Морис Делез - Слуги паука 1. Ночь Паука

— Рычаг! Толкни рычаг!

Из-за широкой спины варвара Мелия не могла увидеть что она должна сделать, но тварь, видимо, лучше ее поняла, что означают слова Конана, и с отчаянием обреченности бросилась на киммерийца. Конан с трудом сдерживал ее попытки, а Мелия, словно оцепенев, наблюдала за ними, не в силах пошевелиться.

— Рычаг! Мелия! — прорычал Конан.

Когтистая лапа твари полоснула человека по плечу, оставив глубокие шрамы, тут же обильно обагрившиеся кровью, и это вывело Мелию из оцепенения. Проклиная все на свете, она бросилась вперед, и ей уже неважно было, что она должна сделать. Достаточно было и того, что Конан — ее Конан — истекал кровью по ее вине, потому что она не сделала того, что он ей приказал!

Ее гибкое тело мягко скользнуло под руку киммерийца, наносившую удар, и, завидев в углублении стены стальной стержень, о котором, видимо, говорил Конан, она с разбегу всем телом навалилась на него.

Что-то глухо щелкнуло под ногами, и массивная каменная ступень медленно и бесшумно заскользила вперед, неумолимо сужая остававшийся еще проход. Еще немного, и он уменьшится настолько, что через него нельзя будет проскользнуть, и тварь понимала это не хуже людей! Она рванулась наружу, но клинок Конана отбросил ее назад.

Щель сужалась. Через нее уже невозможно было вырваться, но тварь продолжала биться внутри, непонятно на что надеясь. Неожиданно она высунула когтистую лапу и попыталась схватить Мелию, и это ей почти удалось. Пронзительно закричав, девушка отскочила в сторону. Тварь повторила попытку, но с тем же результатом. В следующий миг лапа дернулась назад, но было уже поздно — кисть оказалась намертво зажатой между двумя неумолимо сближающимися каменными глыбами.

Неописуемый, невыразимый словами визг ударил Мелию по ушам, заставив поморщиться даже привычного ко всему варвара. Кровь брызнула и потекла по каменным плитам, мгновенно впитываясь в пыль на полу. Когтистая кисть упала на пол. Плита продолжала двигаться, пока не перекрыла полностью просвет. Задавленный камнем визг становился все глуше, пока шум пламени за спиной не перекрыл вопли, доносившиеся из-за стены.

Мелия все еще учащенно дышала, но теперь уже с облегчением.

— Хвала Митре! Я думала, это никогда не кончится!

Она обессиленно упала Конану на грудь. Он обнял ее, гладя ее волосы, наслаждаясь ощущением покоя, казавшегося просто нереальным после недавнего кошмара.

Внезапно Мелия завизжала не своим голосом, и Конан, подхватив ее за талию, мгновенно отпрыгнул назад.

— Рука! Рука! Она хочет напасть на нас!

Она указала на пол и разразилась истерическим смехом. Конан опустил взгляд и увидел, как, быстро-быстро перебирая пальцами, похожая на огромное, неуклюжее насекомое, оставляя за собой быстро скудеющую кровавую дорожку, к ним бежит оторванная кисть твари.

— Дерьмо Нергала! — процедил сквозь зубы Конан, насаживая кисть на кончик клинка. Тут же из-за стены до несся скрежещущий визг. Кисть сучила пальцами, пытаясь сняться со своего насеста, и стальные когти с отвратительным скрипом скребли о сталь клинка.

Почувствовав дурноту, Мелия прислонилась к стене, а Конан шагнул к двери, в проеме которой уже затихало пламя и, остановившись у входа, воткнул меч в горящую стенку шкафа. Острые когти отчаянно заскребли по горящему дереву. На пол посыпались искры. Через несколько мгновений чудовищная кисть занялась пламенем, вспыхнула и, неожиданно быстро прогорев, рассыпалась пеплом.

Тишина казалась нереальной. Даже огонь утратил воинственность: пламя перестало гудеть, лишь изредка потрескивая, и если не открывать глаз, можно было представить это не звуком утихающего пожара, а мирным огнем разожженного камина, себя — сидящей в уютной комнате, за столом, накрытым на двоих. Свечи дают света не больше, чем нужно, чтобы видеть лицо любимого, сидящего напротив. И тогда можно вообразить, как он встает, обходит стол, склоняется над ней, а она поднимает лицо, открывает глаза, чтобы встретить его взгляд…

Киммериец рывком освободил меч и, не глядя, одним отработанным движением бросил его в ножны за спиной. Мелия все еще стояла, прислонившись спиной к стене, не в силах отогнать от себя пережитый кошмар. Он шагнул в коридор и ласково погладил девушку по щеке. — Идти можешь?

Услышав голос Конана, почувствовав ласковое прикосновение его сильной руки, она открыла глаза, и видение рассыпалось прахом, столкнувшись с мрачной реальностью подземелья. Свет свечей обернулся неверным огнем догорающих факелов, а камин разросся до размеров огромной комнаты, скрывающей за своими стенами пламя умирающего пожара.

Лишь он остался тем же — любимым и желанным. Мелия с трудом поборола желание броситься ему на шею, прижаться к могучей груди, покрыть лицо поцелуями, а вместо этого лишь кивнула и вновь закрыла глаза, чтобы по блеску глаз он не догадался ни о чем.

— Надо посмотреть, как там Зита.

Он удовлетворенно кивнул и пошел к выходу.

Мелия провожала его мощную, покрытую пылью и кровью фигуру взглядом, в котором застыли восторг и восхищение, и удивление и… любовь, которую она так и не решилась высказать. Для нее он стал почти богом. Непобедимым, сказочным героем, в присутствии которого она, привыкшая повелевать и принимать восторженное поклонение мужчин, робела как девчонка, впервые вышедшая в свет, но ничего не могла с этим поделать.

Когда киммериец скрылся в проломе, она вздохнула, оторвалась от стены и пошла следом.

Конан склонился над Зитой, и Мелия с досадой подумала, что совершенно забыла о сестре, лишившейся чувств, да так и пролежавшей все это время без памяти у входа в подвал. Сколько же времени прошло с тех пор, как они спустились сюда? Ей казалось, что этот бой длился вечно, но, судя по тому, что Зита до сих пор не пришла в себя, все произошло очень быстро.

«И где-то там, наверху, остался Фабиан! — вдруг подумала она. — Что, если Незримый сумеет добраться до него, пока они здесь? Тогда все придется начинать сначала!»

Она встревоженно посмотрела на Конана, и он понял ее без слов. Протянув руку очнувшейся Зите, он легко поднял ее.

— Идем. Нельзя отдать ему Фабиана.

Зита сразу пришла в себя, ей даже не пришлось объяснять что к чему. Она помнила, что Фабиан остался наверху, и понимала, что будет означать для них потеря еще одного человека, если до него доберется Незримый. Все трое бросились наверх и, едва очутились в зале, увидели Фабиана.

— Мы покончили с этой тварью! — Мелия радостно подбежала к нему, но он поспешно отстранился от девушки, словно она чем-то смертельно напугала его, и лицо сильно го мужчины исказила гримаса боли. Левой рукой он зажимал рану на груди, видимо полученную в поединке. Улыбка постепенно сползла с лица девушки, уступив место растерянному выражению. Она видела, что у Фабиана произошел очередной надлом, но еще не верила в это, надеясь, что, быть может, все еще обойдется.