Брайан Толуэлл - Конан и Великая душа 2. Огни Будущего

И тогда Бог Великая Душа сам вступил в жестокую битву. Карлик вскочил со своего трона, его руки стре­мительным броском простерлись в бесконечность, так что кончики пальцев исчезли в сгустившемся воздухе. Черные молнии вырвались из агатовых глаз, и Конан услышал громоподобный вопль:

— Рожденный ползать летать не может!!! Властью, данной мне Великим Разумом Вселенной, я повелеваю: умрите, Дети Мрака!

Каменный потолок, вздрогнув, снова встал на свое место. А летучие змеи попадали наземь. Все более уменьшаясь в размерах, они превратились в ужей, затем в пестрящие зеленые ниточки, а через несколько мгно­вений исчезли вовсе. Тхутмертари осталась одна, един­ственной рукой прижимаясь к холодной стене, как будто этот Нездешний Холод мог дать ей спасение. Те-зиас же встряхнулся и, переставляя коротенькими нож­ками, молча пошел к ней. Его слуги, кланяясь, рассту­пались перед ним.

— Я не дамся тебе, Великая Душа! — отчаянно взвизгнула стигийка. Сейчас она напоминала не могу­чую волшебницу, а затравленную рабыню, ожидающую неминуемой, мучительной смерти.

Тезиас вплотную приблизился к ней.

— На колени, дочь Мрака! На колени!!! — леденя­щим душу голосом, в котором не было ничего челове­ческого, приказал Бог.

И Тхутмертари, отчаянно цепляясь за стену, все-таки сползла к его стопам. Тоскливый предсмертный стон вырвался из ее груди.

— Спаси меня, Отец Сет! Возьми к себе! Вызволи из когтей этого проклятого карлика…

Голова стигийки уже была на уровне груди карлика. Тезиас заложил руки за спину, но Конану почудилось, будто из бездонных агатовых глаз вытягиваются другие руки — черные, туманные тени, они простерлись к горлу Тхутмертари. И точно: та захрипела, словно не­зримые глаза-руки действительно душили ее.

— Так будет со всем вашим адским отродьем, до-черь Мрака, — жестоко приговаривал Тезиас. — Я расправлюсь с остальными прислужниками Тьмы точно также, как сегодня расправился с тобой…

— Сет! Сет! Спаси меня… — хрипела Тхутмертари.

— Да. Я иду, — прошипел в мозгу людей низкий свистящий голос.

За спиной Тезиаса начал вырисовываться смутный силуэт Великого Змея. Монахи в ужасе отшатывались от бездонного холода, привнесенного в этот покой бес­смертным властелином Ночи. Тезиас, отпустив Тхут­мертари, отскочил прочь. Но ледяной туман продолжал сгущаться: это Князь Тьмы, казалось, сам снисходит в Мир Людей, чтобы отомстить за унижения излюблен­ной дочери.

Тезиас помрачнел, челюсть его отвисла. По-види­мому, он не был еще готов встретиться с чешуйчатым Богом лицом к лицу. Но карлик не зря называл себя Ве­ликой Душой: ума и находчивости ему было не зани­мать. Он не стал дожидаться полной материализации Великого Змея. Он понимал: Бог Мрака не снизойдет на Землю, если исчезнет та, которая призвала его.

— Отправляйся домой, дочь Ночи! — воскликнул Тезиас. — Лети в Стигию, к Тот-Амону; он сумеет разо­браться с тобой! Мне ты не нужна!

В миг, когда прозвучали эти слова, из растопырен­ных ладоней карлика вырвались крохотные голубые молнии. Искрясь, они опеленали воспрявшую было духом волшебницу. Раздался оглушительный скрежет, потолок снова разверзся; на этот раз показалось чистое ночное небо. Искрящийся сверток из молний, внутри которого находилась поверженная принцесса, стреми­тельно взмыл навстречу полной луне и унесся прочь.

— На юг! В Стигию! К Тот-Амону! — отрывисто кричал карлик вослед удивительному ночному метеору.

Видение Сета исчезло. Потолок занял обычное место.

Минуту стаяла томительная тишина, затем ее обо­рвал голос Конана.

— А все ж таки девчонка потрепала тебя, а, Великая Душа?!

Карлик круто развернулся к киммерийцу.

— Ты все еще здесь?

— Где ж мне еще быть, — рассмеялся Конан. — Сам ведь приковал меня к этой стене!

— Прекрасно, — отметил Тезиас. — Тогда доиграем до конца первый акт нашей увлекательной драмы. Дей­ствие было прервано внезапным появлением злой вол­шебницы. Однако главный герой смело разметал силы Тьмы. Его доблестные слуги сражались, не щадя жизни. Скольких людей мы недосчитались, Брахо?

— Четверых. Один погиб, сражаясь с нежитями, другого убила ведьма, остальные двое пали от укусов летучих змей.

— Вот, Конан, слышишь? Мы не только книгочеи, но и храбрые воины. Мы тоже умеем сражаться, — со значением молвил карлик.

— Вы сражаетесь колдовским оружием!

— Мы сражаемся тем оружием, которым наградили себя сами, — парировал Великая Душа. — Этой ночью, киммериец, Знания побороли Магию!

— Твои знания несут боль и унижения. Ты навя­зываешь людям то, чего они не понимают и чего стра­шатся…

— Ах, оставь… Я слишком устал, чтобы вести с тобой философские беседы. У нас еще будет время для этого. А пока завершим начатое.

Карлик подошел к Конану. Золотой обруч Аквило­нии соскользнул с головы киммерийца прямо в холод­ные руки Тезиаса. Набрав в рот побольше слюны, Конан смачно плюнул в самодовольную физиономию воскресшего Бога. Однако выпущенный Конаном пле­вок, совершив затейливый пируэт в воздухе перед лицом Тезиаса, вдруг круто изменил направление поле­та и спустя секунду опустился между глаз низложенно­го короля. Не в силах скрыть унижение, Конан грязно выругался.

— Ай-яй-яй! — укоризненно покачал головой кар­лик. — Ты плюешься, как верблюд и ругаешься подоб­но грязному барахскому пирату. А впрочем, ты и есть грязный барахский пират. В жизни не встречал такого невоспитанного человека! Учись у него, Джейк, — чтобы тебя признали, ты должен быть таким же грубым варваром! Опустись, так сказать, на ступеньку ниже по лестнице эволюции. А тебя, бывший король, мы на­учим хорошим манерам, не сомневайся! Ты еще послу­жишь науке.

Тезиас прошел к своему креслу, играя золотой акви-лонской короной, точно колесиком. Поудобнее устро­ившись, он сказал:

— Начнем церемонию коронации. Она не будет долгой: к чему помпезность? Приблизься ко мне, Джейк! Бог держит свое слово.

Огромный и мускулистый, американец встал перед троном карлика.

— На колени перед Великой Душой! — приказал Брахо, и Джейк не осмелился его ослушаться.

— Властью, данной мне всемогущим Космическим Разумом, которая суть выше власти Здешних Богов, я объявляю тебя, Джейк Митчелл из Джорджии, единст­венным и самодержавным владыкою Аквилонии! От­ныне ты — милостью Великой Души Конан, король Ак-вилонский! — торжественно объявил Тезиас, возлагая на голову Джейка золотой обруч.

— Говори ответную речь, — шепнул Брахо новоис­печенному монарху.

— Чего говорить-то?» — хотел спросить тот, но уста его как будто сами собой разжались, и он заговорил, склоня голову:

— Клянусь служить тебе верой и правдой, мой Бог! Повергаю Аквилонию к стопам твоим!