Наталия Ипатова - День Полыни

Люций был где-то близко. Мардж кружила, сжимая радиус поиска, и в конце концов пришла к выводу, что он где-то внутри квартала, в одном из домов. Немыслимо обыскать их все, а потому она мучительно думала, как бы еще его вычислить.

Если кто-то его держит, значит, кому-то он нужен. Но кому и зачем?

– Мардж, а Мардж! Ну Маааардж, – ныли мальчишки. – Давай зайдем к Братцам-Поганцам, они выродка сегодня показывают.

– У меня дело есть, – отмахивалась она. – Мне не до выродка.

– Ты его просто никогда не видела! Пойдем, Мардж, ты не пожалеешь! Пара мелких монет, и – ты всю жизнь помнить будешь!

– У меня денег нет.

Это их не остановило. Что такое пара мелких монет в Полынь?

– Мы за тебя заплатим. Ну хоть глазочком, Мардж! Вон афиша.

И афиша не нужна: вести со всех сторон трещали про шоу Братцев-Поганцев. Каждый, гласили они, может подойти вплотную к клетке с выродком, а после – после в цирковой яме зрителей ждут сюрпризы. Последние радости уходящей Полыни. Такое вы будете помнить, обещали они.

Поганцы соберут в одном месте очень много народу. Может быть, что-то и выяснится за последний час.

– Ладно, – смилостивилась она. – Но только одним глазком!

Они отстояли очередь, купили билеты в будке у сестры-Поганки и отдали их флегматичному гоблину на входе. У него были четыре руки, которые он использовал, чтобы утихомиривать хулиганов и ловить безбилетников: на выродка много кому взглянуть хотелось. Афиша на тумбе изображала детину с лысой головой и лицом, будто бы рассеченным по линии глаз, а после снова склеенным, так что череп, выпуклый лоб и безволосые надбровные дуги нависли над крошечным носиком и сморщенными щечками. Могучее тело обтягивала глянцево-розовая кожица, бедра, утрированно-узкие, были обернуты тряпицей, неизменно вызывавшей комментарии проходивших мимо орчих. Впрочем, не все спешили пройти мимо, некоторые очень даже задерживались полюбоваться и даже поставить выродка кое-кому в пример.

В небольшом вестибюле цирка толклась уйма народу. Сами Поганцы, пара здоровых ребят в полосатых тельниках, натянутых пузами, стояли тут же, приветствуя гостей и возбуждая их любопытство заманчивыми обещаниями. В обычной жизни Поганцы были просто дельцами от шоу-бизнеса, хозяевами полулегального частного клуба «с душком» для ищущих острых удовольствий. Стриптиз и тотализатор. Полынь, однако, всему придавала специфический аромат.

Мардж сотоварищи встали в хвост длинной очереди, которая в обход главного зала тянулась в подсобку, где, как в музее, или, скорее, в зоопарке, были выставлены клетки с участниками сегодняшних игрищ.

Большинство из них были темны и грязны, из них плохо пахло, но орки – невзыскательные зрители. Шаг за шагом наша троица продвигалась мимо ехидны, мантикоры, русалок-сиамских близнецов, облезлого полуседого вайверна, выглядевшего так, словно он упал в чан с хлоркой и неравномерно отбелился… Сзади напирали и дышали в затылок. Чесноком дышали.

Выродок помещался в самой большой клетке и жался там в угол: каждый второй норовил кинуть в него камешком или монеткой. На самом деле кожа у него была серой, местами бородавчатой, и еще он временами ожесточенно чесался. От ногтей его оставались багровые полосы, кое-где они загнили, превратившись в мокнущие язвы. В миске, что стояла посреди клетки, кисли капустные листья, а на полу валялись черствые корки.

Испражняется он тоже здесь?

Он у них долго не протянет.

После выродка ничего особенно интересного уже не попалось. Очередь тянулась к выходу, Мардж следовала ее течению, и не сразу поняла, что все в момент изменилось. На груди возле сердца стало пусто и как-то холодно – заклятие исполнилось. Когда она входила в двери цирка, носок еще грел ее, а значит, где-то на пути от входа к выходу она прошла мимо Люция, не узнав его.

Она вывернулась из очереди и принялась протискиваться против ее хода, боком, в опасной близости от клеток правого ряда.

– Эй, Мардж! Ты чего? Ты куда?

Верные оруженосцы повторили ее маневр, не желая терять атаманшу из вида и прилагая к этой сокровенной цели зеленые кулаки и локти.

– Стоп, бойцы. Нам надобно тут кой-чего спереть. Поганцам это без надобности, а мне сгодится.

– Опа! Мардж, а давай выродка сопрем?

– Нет, – сказала Мардж. – С ним возни много. К тому же он больной. Нафиг.

– А чо переть будем?

– Эльфика. Где-то тут есть эльфик. За него объявлена награда, и мы его продадим. Ищите давайте.

И ведь нашли. Люций, или кто он там, лежал на подстилке в тесной клетке, спиной к зрителям и свернувшись в клубок, в позе, воплощавшей отчаяние. Марджори назвала его по имени, он пошевелился и посмотрел на нее. На голове у него была вязаная шапочка, видимо, чтобы скрыть острые кончики ушей. В остальном эльфы вполне сходят за людей, хотя предпочитают для этого полусумрак.

– Бойцы, гвоздик или булавка найдется? Угу, подойдет. А теперь прикройте.

Пацаны встали с обеих сторон, отжимая толпу, а Мардж склонилась перед дверкой, ковыряя гвоздиком в замке. Когда-то у нее это неплохо получалось.

– Ну и хлопот с тобой, парень! – выдохнула она. – Как тебя угораздило?

– …да окружили на улице… хотели уж было рвать… думал – все, доигрался, бесславный конец… но Поганцы успели вовремя и купили за пятак… тогда был рад, но сейчас дело жареным пахнет… – речь его прерывалась на вдохах, его словно лихорадило, щеки пылали.

Немудрено. Он, может, впервые на улицу один вышел. Дурик.

– Спокойно. Знаешь, кто я? Марджори Пек, слыхал про такую?

– Та девушка из комикса?

Мардж присвистнула:

– Что, и комикс уже нарисовали?

– А мне плевать, кто ты, маленькая воровка! – Куси и Йоки разлетелись в стороны от неторопливых увесистых оплеух. Решимость стоять за Мардж тут улетучилась, они прыснули в стороны, как мыши, и потерялись в толпе. Против обоих здоровенных Поганцев Мардж ничего не могла, хотя и попыталась применить колено. Дверцу в клетке Люция отперли, и ее запихнули вовнутрь. А там не то, что несколько шагов, там вдвоем вообще ни сесть, ни лечь. Даже испугаться не успела.

Люций смотрел на нее с надеждой. Мардж криво ухмыльнулась:

– Фигня война. Выберемся.

– Прости… – пацан, видимо, и представить себе не мог, чтобы на его глазах так обращались с женщиной, и он ничего не сделал. Хотя едва ли сейчас она была слишком уж похожа на женщину.

– Ты тут целый день. Выяснил, поднимается эта клетка, или стационарная?

– Э?

– Ну, – терпеливо разъяснила Марджори, – Полынь на то и Полынь, чтобы убивать. Поганцы устроят какое-нибудь шоу, приканчивая нас покрасивее, причем на то, чтобы сделать это законно, у них не так уж много времени. Меня волнует только, чтобы нас прямо в клетке не зажарили. Здесь не подожгут, иначе все сгорит… Ну, я надеюсь только, что Братцы не надумали отметить Полынь, пожегши всю свою недвижимость. Хотя зачем бы им? Страховки за ущерб в день Полыни недействительны.