не оставляла свои попытки гостья.

И Даша уже почти поддалась ее уговорам. Но тетка, видимо, особым терпением мне отличалась. Ее лицо исказила злобная гримаса, она сплюнула и почти прорычала.

– Выходи, мерзавка, иначе мамочке сейчас будет очень плохо.

И чтобы показать, что слова ее не расходятся с делом, женщина резким движением вывернула Дашиной маме руку, и та, застонав от внезапной боли, согнулась.

– Нет! – Дашутка подскочила на печи. – Не тогай маму! – она выставила руки вперед, пытаясь защитить любимую мамочку от этой противной толстухи.

– Вот умница, – опять приторно улыбнулась тетка. – Вот где ты спряталась. Ну, поиграли и довольно. Ты ведь не хочешь, чтобы маме было больно? Иди сюда.

– Пути, маму, пути.

Воспитательница, а это была именно она, удивилась. У нее был большой, очень большой опыт работы с детьми. В такой ситуации маленький ребенок должен пугаться, плакать. Биться в истерике, наконец. Эта же малышка, похоже, пытается ей командовать. Но она сделала главное. Она ее нашла. Сейчас Наталья наверху прикончит старуху. И они отправятся к Алине. Она будет очень довольна. А что касается ребенка, плотоядно усмехнувшись, воспитательница надавила на руку плененной женщины. Та беспомощно заплакала и согнулась еще сильнее.

– Вот видишь, твоей мамочке опять больно. А ну, немедленно иди сюда! – последние слова звучали как приказ.

И девчушка, видимо, приняв решение, с ожесточенным лицом стала неловко спускаться с печки. Вот она спрыгнула вниз и сделала пару шагов навстречу. Наверху послышался шум. Кто-то открывал чердачный люк. Скрипнули петли и деревянную крышку довольно резко отбросили.

На лесенке показались ноги в вязанных домашних носках и одетых поверх них калошах. Это была явно не Наталья. Воспитательница пренебрежительно хмыкнула. Что ж, если этой дуре не удалось справиться с бабкой, это ее проблемы. Вот только девочка итак уже практически у нее в руках. Их разделяло не больше пары шагов. Детских шагов.

Она протянула руку, чтобы схватить за шиворот подошедшего слишком близко ребенка. И тут резкая боль пронзила ногу. От удивления тетка отпустила руку стоящей на коленях женщины и увидела, что та впилась зубам ей в ногу. Воспитательница разозлилась. Эта тупая дрянь еще и сопротивляется? Алена подняла на нее горящие ненавистью глаза.

– Не смей трогать мою дочь!

– Посмотрите, неужели, мамочка проснулась? – голос толстухи звучал едко. – Ты ни-че-го не сможешь сделать. Прочь с дороги!

Женщина из последних сил поднялась с колен, закрывая Дашу своим телом.

– Как хочешь, – толстуха занесла руку для удара, и в ней появился переливающийся зеленовато-синий сгусток.

– Нет, – Дашутка, выскочила из-за спины матери.

– Нет! – в один голос закричали баба Маша и кот.

Но даже толстуха, поменявшаяся в лице, не смогла остановить свой удар. Сгусток с шипением полетел в сторону Даши. И девочка вместо того, чтобы испугаться подпрыгнула и стукнула по нему розовой ладошкой, отбивая удар в сторону незваной гостьи.

Переливающийся шар с треском отскочил от детской ладошки и, развернувшись, влетел в раскрытый от удивления рот воспитательницы. Она осела на пол, как перебродившая опара. Из ее горла донеслось невнятное клокотанье. Глаза вылезли из орбит. Еще мгновенье, и женщина навзничь рухнула на дощатый пол.

Дашутка стояла посередине избы, и весь мир кружился вокруг нее в бешеном танце. Казалось, что изба бабы Маши взбесилась и пустилась в пляс. Доски пола искривились, по углам сияли яркие всполохи, и все это сопровождалось какофоний звуков. Впрочем, сумбурное звучание с одной стороны периодически превращалось в довольно ясную и чистую мелодию с другой.

Девочка схватилась за голову. Она не понимала, что происходит.