Эллен Кашнер - На острие клинка

— Полноте, милорд, — попытался успокоить герцога мужчина, у которого на груди было вышито изображение птицы. — Это дело герцогини и ее чести, которое нас не касается. — Ричард узнал лорда Монтага. Ему уже доводилось работать на этого нобиля, и он нравился Сент-Виру. Сейчас Монтаг занимал пост ворон-канцлера, и ему редко требовались услуги мечника. Однажды при выполнении заказа Монтага Ричард получил ранение, после чего его отнесли в особняк нобиля, где Сент-Вир и лечился, пока снова не набрался сил.

После того как герцога Карлейского успокоили, лорд Холлидей начал допрос:

— Мэтр Сент-Вир, мы заслушали показания многих людей, которые под присягой заявили, что лорда Горна убили именно вы. Однако ни один из них не являлся непосредственным свидетелем преступления. Кто-то ссылается на вашу технику боя, кто-то — на ваше искусство владеть мечом, кто-то — на слухи. Если вы можете привести доказательства, что в ночь убийства находились в другом месте, мы бы желали таковые доказательства рассмотреть.

— Я не могу привести этих доказательств, — ответил Ричард. — А техника боя действительно моя.

— Знаете ли вы кого-нибудь, кто специально скопировал бы вашу технику боя, желая навлечь на вас беду?

— Нет, таких людей я не знаю.

— Милорд! — вмешался герцог Карлейский. — Черт побери, каков наглец! «Таких людей я не знаю, милорд», — вот как надо говорить! Не забывайтесь! Вы находитесь в присутствии лиц благородного происхождения.

— Вы тоже умерьте свой пыл, герцог, — произнес с ленцой чей-то тихий голос. — Нам прекрасно известно о вашем таланте превращать любое заседание в кавардак.

Побагровевший герцог тут же замолчал. Ричард мог догадаться о причинах его покладистости — обратившийся к буяну человек был среднего телосложения и примерно одного возраста с герцогом, однако его руки казались более гибкими и ловкими, а в глазах читался куда больший жизненный опыт.

— Лорд Арлен, — торжественно произнес Крис Невилльсон.

— Прошу прощения, — обратился Ричард к Великому канцлеру, — моя грубость была ненамеренной.

Мечник заметил, что Холлидей не обращает внимания на вспышки ярости герцога Карлейского; наверняка между двумя нобилями пробежала черная кошка. Холлидей, пожав плечами, обратился к ворон-канцлеру:

— Милорд, вы не позаботитесь о том, чтобы этот обмен репликами изъяли из официального протокола?

— Разумеется. — Монтаг что-то быстро записал и дал знак секретарю, сидевшему у него за спиной.

— Итак, — обратился Холлидей к Ричарду, — вы понимаете, что все улики указывают на вас?

— Конечно, — кивнул мечник, — именно так все и задумывалось.

— Значит, вы не отрицаете, что убили Горна?

— Не отрицаю.

Несмотря на то что в зале было не очень много людей, гул голосов поднялся громкий. Наконец, лорд Холлидей призвал лордов к тишине.

— Итак, — продолжил Бэзил, — сейчас нам предстоит заняться вопросом, ради которого мы, собственно, здесь и собрались. Вы можете назвать имя вашего патрона, заказавшего смертный бой с Горном?

— Нет, не могу. Прошу меня простить.

— Но почему? Назовите хотя бы причину, — подался вперед Монтаг.

Ричард задумался. Надо ответить так, чтобы собравшиеся его поняли:

— Это вопрос чести.

— Да, разумеется, но о чьей чести идет речь?

— О моей, — ответил Ричард.

— Мэтр Сент-Вир, — Холлидей тяжело вздохнули вытер лоб, — суду известно о том, что вы твердо держите слово. Подобное качество вызывает уважение. Всякий патрон, решивший воспользоваться вашими услугами, может быть полностью в вас уверен. Не исключением является и тот, кто пожелал смерти Горна. Однако, если ваш нынешний патрон трус и не решается назваться, отдав себя на суд равных ему, я хочу, чтобы вы ясно для себя уяснили — на карту поставлена ваша жизнь. Если имя вашего патрона останется неизвестным, мы будем вынуждены передать вас гражданским властям и судить за убийство.

— Я это понимаю, — кивнул Сент-Вир.

В голове голос Алека прошептал: «Моя честь не достойна вашего внимания». Втайне мечник был доволен. Похоже, нобили действительно не знали, почему ему пришлось убить Горна. Поскольку Годвин избежал смерти, Горн не стремился разболтать всем о том, что шантажировал Сент-Вира. Значит, покуда об этом знали только в Приречье, и Ричард собирался сделать все от себя зависящее, чтобы сплетни об этом деле не пересекли границы реки. Впрочем, Сент-Вир полагал, что, если бы и назвал причину, по которой прикончил Горна, это бы вряд ли что-то изменило. Сверившись со своими запутанными законами, нобили, скорее всего, пришли бы к выводу, что эта причина не может являться оправданием совершенного преступления.

— Вы позволите задать вопрос? — раздался еще один голос.

Ричард его уже где-то слышал, но где? Из-за стола поднялся аристократ с угольно-черной шевелюрой и повязкой на глазу. Стоило Сент-Виру взглянуть на говорившего, как мечник тут же все вспомнил. Нобиль, как и все присутствующие аристократы, был одет в синий бархат, на груди вышит дракон. Это Феррис, который пришел от герцогини с заказом убить Холлидея.

— Мэтр Сент-Вир, — сначала Энтони решил проявить вежливость и представиться, — я дракон-канцлер Совета лордов. Я тоже неоднократно слышал о том, что вы очень надежны и вам действительно можно доверять. Повторюсь, неоднократно, сэр. — Энтони, повернув голову, вперил здоровый глаз в Ричарда. Взгляд был многозначительным. Ричард кивнул в знак того, что понял намек на их встречу.

— Решили произнести речь, милорд дракон-канцлер? — тихо поинтересовался герцог Карлейский.

— Если позволите, — одарил его теплой улыбкой Феррис. — Я был хорошим мальчиком, терпеливо ждал своей очереди и вот теперь пожинаю плоды. — Сидевшие за столом нобили рассмеялись, напряжение спало, и Энтони продолжил: — Принимая во внимание вашу репутацию, мэтр Сент-Вир, мне представляется, что мы сейчас вам оказываем медвежью услугу. Вы не только человек слова. Вы также известны осмотрительностью и рассудительностью. Если вы убили Горна, значит, у вас на то была причина. Не исключено, что именно эту причину мы и хотим узнать. Гибель нобиля для всех нас является вопросом чести, вне зависимости от того, имел ли место формальный вызов на бой или же нет. — Холлидей согласно кивнул. — Ну а что касается гражданского суда, то смею заметить, методы их дознавателей по сравнению с нашими представляются куда более жестокими…

Феррис, вы предлагаете подвергнуть Сент-Вира пыткам? — сухо спросил пожилой нобиль, который выглядел моложе своих лет.

— Милорд Арлен, — ласково произнес Энтони, повернувшись к нобилю, — я вовсе этого не предлагаю. Хотя вы только что высказали весьма здравую мысль. Надо придумать что-нибудь эдакое, формальное, не причиняющее вреда здоровью и не уязвляющее честь.