Марина Колесова - Чародейка. Власть в наследство.

— Госпожа считает, что я лгу?

Къяра разжала пальцы, опустила руку и отступила на шаг от воина. Ей давно надоело изображать жестокую и деспотичную особу, сказывалось длительное отсутствие необходимости таких представлений. Раньше, в обители магов, под надзором строгих учителей, такие образы ей давались без труда, а сейчас это ее утомило. Однако доигрывать роль было надо:

— Надеюсь, что нет… иначе мне придется очень жестко поступить с тобой, потому что, несмотря на то, что я маг, я не люблю, когда мне лгут. Надеюсь, я объяснила понятно?

Голос Къяры был тих, но в нем явственно слышались и сдерживаемый гнев и мрачная угроза. Феруз поднял голову, намереваясь подтвердить своей суровой госпоже, что он никогда не лжет, и неожиданно для себя перехватил взгляд Къяры. Взгляд волшебницы был отрешенным и равнодушным. Воин удивленно замер.

Къяра почувствовала, что допустила промах, случайно дав почувствовать воину свое истинное состояние. Надо было срочно исправлять ситуацию. Взгляд ее тут же стал непроницаемым и холодно-колючим, а голос громче и резче:

— Я что не расслышала твоих слов или ты действительно оставил мой вопрос без ответа?

— Госпожа…

В голове у Феруза все перемешалось, он уже не помнил, о чем она его спрашивала. Взгляд волшебницы, в котором холодность постепенно сменялась яростью и гневом, завораживал его, отбирая способность логически мыслить.

— Мне еще долго ждать ответ?

— Я не понимаю, госпожа, — Феруз попытался отклониться и отвести взор.

Однако Къяра, не дала ему это сделать. Схватив воина за плечи, резким движением, она завалила его на пол, потом низко наклонилась над ним, встав на колени, обхватила руками его голову и, не давая отвести взгляд, пальцами сдавила виски.

— Я не понятно объяснила? Так я могу объяснить и по-другому.

Глаза волшебницы притягивали и влекли в какую-то бездну, из их глубины поднималось и вливалось в сознание Феруза что-то, что в клочья сминало рассудок, оставляя за собой волну необъяснимого страха, ужаса и боли. Воин хрипел и задыхался, пальцы его рук, судорожно сжимаясь, ногтями царапали пол, но он не делал попыток вырваться из жесткого захвата рук Къяры.

Минут через пять, когда Къяра почувствовала, что от сильного перенапряжения воин готов потерять сознание, она отпустила его. Отстранилась и, опершись рукой об пол, села.

Постепенно к Ферузу вернулось ясное сознание и способность оценивать обстановку.

— Я могу подняться? — спросил он, стараясь не смотреть на Къяру.

"Урок усвоил", — подумала она, — "теперь без особой надобности в глаза вряд ли заглядывать будет. А мне надо впредь тоже быть осмотрительнее. Распустилась совсем… Был бы здесь Норлан, ох и не поздоровилось бы мне".

А вслух ответила:

— Если усвоил, что со мной не спорят, и отвечать на мои вопросы необходимо сразу, так как повторять я не люблю, то да.

— Усвоил, госпожа.

— Замечательно, — Къяра поднялась с пола, — вставай.

Феруз поднялся вслед за ней и замер, не поднимая глаз. Перед Къярой он теперь испытывал благоговейный трепет. Его госпожа была сильна, строга и жестока, но он был рад, что она оказалась именно такой. Покориться любой другой было бы позором.

Къяра почувствовала это и решила, что теперь она может делать все что захочет. Зная на что она способна, мнения о ней Феруз не изменит. Она была рада, что ее промах не возымел фатального значения, и ей не пришлось избавляться от воина, который по ее собственному упущению, мог стать для нее не помощником, как она рассчитывала, а лишь тяжелой обузой.

— Пойдем, — Къяра вышла из камеры и направилась обратно по коридору. Воин молча последовал за ней.

Не оборачиваясь, Къяра прошла по коридору в сторону главного входа и, свернув в одно из ответвлений коридора, взмахнула рукой. Тут же перед ней распахнулись сводчатые двери, ведущие в огромную залу. Вся левая сторона залы представляла собой открытую скалистую пещеру, под сводом которой плескалось темными водами большое подземное озеро. Оно было разделено на два сообщающихся разноуровневых водоема. Верхний водоем был небольшой с теплым ключом, бившим прямо посередине. Вода из него, переливаясь через уступ в бортике, стекала в нижний водоем — большой и холодный. В середине него из скалистой стены бил родник с ледяной водой, маленьким водопадом обрушиваясь на его гладь. Излишки воды неспешным потоком вытекали через решетку под низко нависающим уступом в самом дальнем конце этого подземного озера, скрываясь в недрах горы.

— Плавать умеешь? — Къяра повернулась к Ферузу.

— Да.

— Тогда раздевайся, ныряй и выкупайся хорошенько, — Къяра махнула рукой в сторону большого водоема.

Не раздумывая, воин подошел к краю озера, быстро сбросил одежду и прыгнул в воду. Плавал он действительно хорошо.

— Еще бы, — подумала Къяра, — промышлять разбоем на море и не уметь плавать, это было бы забавно.

Пока воин купался в озере, Къяра занялась обустройством залы. По краям озера она создала мраморные скамьи со спинками и без них, пол вдоль озера устелила шкурами, а у правой стены сотворила площадку с твердым покрытием, удобным для проведения любого тренировочного поединка. Стена у площадки стала напоминать коллекцию всевозможного оружия и доспехов.

Улыбнувшись, Къяра оглядела творение рук своих и обернулась к воину.

— Вылезай.

Феруз тут же подплыв к краю, выбрался на берег.

— С той стороны есть ступеньки, — Къяра указала рукой.

— Госпожа хочет, чтобы я еще раз вышел по ступенькам? — воин осторожно, стараясь не встретиться с ней взглядом, посмотрел на Къяру.

— Нет, просто прими к сведению. Я хочу, чтобы каждое утро ты начинал с купания здесь.

— Слушаюсь, госпожа.

— На лавке полотенце и твоя одежда. Одевайся.

Феруз подошел к скамье, взял полотенце и начал вытираться. Вода была достаточно холодной, и воин с радостью растирался большим мягким полотенцем. Потом он перевел взгляд на одежду, ожидая увидеть любой наряд, начиная от платья шута и заканчивая плащом раба. Однако на скамье лежала его собственная одежда. Здесь была и его рубаха, и шаровары, и многократно его выручавший кожаный нагрудник с металлическими вставками и круглыми бляхами с неповторимым, собственного изготовления рисунком, и наколенники и кожаные сапоги с железными набойками по краю каблука, которыми он любил пользоваться вместо шпор. Здесь было все то, что он недавно оставил у края озера. Только это все было абсолютно новым, пахнущим свежей кожей и чистым полотном. Феруз, озадаченно перебирал одежду, лежавшую на скамье, и не верил собственным глазам. Из замешательства его вывел голос волшебницы:

— Одевайся. Это действительно твоя одежда