Марина Колесова - В плену королевских пристрастий

Мать Калерия усмехнулась, вспомнив, как Алина после того случая очень долго не разговаривала с ней, упорно делая вид, что вообще не замечает ее, до того момента, как они вновь столкнулись, отстаивая каждая свою правоту.

Алина сидела во дворе монастыря, а рядом с ней, положив ей голову на колени, сидел огромный лохматый пес, которого она ласково гладила по голове. Пес преданными глазами смотрел на свою маленькую хозяйку и всем своим видом показывал, что готов выполнить любое ее желание. Шею пса охватывала веревочная петля, конец которой крепился на маленьком колышке вбитом в землю, вид которого однозначно свидетельствовал, что веревка служила лишь видимостью привязи. Но привязь псу была и не нужна, он безупречно слушался Алину. Он часами ждал ее, не сходя с места, где бы она не оставила его, если же она позволяла ему, неотступно следовал за ней, куда бы она ни шла.

В это время во двор вошла группа паломников, все направились к храму, а один мужчина задержался и подошел к Алине. Пес тут же поднял голову и настороженно посмотрел на приблизившегося паломника, губы его едва заметно приподнялись, обнажая кончики крепких белых клыков.

— Спокойно, Малыш. Лежать, — тихо проговорила Алина, и пес тут же лег у ее ног.

— Какой славный у тебя пес, — с явным восхищением глядя на пса, проговорил паломник.

— Благодарю за добрые слова. Спаси Вас Господи, — улыбнулась ему Алина.

— Может, продашь мне его? Мне такой пес очень нужен.

— Он не продается, — качнула головой Алина.

— Я хорошо заплачу.

— Он не продается ни за какие деньги. Он мой друг.

— Друг? — удивленно переспросил паломник, — Разве собака может быть другом монахини?

— Не знаю, может ли собака быть другом монахини, но я не монахиня, я — насельница. Я лишь живу в обители. И этот пес мой друг, поэтому я не продам Вам его. Кстати просить отца-настоятеля тоже бесполезно, его, во-первых, сейчас нет, а во-вторых, он в любом случае не продал бы Вам его, и украсть Вам его тоже не удастся, Малыш умеет постоять за себя. Поэтому оставьте эти мысли и идите за тем, за чем пришли. Если истово молиться здесь будете, да мысли греховные оставите и о собаке моей, и о жене чужой, наверняка пройдет у Вас нога.

— Ты что провидица? — озадаченно глядя на нее, поинтересовался паломник.

— Нет. Я просто вижу, как Вы на моего пса сейчас смотрите, а до этого как шли, на ногу прихрамывая, и как на паломницу, с Вами пришедшую, поглядывали… и еще знаю, что всем здесь искренне молящимся Господь помогает.

— Неужели все так сразу и заметила?

— Не заметила, не сказала бы, — усмехнулась Алина.

— Зря ты мне своего пса продать не хочешь, ему у меня хорошо будет. Я мясник, так что другу твоему будут всегда обеспечены и хорошая порция мяса и косточка. Ты тут ведь его таким наверняка нечасто балуешь.

— Нечасто, — согласно кивнула Алина, — Только и у собаки не все желания миской ограничиваются. Ему любовь и дружба не менее полной миски требуются.

— Занятное у тебя представление о собаках… — удивленно покачал головой паломник и отошел.

И тут к нему подошла мать Калерия, слышавшая его разговор с Алиной:

— Вам нужна эта собака? — тихо спросила она его.

— Да, матушка, — кивнул тот,

— Зачем?

— У меня недавно сдох пес, хороший был охранник. Этот на него похож… Чувствуется, что пес сильный и умный, его лишь подкормить получше не помешает, а так великолепный пес… Я бы с удовольствием купил его. Мне сторож нужен. Ему хорошо у меня будет.

— Что ж в таком случае после службы подождите меня во дворе. Вы получите его, причем даром, — тихо проговорила она и ушла в храм.

Паломник озадаченно оглянулся на девочку с собакой, та, улыбаясь, трепала пса за уши, а тот, пытался лизнуть ее в щеку, потом она встала и взмахнула рукой. Пес тут же лег, а девочка нагнулась, еще раз погладила пса, а после чего выпрямилась и тоже пошла в сторону храма.

— Интересно… — пробормотал паломник, — но в любом случае не помешает подождать монахиню, вдруг и правда отдаст собаку. Великолепный пес.

После службы паломник подошел к псу, безучастно лежавшему во дворе и стал ждать. Через некоторое время из храма вышла Алина, а следом за ней мать Калерия. Они обе подошли к псу и мать Калерия, нагнувшись, взялась за веревку на шее пса и сняла ее с колышка. Пес удивленно поднял голову и посмотрел сначала на монахиню, потом на свою маленькую хозяйку. Алина удивленно замерла рядом с псом и, нахмурившись, в упор посмотрела на мать Калерию.

А та, не говоря ей ни слова, протянула веревку паломнику:

— Берите, пес Ваш.

— Это мой пес, — Алина положила руку на голову поднявшегося пса.

— Ты не покупала этого пса, и никто его тебе не дарил. Так что он не твой. Ты спасала его от смерти, и тебе было позволено оставить пса здесь именно по этой причине. Сейчас нашелся тот, кто позаботится о нем и не даст умереть, так что псу здесь больше делать нечего, — жестко и властно проговорила мать Калерия и обернулась к паломнику, — Идите. Пес Ваш.

— Но это и не Ваш пес, матушка, чтоб распоряжаться им, — глядя ей прямо в глаза, не менее жестко проговорила Алина.

— Пес живет в обители, значит, распоряжаться его судьбой может лишь игумен, а я сейчас его замещаю. Так что пес уйдет с этим человеком, и только попробуй натравить пса на него. Пса тут же убьют, я обещаю это тебе. Так что если ты действительно любишь его, прикажи ему слушаться нового хозяина и не перечь!

— Матушка! Не делайте этого! Я умоляю Вас! — в глазах Алины засверкали слезы, и она медленно опустилась на колени перед монахиней.

— Я все сказала! Прикажи псу слушаться, если не хочешь, чтоб его заставляли силой. Ты ведь не хочешь, чтоб били его? — жестко спросила монахиня.

Заливаясь слезами, Алина, не поднимаясь с колен, обняла пса, прижалась к его голове, а потом легонько оттолкнула его от себя, — Иди, Малыш. Это друг, слушайся его.

Паломник удивленно наблюдавший за всей этой сценой, легонько потянул веревку, но пес не двинулся с места, он удивленно смотрел на маленькую хозяйку, словно не веря своим ушам.

— Иди, Малыш, иди… это друг, — сквозь слезы повторила девочка и сильнее оттолкнула пса.

Пес озадаченно склонил голову на бок, потом посмотрел на паломника.

— Пойдем, — твердо проговорил паломник и сильнее натянул веревку.

Пес обернулся на Алину, в его взгляде явственно читалось непонимание и неверие в реальность происходящего. Он понимал, что его уводят от хозяйки, а та не только не перечит этому, так еще и ему противиться этому не дает.

— Иди, Малыш! — в голосе Алины зазвенел метал, и пес обречено вздохнув, покорно пошел следом за уводившим его паломником.

Когда они скрылись за воротами, Алина закрыла лицо руками, ее плечи сотрясали беззвучные рыдания.