Брайан Толуэлл - Конан и Великая душа 2. Огни Будущего

Инстинкт Конана все решил за него. Не говоря ни слова, киммериец взвился в воздух, его огромный кулак неизбежно должен был разнести вдребезги голову кра­савицы. Но Тхутмертари как будто ждала этого. Она ловко отскочила, ноготок на указательном пальце ее правой руки тотчас превратился в длинный тонкий кинжал. Ноготь-кинжал в доли секунды разрезал толс­тый брус, поддерживающий крышу шатра. Шатер обва­лился, накрыв Конана и его соратников.

Когда мужчины выбрались из-под обломков шатра, Тхутмертари и след простыл. Отдуваясь, Тараск сказал:

— Ты хотел убить эту женщину, Конан! Почему?

— Это не женщина, а само Исчадие Ада! Никогда еще я не участвовал в нечестивой борьбе злых сил! Разве не слышал ты, что удумала эта черная ведьма?

— Я понял только, что она люто ненавидит карлика и готова помочь нам одолеть его.

— Она поможет спровадить тебя в Преисподнюю, Тараск! За свою жизнь я много повидал таких бестий — они только и ждут удобного момента, чтобы принести душу человеческую в жертву омерзительному Сету! А с тварями Сета я бился и биться буду, пока великий Кром не призовет меня к себе! Мы справимся с карли­ком и без этой ведьмы.

— Я так не считаю, — покачал головой Тараск.

— Он прав, — послышался певучий голосок стигий­ской принцессы. — Ведь вы даже не знаете, где его ис­кать!

— Боги подскажут нам дорогу, — молвил Палантид. — Сгинь, нечистая!

— Суровые испытания затмили разум храбрым во­инам, — гордо подбоченясь, заметила Тхутмертари. — Часто ли ваши боги спасали вас? Я же, какая я ни на есть, однако ж дважды спасала тебе, Конан, жизнь — или ты забыл?

— Я помню, — холодно проговорил киммериец. — И все-таки проваливай по-хорошему, ведьма: я привык обходиться без услуг подобных тебе штукарей. У тебя свои счеты к карлику, а у нас — свои. Если же и вправду хочешь помочь, скажи только, где скрывается Тезиас.

— Его логово находится на северо-востоке Корин-фии, среди заснеженных пиков Карпашских гор. Долог и труден путь туда, но еще тяжелее найти сокрытый в скале дворец карлика; без помощи чар тебе не обой­тись.

— Ради Крома, женщина! — взревел Конан. — Я не собираюсь брать тебя в попутчицы! Еще вопрос, дол­жен ли я тебе верить! Плох тот стигиец, который не мечтает завести в ловушку свою жертву! Почем я знаю, что ты не врешь?

— Я принцесса Тхутмертари, — надменно изрекла красавица. — Мне нет нужды опускаться до подобных хитростей. Я всегда свершаю то, что наметила. Когда же дойдет до тебя, скудоумный варвар: пока я не посчи­таюсь с карликом, мы с тобой в одной команде! Есть ли у тебя на примете другой волшебник, который мог бы помочь тебе? Нету! За мной же вся мощь темных сил!

— Вот поэтому проваливай-ка отсюда подобру-по­здорову! Иначе мой меч, будь уверена, найдет, где у тебя сердце! А я тебя не боюсь: сама призналась, что твой чешуйчатый божок воспретил тебе сражаться со мной!

— Но запрет не распространяется на других, напри­мер, на Зенобию или твоего сына Конна, — обворожи­тельно улыбнувшись, откровенно сказала Тхутмерта­ри. — Если ты сейчас прогонишь меня, я быстрее ветра домчусь до Тарантии и сумею пустить им кровь прежде, чем ты успеешь досчитать до тысячи; мои же верные рабы, нежити, с удовольствием полакомятся твоими подданными — один пухлый здоровяк Публио чего стоит!

— Ах ты, сука! — только и мог сказать Конан, серея лицом.

— Вот-вот. Так что давай-ка лучше собирай своих воинов. Ты и так уже потерял много времени, пререка­ясь со мной. Торопись: я чувствую, сила Тезиаса креп­нет с каждым часом!

Плюясь и чертыхаясь, Конан принялся за дело. Снова, уже в третий раз, борьба с проклятым карликом неумолимо толкает его в объятия темных сил…

Персонажи, которым суждено было выступить в по­ставленной Великой Душой драме, жили не только в Хайборийскую эпоху. Пятнадцать тысяч лет спустя после Конана на Земле кипела иная жизнь. Но равнове­сие Истории пошатнулось: Тезиасово Заклинание Вре­мени простерлось в конец двадцатого столетия от Рож­дества Христова…

…В скромной, недостаточно просторной квартире, что расположена была в самом центре Рима, беседо­вали двое. Одного из них, хозяина квартиры, звали Лу­иджи Фонтанелли, и был он знаменитым ученым-физиком, почетным членом пятидесяти академий и лауреатом Нобелевской премии. Второй, известный профессору Фонтанелли как Джейк Митчелл, был аме­риканец; о роде его занятий мало кто что-либо знал.

— Странная мы с тобой парочка, док, — осушив бокал бургундского, молвил Джейк. — Если бы твои ученые коллеги узнали, что ты водишь дружбу с челове­ком, которого разыскивает полиция пятнадцати стран, они вряд ли допустили бы тебя в свой круг.

Профессор издал короткий тихий смешок и любов­но погладил длинную седую бороду.

— Если бы я водился только с ними, я до сих пор так и оставался бы скромным служащим Миланского университета. Разговоры о том, будто в жизни все ре­шает талант, пусты, как и головы наших политиков.

Настоящий учёный столь же нуждается в деньгах, как и в гениальных идеях.

— Уж чего-чего, а гениальных идей у тебя предоста­точно! — расхохотался Митчелл. — Половина научного мира считает тебя сумасшедшим, а другая половина — чудаком.

— Этим бездарям не дано постичь всю глубину на­учного мышления, — с презрением заметил профессор.— Они напоминают мне невежественных средневековых монахов, — да простит мне Святой Престол это сравне­ние, — которые отказывались принимать все, что было выше их понимания. Слава Богу, на дворе двадцатый век, а не шестнадцатый, иначе бы меня давно бы уже сожгли на костре как колдуна! Как горько сознавать, что мир не готов еще оценить мой гений!

— Зато его в полной мере сумел оценить я, — нали­вая себе новую порцию бургундского, заметил Джейк. — Я закрыл глаза на твои чудачества, вроде разработок машины времени или универсального вещества — ка­жется, так называется изобретенное тобой пойло? Но благодаря тебе, док, я, по правде сказать, стал самым удачливым искателем приключений нашего века! По части практического применения твоих машин, согла­сись, мне нет равных! Когда я смотрю все эти фантас­тические боевики…

— Ты все еще смотришь их?! — с укоризной вос­кликнул док.

— …Так вот, когда я их смотрю, мне смешно от убо­гой фантазии тамошних сценаристов и режиссеров. Знаешь, док, какой мой самый любимый фильм? «Фан-томас» Юнебелля. С твоими техническими новинками я ощущаю себя этаким современным Фантомасом!

— Очень похвально для ученого служить тщеславию закоренелого бандита и авантюриста, — сказал профес­сор, и в голосе его прозвучала горечь.

— Ладно, док, не прибедняйся! — снова расхохотал­ся Джейк. — Ты должен гордиться моими подвигами! Знаешь, когда-* со своими ребятами брал дворец прези­дента Буандии, мы имели вид штурмовиков Империи из «Звездных войн»! Твои лазерные бластеры чудесно имитировали вторжение инопланетян. Ты бы видел физиономию президента перед тем, как я всадил ему луч между глаз!