Морис Делез - Слуги паука 3. Время полной луны

Ответом ему послужил оглушительный взрыв хохота.

— Вот уж повезло, так повезло! — утирая слезы кулаком, повторял Нук.

Сотня молодых, здоровых мужчин, опьяненных радостью и вином, никак не могла успокоиться.

— Нет, в самом деле! Если бы старая карга не решила осчастливить меня, вернув несчастному калеке способность ходить, все могло бы обернуться гораздо хуже, а так я преспокойно повис на бычьих шеях стражников и принялся ждать, когда кровь разбежится по телу. А теперь представьте себе, что бы со мной случилось, если б я сперва выдал себя, а уже потом попытался бежать!

— И все-таки ты едва не опоздал,— заметил Акаяма, впервые оторвавшись от жаркого.

Похоже было, что он единственный среди всех не потерял способности трезво оценивать рассказ киммерийца.

— Да,— кивнул северянин,— старая карга здорово обозлилась на меня.

— Немудрено,— с усмешкой пожал плечами Мэгил.— Быть может, впервые в жизни она решила сделать доброе дело — и такая неблагодарность!

— Главное, что тебе это удалось, — заметил рассудительный Акаяма.

— Да,— кивнул киммериец,— я бежал по поднимавшемуся пролету моста, и мне казалось, что у меня жилы лопнут! — Он вновь приложился к бутылке.

— А что ты почувствовал, когда бежал вниз и понял, что спасся?

— Ты не поверишь,— усмехнулся Конан,— но я понял, что под гору бежать гораздо легче.

Зуагиры вновь грохнули со смеху.

— Да, прыжок вышел знатным.— Тарган восхищенно посмотрел на друга.— Чего бы я ни отдал, чтобы вновь полюбоваться на него! Вот секиру ты поздновато выбросил — она чуть не угробила тебя. Неужели ты надеялся перескочить вместе с ней?

Киммериец усмехнулся:

— Похоже, ты до сих пор думаешь, что я жизнь готов был положить, лишь бы вернуть ее тебе?

— Ну,— начал Зул,— жизнь, не жизнь, но…

Конан расхохотался.

— Нет, друг мой, дело в другом,— изрек он, вновь отхлебывая из бутыли.— В твоей секире была вся моя надежда! Если бы не она, от меня мокрого места не осталось бы.

— Как так? — не понял Тарган, и остальные зуагиры насторожились.

— Это очень древний способ.— Теперь варвар прикладывался к горлышку почти непрерывно.— Меня обучил ему один аргосец. Если правильно отбросить поднятый над головой груз…— Конан вскочил и резко взмахнул над головой бутылью, показывая, как нужно держать груз, и сладкая, ароматная жидкость полилась ему на голову.— А, Кром! — выругался он и прильнул к горлышку губами, но бутыль оказалась пуста. Киммериец пожал плечами и, кинув ее в траву, как ни в чем не бывало, продолжил: —… То пролететь можно немного больше.

Сказав это, он, на ходу раздеваясь, неверной походкой направился к реке.

— Ты куда, Конан?— забеспокоился Мэгил.

— Хочу искупаться!— бросил он на ходу.— Какой-то прихвостень Нергала облил меня вином, и голова от этого стала липкой, как горшок с медом! — Тут он остановился, потрогал мокрую голову и тряхнул гривой смоляных волос.— Точно,— задумчиво отметил он,— и гудит, как в пустом горшке. Надо освежиться,— заключил он, сбрасывая с себя остатки одежды, и с разбегу бросился в бурный ледяной поток.

Старая колдунья нервно шагала по комнате. Неисчислимую бездну лет ждала она, когда дух сына, так неосторожно покинувший свое тело, может воссоединиться с ним, и время это пришло. Казалось бы, все идет как надо — каких-то семь дней, и мечта, наконец, сбылась! Но с самого начала что-то не заладилось…

Ей бы забить вовремя тревогу, но она, привыкнув за века к беспрекословному повиновению каждого жителя города и полной недоступности его для посторонних, и подумать не могла, что кто-то осмелится не только проникнуть в самое сердце ее владений, но и оспорить ее власть.

Однако невозможное случилось…

Только теперь она по достоинству оценила слова Харага. Молодой жрец оказался прав. Нужно было сразу изловить Конана и всех его людей, а не ждать, когда он осмотрится и решится на отчаянный шаг. С другой стороны, права была и Сурия: киммериец оказался необычайно, хорош. Если бы ее ученице удалось подчинить себе варвара, помощь его могла бы стать неоценимой, а за наградой бы дело не стало! Жаль, не получилось.

Она остановилась и задумчиво посмотрела в окно. Как ни крути, а приходилось признать, что в последнее время она стала слишком неосторожной. Близость такого долгожданного могущества ослепила ее. Как она могла позволить себе такую беспечность?

Она же чувствовала, что чужаки проникли в город! Хараг даже послал отряд, чтобы проверить, все ли в порядке внизу. Он не сказал ей, что люди его не вернулись, она узнала об этом лишь давешней ночью! Конечно, он виноват, но и она должна была сама поинтересоваться, чем кончилось дело, но решила не обращать ни на что внимания и сосредоточиться на главном, в твердой уверенности, что уж здесь-то, в сердце своих владений, справится с кем угодно!

Даже когда проклятые дикари, почувствовав свое бессилие, пошли на штурм, она не обеспокоилась, хотя и насторожилась, предпочтя закончить церемонию в Черном Замке. Ей и в голову не пришло, что после столь сокрушительного поражения этот Конан явится в ее дом. Мало того, отберет ее рабов и прольет кровь ее слуг!

И Сурия! Рогаза в ярости сжала костлявые кулаки, и глазки ее злобно сверкнули. Проклятая девчонка сбежала с варваром! Теперь это ясно как день. Она застонала от ярости и бессилия и разразилась проклятиями.

Рогаза вынуждена была признаться себе, что бегство — нет! Измена Сурии гораздо сильнее задело ее, чем ей самой того бы хотелось. Привычка во всем полагаться на молодую помощницу привела к тому, что теперь колдунья почувствовала себя калекой, ибо нарушились все привычные связи. Теперь ей приходилось самой думать обо всем!

В какой-то миг у нее мелькнуло сожаление о Хараге. Будь хотя бы он сейчас с ней, и на жреца можно было бы переложить часть работы. Он хоть и не был особенно сведущ в делах Сура-Зуда, но, по крайней мере, не боялся высказывать вслух свои мысли.

С другой стороны, она ведь предоставила ему возможность разобраться с варваром, сделав тело жреца неуязвимым, а этот глупец умудрился погибнуть! Интересно, как?! Она задумалась, но ничего путного в голову не приходило. Да, дерьмовым он оказался колдуном, зато стал самым настоящим трупом. Она противно захихикала и подумала, что, когда все кончится, нужно будет непременно отыскать его окаменелые останки и установить на постаменте на площади перед дворцом, в котором он встретил свою нелепую смерть.

Рогаза подошла к окну и выглянула наружу — последние трупы стража сбрасывала с крепостной стены. Не беда, что город почти опустел. Остались всего одна ночь и всего один день, а когда Спящий проснется, у него не будет больше недостатка в подданных: весь мир падет к его ногам!