Эллен Кашнер - На острие клинка

— Да, милорд, несомненно, но только в суде. А вы просите о частной встрече с заключенным, чего я, согласно приказу, никак не могу допустить.

— Будет вам. — Феррис расплылся в улыбке, делая вид, что неправильно понял слова тюремщика. — У змеи уже вырвали ядовитые клыки, и она не сумеет причинить мне вреда.

— Разумеется, милорд, — произнес собеседник с терпением, которое он выработал за годы общения с надоедливыми высокородными аристократами, — однако опасность все-таки существует. Мы охраняем мэтра Сент-Вира, заботясь не только о других, но и о нем самом. В делах подобного рода мечники далеко не всегда оказываются виновными.

— Как?! — воскликнул Феррис. — Он заговорил?

— Не проронил ни слова, милорд. Этот джентльмен… этот молодой человек очень молчалив. Ведет себя тише воды ниже травы. Он не высказывал желания кого-либо видеть.

— Очень интересно, — сказал Феррис, вновь входя в роль канцлера, — возможно, это кое о чем да говорит. Впрочем, ладно, я не должен задавать вам вопросов до начала официального дознания. — Он быстро встал, расправив плащ. — Насколько я понимаю, вам вменили в обязанность сообщать лорду Холлидею обо всех изъявивших желание повидать Сент-Вира? — Увидев, что комендант кивнул, Феррис сердечно продолжил: — Ну так вот, в моем случае не беспокойтесь. Я сейчас сам нанесу ему визит, признаюсь в попытке нарушить правила и попробую добыть для вас нужную бумагу.

— Вот и славно, милорд, — отозвался комендант. Эта была одна из ничем не обязывающих фраз, в которых сдержанное доверие к словам собеседника сочеталось с изъявлением желания, чтобы сильные мира сего оставили говорящего в покое.

Феррис, в спешке покинув промозглый форт, запрыгнул в поджидавший его экипаж и поставил ноги на грелку, отметив при этом, что она уже успела остыть. Вместо того чтобы ехать к лорду Холлидею, он отправился домой. Феррис не имел ни малейшего желания ставить Великого канцлера в известность о своем намерении повидать Сент-Вира. Вместе с этим Феррису очень хотелось встретиться с мечником перед тем, как Сент-Виру представится шанс поведать Бэзилу Холлидею о плане покушения на его жизнь.

Разумеется, Феррис не был уверен, что Сент-Вир расскажет о нем Великому канцлеру. Подобная откровенность не освободит мечника от кары за убийство Горна. Кроме того, нельзя с уверенностью утверждать, что Сент-Вир вообще знал, кем является его одноглазый заказчик. Пока слишком многое оставалось под вопросом, и Феррис собирался приложить все усилия к тому, чтобы сократить число вариантов дальнейшего развития событий.

У него имелся отличный и очень надежный план, главное теперь — воплотить его в жизнь. Феррис предложит Сент-Виру покровительство и защиту в деле об убийстве Горна при условии, что, как только мечник выйдет на свободу, он займется Холлидеем. Если Феррис заявит, что являлся патроном мечника и заказчиком столь жестокого убийства Горна, чести это признание Энтони не прибавит, зато он сможет придумать какую-нибудь правдоподобную историю, сумев, с одной стороны, опорочить Сент-Вира, а с другой — очернить репутацию Горна. В конечном счете, все это пойдет только на пользу, когда мечник займется Бэзилом. Сент-Вир будет по гроб жизни обязан Феррису, и это хорошо, потому что, когда Энтони изберут на должность Великого канцлера, у него появится для мечника много работы.

Как только герцог Карлейский вернется в город и займет свое место среди судей, перед ними предстанет мечник. Поскольку Феррис входит в состав судей, Сент-Вир его увидит и, наверное, узнает. Не исключено, что мечник ради спасения собственной жизни пойдет на что угодно, а Феррис не желал напрасно искушать судьбу. Энтони представлялось крайне маловероятным, что Сент-Вир решится на шантаж, однако он должен дать мечнику понять, что готов его выручить.

И вот теперь он не может повидаться с мечником, не возбудив при этом подозрений! Надо найти доверенное лицо. Катерина уже однажды его подвела — это случилось в тот раз, когда Энтони послал ее в Приречье. Однако ему снова придется обратиться к ней за помощью, и, если все пройдет гладко, это будет в последний раз. Не станут же они отказывать Сент-Виру в праве повидаться с собственной женой? Жители Всхолмья понятия не имеют, кто с кем живет в Приречье, а Катерина очень недурна собой, так что уловка вполне способна сработать.

После того как лакей принял у Ферриса плащ, Энтони приказал слуге подать выпить чего-нибудь горячего и распорядился позвать Катерину Блаунт.

Горячее питье давно подали, а Катерина все еще не появлялась. Наконец пришел лакей, который произнес:

— Милорд, я послал в ее комнату служанку. Похоже, комната пуста.

— Пуста?.. Что значит пуста?

— Милорд, там нет ни девушки, ни ее вещей. Все свидетельствует о том, что Катерина сбежала. Две недели назад ей заплатили за месяц вперед. Мне кажется, что она отсутствует с позапрошлой ночи.

— Сбежала! — Феррис быстро забарабанил пальцами по чашке, лихорадочно размышляя. — Пришлите ко мне мэтра Джонса, я желаю отправить кое-какие письма.

Он не собирался держать у себя Катерину и дальше. Если бы дело дошло до официального расследования, девушка стала бы ниточкой, связывавшей его с Сент-Виром. Энтони подумал, что, быть может, обходился с ней слишком сурово и она просто подалась на поиски лучшей доли. В этом случае ему плевать на ее дальнейшую судьбу. Но если она направилась, скажем, к Холлидею…

После того как Феррис втайне надиктовал и разослал письма, он с унынием пришел к выводу, что ему придется обратиться за помощью к Диане. У герцогини имелись связи получше; вдруг ей даже удастся договориться о встрече с Сент-Виром. Он не станет ей все рассказывать, подобный поступок был бы непростительной ошибкой. Не стоило также надеяться, что ему удастся подчинить Диану своей воле, — один раз он уже предпринял подобную попытку, но быстро сдался. Можно попробовать ее уговорить — если ему повезет и Диана будет в настроении… В любом случае сейчас герцогине лучше не лгать. Ее следует очаровать. Феррис приказал подавать карету и знакомой дорогой отправился к герцогине Тремонтен.

Феррис стоял в фойе особняка герцогини и пытался всучить перчатки лакею, который отказывался их брать.

— Милорд, миледи нет дома.

Откуда-то сверху до Энтони доносились смех Дианы и обрывки песни.

— Грейсон, — медленно произнес Феррис, — ты меня узнаешь?

— Ну разумеется, он вас узнает, — растягивая слова, ответил кто-то. — Как вас не узнать? Вы фигура примечательная.

Молодой человек не старше двадцати лет стоял, прислонившись к перилам лестницы, и рассматривал Ферриса. В его взгляде причудливым образом смешались веселье и скука. Юноша был одет в великолепный наряд темно-красного цвета, а его шею украшало ожерелье из рубинов. В одной руке он держал книгу.