Керк Монро - Тени Ахерона 1. Тени Ахерона

В замок отбыл новый гонец — за конфискованными у Гвая дорожным мешком и оружием.

— И чего ты добился? — невинно поинтересовалась внимательно наблюдавшая за происходящим Зенобия. — Только переполошил весь город.

— Ничего, легкая взбучка им будет полезна, — бессердечно заявил Конан. — По крайней мере еще полгода или год не будут брать взяток и начнут разбирать дела с прилежанием. Потом, конечно, все вернется на круги своя. Гвай?

— Чего?

— Вот я как думаю… Раз уж ты собирался навестить маркграфа Ройла, поедешь вместе с нами. Во-первых, так будет безопаснее. Во-вторых, по дороге в Таброний мы тоже хотели заглянуть в гости к его милости. Новые подорожные на обратный путь мы для тебя выправим… Есть у меня весьма серьезное подозрение, что месьоры, учинившие тебе подлянку в обвинением в колдовстве на этом не остановятся. Кажется, ты кого-то всерьез заинтересовал.

— Скорее всего, интерес вызываю не я лично, а поручение, данное мне Хранителями, — подумав, ответил Гвайнард. — Может быть Ройл действительно раскопал столь хитрую штуковину, что за ней начали охотится очень серьезные люди? Известные маги, главы тайных служб?

— Только этого нам не хватало, — проворчал король. — Помнишь, что творилось в Немедии, когда принц Тараск отыскал где-то камень, принадлежавший во времена Роты к Цепи Равновесия, Венцу и Радуге? Древние артефакты могут оказаться донельзя опасны, особенно если их создавали не-люди…

— Предлагаю слегка поужинать и лечь спать, — высказала здравую мысль Дженна. — Завтра у нас долгий конный переход и я жажду отоспаться. Конан, распорядись, чтобы наши «Драконы» глаз не смыкали — вдруг заметят что-нибудь подозрительное?

В отличие от монаршей четы я засиделся допоздна — заносил в путевые заметки события прошедшего дня. Я всегда таскаю с собой одну-две пухлые тетради сшитых из самых лучших листов телячьего пергамента и склянку с особыми чернилами, производимыми в Зингаре из краски морской каракатицы — при попадании на лист капель воды эти чернила не размазываются. С подобной тетрадью можно запросто переплывать реку или оставлять ее под дождем.

На башне герцогского замка отбили полночь и я решил, что пора на боковую. В моей комнате была установлена совершенно чудовищная кровать с бархатным балдахином и шторками, а я подобные роскошества терпеть не могу: неудобно, да и холодно — такие здоровенные ложа требуется сначала согреть камнями, лежавшими возле пламени камина.

На нашем этаже «Феникса» царила полнейшая тишина — после раскрытия инкогнито короля месьор Барт попросил остальных постояльцев переселиться в комнаты на первом и третьем этажах, полностью предоставив в наше распоряжение второй. Граф Вилькон поставил караулы на лестнице и возле королевской опочивальни, полагая, что этого будет вполне достаточно — снаружи дом охраняли Шамарская гвардия и тихари из тайной службы.

Свечи я не задул. Если ночью потребуется встать по своим делам, в темноте и незнакомом помещении обязательно наткнешься на мебель. Вытащив теплые булыжники, обернутые беленым холстом из-под одеяла я совсем был вознамерился нырнуть в постель, как вдруг расслышал доносившийся незнамо откуда тонкий писк, будто неподалеку мяукал котенок. Сей безобидный звук меня абсолютно не насторожил, поскольку хозяин «Феникса» содержал несколько раскормленных пушистых кошек, в чьи обязанности, наверное, входили ловля мышей в подвале и услаждение взоров постояльцев. Но спустя несколько мгновений начало происходить нечто странное.

Словами такое ощущение выразить довольно сложно. Представьте, вы смотрите на тонкое пламя свечей, расставленных в гнездах массивного бронзового подсвечника, и вам начинает казаться, будто пламя меркнет, будто окутываясь туманом. В комнате сгустилась неестественная мгла, будто помещение и впрямь наполнилось дымом.

Пожар? Ничего подобного — дымом не пахнет, только от камина тянет легким запахом прогоревших березовых поленьев. Или у меня что-то со зрением?

Протер глаза — никаких изменений. И тут же где-то под грудиной заворочался неприятнейший скользкий комок страха, возникший ниоткуда. Со стороны двери в коридор вновь пришел мяукающий звук, только сейчас он был куда громче и противнее — никакая кошка так орать не может, гнусно, с привизгом…

Внезапно очень захотелось спать — я почувствовал, что если закрою глаза, то попросту потеряю сознание и упаду на пол. Не знаю почему, но я машинально ухватился ладонью за висевший на шее серебряный оберег в виде «Ока Эпимитриуса» с выгравированным благочестивым изречением святого. Кстати, освящен амулет был в главном храме Тарантии, верховным жрецом Неугасимого Пламени.

Помогло! Действительно помогло — мрак слегка рассеялся, да и неожиданная сонливость начала пропадать!

— Что, зеленые демоны вас задери, тут происходит? — громко сказал я, желая подбодрить самого себя. — А ну-ка посмотрим…

Меч и кинжал находились на специальной деревянной подставке для оружия у входа в комнату. Схватив левой рукой увесистый подсвечник с десятком толстых свечей, правой я вытащил клинок из ножен и толкнул ногой дверь…

В коридоре царит полутьма, хотя многочисленные лампы с зеркальцами, расставленные на подставцы обязаны давать достаточно света. Едва шагнув через порог я споткнулся обо что-то большое и мягкое. Ничего себе! Это ж один из наших лейтенантов, Гедрих из Тарбада! Крови на паркетном полу нет, мертвым он не выглядит, скорее спит или потерял сознание.

Слева — вход в покои Конана и Зенобии. Справа — в комнату графа Вилькона, а сразу за ним поселили Гвайнарда. Именно там я и узрел невнятное копошение, будто в коридор второго этажа «Феникса» пробрались…

Не-ет! Я не верю своим глазам!

— Караул!! — я завопил так, словно меня резали на куски. Конан однажды говорил, что если попавший в серьезный переплет человек хочет получить помощь или просто привлечь внимание других людей, ни в коем случае не следует орать нечто наподобие «Режут!» или «Убивают!». Нужно или просто голосить, или выкрикивать слова, на которые любой обратит внимание, наподобие «Пожар!» или «Крыша обвалилась!». Ну я и взвыл с новой силой:

— Пожа-ар!!

И существа, пытавшиеся прорваться в комнату Гвайнарда, тотчас обратили на меня свое благосклонное внимание. Никогда ничего подобного в жизни не видел. Твари совершенно по-обезьяньи припадали на все четыре конечности, облачены были в ужасающие коричневые лохмотья, головы покрывали мотки темной ткани, оставлявшие лишь разрез для глаз, которые оказались маленькими и светящимися болотным зеленоватым огнем. По комплекции таинственные ночные визитеры не уступали взрослому и сильному человеку, только из-за манеры опираться на четыре конечности казались ниже и приземистее.