Брайан Толуэлл - Конан и Великая душа 2. Огни Будущего

— И что же было нужно этому негодяю?

— Ты никогда не догадаешься, Просперо! Как бы тебе лучше объяснить… Он — или его хозяин, сожри его Сет, — возжелал превратить меня в беспомощного мальчика, самовлюбленного царька, наподобие моего предшественника Нумедидеса.

— О Боги!

— Надо сказать, его заклинания возымели действие. Я чувствовал, как сила уходит из меня. И тогда появил­ся Кром…

— Кром?!

— Да, Кром, Отец Киммерии, окруженный свитой легендарных героев моей родины. Однако Слуга Судь­бы и не думал отступать пред ликом Бога. Я вообще удивляюсь, как маг этот до сих пор не захватил власть над миром: готов биться об заклад, сам Ксальтотун — не более чем жрец-недоучка против него. Слуга Судьбы поразил воинов Крома неведомыми лучами. Тогда Отец Киммерии сразился с ним. Вскоре Кром и этот маг, Брахо, исчезли, а я очнулся на своем троне в окруже­нии верных советников. Вот вся история, — тряхнул гривой Конан.

Некоторое время король и генерал ехали молча. Затем Конан сказал:

— Нет сомнения, какие-то могущественные силы, не желающие пока открывать себя, схлестнулись в некой дьявольской игре. И я в этой игре — главный игрок или, может быть, главный приз. Я открылся по­чтенному Декситею, но и он ничем мне не смог по­мочь. Советовался и со жрецами Асуры; Хадрат был самым мудрым среди них, но его сейчас нет в Аквило-нии. Наконец, этой ночью я, точно какой-то книжник, копался в древних рукописях. Взывал и к Крому: невоз­можно же представить, чтобы волшебник, сколь бы велик он ни был, смог одолеть бессмертного Бога! Но Кром был безучастен к моим мольбам… И вот я живу точно в мышеловке, не зная, кто мои враги и что им нужно, не зная, каков и когда будет следующий их удар! Знаю только, пленившие меня бестии служат жрецу Сета, и это, признаюсь, даже радует меня: с кем с кем, а со жрецами из Стигии я схватывался и прежде! А вот этот маг, Брахо, — кто он? Какому Богу служит? Что сделал я этому Биогу, раз он пытается мне отомстить?

— Вот бы сейчас пригодился старый Пелиас, — по­глаживая бородку, молвил Просперо. — Помнишь, когда крылатая бестия похитила Зенобию, он скоро вы­числил злобного Ях Чиенга! Волшебное зеркало Лаз-бекри вмиг показало бы негодяя, кем бы он ни был — Богом, человеком или самим дьяволом!

— Я тоже подумал об этом. Тем же утром мною с го­лубиной почтой было отправлено срочное послание Пелиасу.

— Ну вот! Раз Пелиас не спешит нам навстречу, зна­чит, он не счел твое сообщение тревожным! — восклик­нул Просперо.

— Хотел бы в это верить, — буркнул Конан. Вдруг красные пятна пошли по лицу генерала — мозг его прожгла страшная догадка.

— Послушай, Конан! А не думаешь ли ты, что…

— Не думаю, — сурово отрезал киммериец, точно прочтя мысли Просперо. Если б ты видел, как погиб он, ты бы тоже выкинул эту мысль из головы! Хотя, по правде сказать, это многое бы объясняло!

Два раза уже вставало и садилось солнце после той ужасной ночи, когда погибли, кромсаемые клешнями нежитей, все обитатели поместья барона Эритея. Водворце по-прежнему было тихо. Тхутмертари сладко спала, и ее полная округлая грудь чарующе вздымалась в такт размеренному дыханию.

Раздался резкий дребезжащий звук, словно кто-то привел в движение молчавший сотни лет волшебный колокольчик. Не просыпаясь, принцесса повела голо­вой, точно стараясь отогнать наваждение. Но звук по­вторился, и непонятно было его происхождение: каза­лось, звенит сам воздух. Тхутмертари открыла глаза, и, внезапно узрев нечто в этом дребезжащем сгущении, села.

— Отдыхаешь, принцесса, — осуждающе произнес сильный низкий голос. — Ты все более разочаровыва­ешь меня..

Изящные пальчики принцессы вцепились в мягкую ткань дивана. Голубые глаза настороженно обшаривали пространство перед собой.

— Тот-Амон! — воскликнула женщина. — Что нуж­но тебе от меня? Где ты?

— Я в Стигии, в королевском Луксуре, — ответство­вал голос, — где же мне еще быть! А ты, я вижу, нера­зумно используешь дарованную тебе свободу. Я послал тебя изловить варвара Конана, и что же? Конан по-прежнему на коне, а ты занимаешься тем, что подкар­мливаешь своих нежитей!

Тхутмертари побледнела.

— Величайший, не суди меня! Я сделала больше, чем было в моих силах! Отряд нанятых мною воинов едва не захватил варвара в Немедии. Затем синие кол­дуны, слуги Великой Души, пытались утащить его; я су­мела помешать им. Наконец, Иефан, мой верный раб, и двое нежитей схватили Конана в Тарантии. Иефан погиб, но нежитям удалось пленить Конана. Варвар был почти у меня в руках, когда верховный маг карли­ка, Брахо, освободил его… Сейчас Конан во главе своей армии спешит в Немедию на бой с королем Тараском. Я попытаюсь, используя…

— Твои методы не интересуют меня, — нетерпеливо перебил властный голос Тот-Амона. — Не интересуют они и Отца Сета. Сет, так же, как и я, недоволен тобой, Тхутмертари! Горе тебе, если в ближайшее время Конан не будет в моей власти! Помни: стоит мне сказать свое слово, и ты не найдешь в этом мире, равно как и в иных мирах, места, где тебя бы не ждала жестокая, мучитель­ная смерть!

— Ты угрожаешь мне, Тот-Амон?! — в гневе заши­пела принцесса.

— Да, угрожаю, — произнес безжалостный голос. — Я сказал, а ты услышала. У тебя нет пути назад. Ты вы­полнишь мою волю или умрешь. Умрешь вместе со своим возлюбленным Атотмисом — это будет моя пос­ледняя милость тебе, о недостойная!

Голос умолк. Снова раздался резкий дребезжащий звук, и незримое видение исчезло. Бледная и унижен­ная, Тхутмертари поднялась со своего ложа. Недолгую тишину разорвал пронзительный женский крик.

— Зук!!!

Через несколько мгновений перед принцессой предстало чудовище — точная копия нежитей, с кото­рыми так и не удалось справиться Конану. Но этот монстр был куда выше и крупнее тех двоих. И голос чу­дища полностью соответствовал его начальственному положению — низкий, грубый, властный.

— Звала, хозяйка?

— Зук, — ожесточенно массируя виски, молвила зо­лотоволосая принцесса, — собери всех братьев и от­правляйся вослед аквилонской армии. Вы должны бу­дете пленить варвара Конана и доставить его ко мне.

Из груди безголовой твари разнесся разочарован­ный вой.

— Ты вдвойне несправедлива, госпожа! Неужели для поимки одного смертного необходимо все наше войско?! И как, по-твоему, я остановлю ребят, когда они увидят столько свежего мяса?

— Не перечь мне, Зук! — голос волшебницы сорвал­ся на визг. — Помни, кто я такая! Я в отчаянии, Зук! Ты — моя последняя надежда; я больше не могу риско­вать! Отправляйтесь все, как я велю! Когда же Конан, живой и невредимый, будет в моих руках, я разрешу вам полакомиться хоть всей аквилонской армией!

При этих словах из широкой, разверстой на животе пасти Зука потекла бурая слюна. Моргнув переверну­тыми глазами, монстр произнес: