Керк Монро - Тени Ахерона 1. Тени Ахерона

— Месьор Коннахар… — взгляд хозяина, острый и внимательный, остановился на Конане и в глазах промелькнула странная вспышка. Не иначе, узнал. Конечно, профиль монарха на монетах не чеканят, но гравированные портреты за восемь лет царствования появились даже в самых отдаленных уголках Аквилонии! — И благороднейшая госпожа Дженна?

— Не «благороднейшая», а просто благородная, — понимающе улыбнулась Зенобия, отлично знавшая, что титулование в превосходных степенях можно использовать только по отношению к особам королевской крови или представителям династий великих герцогов. — Вот что, милейший господин Барт… Мне и супругу требуется скромная, но достойная нас комната. И мы не хотим, чтобы нас беспокоили. Все ясно?

— Более чем, — деревянным голосом отозвался хозяин, пожирая глазами царственную чету. — Я немедленно распоряжусь… э… госпожа.

Точно, узнал. И теперь не понимает, как вести себя с королем. Пришлось принять меры — я аккуратненько взял Барта за рукав, отвел в сторону, сунул за обшлаг монету в целых Два Льва и тихо сказал:

— Не надо показывать виду. Пред тобой всего лишь темрийский дворянин и его жена. А глупые догадки можно и нужно оставить при себе.

— Х-хорошо, — заикнулся хозяин, и по его взгляду я понял, что Барт пытается уяснить, кто же я такой — граф, герцог или переодетый начальник тайной службы. — Разрешите исполнять, ваша милость?

— Разрешаю, — величественно ответил я, подавив смешок.

Преимущества королевского титула дали себя знать немедленно. Конану и Зенобии выделили лучшие комнаты на втором этаже, мне достался чуть более скромный апартамент по соседству, а гвардейцев Вилькона (вот диво!) расселили по отдельным комнатам.

Когда мы переоделись и спустились вниз, к обеду, в пиршественной зале таверны наблюдалась оживленная мышиная возня — служки с выпученными от усердия глазами шныряли между столов, повара на кухне гремели крышками котлов и сковородами так, что мне показалось, будто неподалеку проводятся маневры рыцарской конницы при полном доспехе. Месьор Барт с несчастным видом протирал какие-то заплесневелые бутыли — видимо, извлек из тайников винного погреба самый лучший нектар.

— Та-ак… — ошарашенно протянул киммериец и повернулся ко мне. — Это что такое?

— Обед, — бесстрастно ответил я, с некоторой растерянностью оглядывая покрытый белоснежной скатертью стол, на котором разместилось столько яств, что их хватило бы на прокорм не меньше, чем гвардейского платунга. И тем не менее все это роскошество предназначалось нам троим — Черных Драконов хозяин разместил за соседними столами. — Кстати, фазан в остром соусе кажется мне вполне съедобным. Не говоря уж о кабане с чесноком и яблоками. Приступим, месьор Коннахар?

Конан покачал головой, бросил быстрый взгляд в сторону замершего в тревожном ожидании месьора Барта, но все-таки опустился в кресло.

— Вот это я понимаю — королевская трапеза, — шепнула мне на ухо Зенобия. — Нас даже в Тарантии так не кормят… Попеняю дворцовым кухарям, напомни потом.

Нужно ли говорить, что мы съели не более одной пятнадцатой части предложенных месьором Бартом блюд. Вино действительно оказалось великолепным — «Золотая Лоза» двадцатилетней выдержки, «Розовый Гайард», которым угощались еще на коронации Троцеро Пуантенского незнамо сколько лет тому, да еще и лучшие шемские сорта… Подумав, сколько стоит подобный обед, я похолодел — денег мы взяли с собой не так уж и много. Однако, месьор Барт заявил, что стоимость обеда включена в оплату за ночлег и с уважаемых господ следует всего пятнадцать кесариев. Милое провинциальное подхалимство спасло наш кошелек — хозяин просто-напросто хотел сделать приятное своему королю.

— А скажи-ка, дружище, — подобревший от выпитого вина Конан подозвал месьора Барта, мигом замершего возле правой ручки кресла с самым подобострастным видом. — Что интересного можно сегодня посмотреть в Шамаре? Мы, знаешь ли, завтра уедем, а до заката еще далеко. Хочется прогуляться.

— Так это… — сконфузился месьор Барт, видимо не знавший в своей жизни ничего интереснее кухни и пустых разговоров с гостями постоялого двора. — Ваша милость… Например, балаган комедиантов на улице медников. Говорят, показывают высоконравственные пиесы…

Конан закатил глаза. Высоконравственные пиесы — это было чересчур.

— Или вот! — оживился толстяк. — На площади перед замком сегодня будет вершиться правосудие! Казнь государственных преступников. Полгорода сбежится поглазеть.

— Ладно, иди, — поморщился король и повернулся к нам. — Пойдемте просто прогуляемся? Хочу взглянуть, как изменился город за последние годы.

— Только без меня, — отмахнулась Зенобия. — Я предпочту, чтобы месьор Барт приготовил мне купальню и отлично отдохну без ваших, намозоливших глаза, физиономий. Хальк, запомни, если его величество возжелают посетить какой-нибудь здешний бордель — вам обоим несдобровать. Топайте!

— Я всегда подозревал, что брак связан с лишениями, но мне и в кошмарном сне не могло присниться, что он сопряжен со столь страшными жертвами, — вздыхая сказал Конан, когда мы выходили из «Феникса». Графу Вилькону попутно был отдан приказ отдыхать — нечего таскаться за королем без особой надобности. — А помнишь старые добрые времена? В Пограничье, например?

Я-то помнил. Едва их величество покидали замок короны и сбрасывали с себя постылые облачения вседержавного монарха, Конан немедленно вспоминал славные деньки буйной молодости и начинал вести себя как распоследний наемник. Кажется, только Зенобии удалось отучить киммерийца от кутежей и прогулок по веселым домам — за последнее время Конан заметно остепенился. Все-таки женитьба обязывает к пристойности.

На площади мы сразу наткнулись на пышную процессию, которую исторгли распахнувшиеся ворота здания магистрата. Судя по эмблемам и знаменам — гильдейские старшины и управители города. За важными господами толпой двигались как простецы, так и благородные, все почему-то в праздничных одеждах.

— Ах, ну да, разумеется! — киммериец шлепнул себя ладонью по лбу. — Правосудие, чтоб его сплющило! Не понимаю, отчего моим добрым подданным это зрелище никогда не приедается — что за удовольствие смотреть, как другим рубят головы?

— Пожар и публичная казнь всегда являлись самыми популярными развлечениями народа, — ответил я. — Пойдем все-таки глянем, кому сегодня снесут башку именем тебя. Ведь король — высший судья Аквилонии. Так, нет?

— Охота тебе… — проворчал киммериец, но все-таки мы влились в общий людской поток, который потащил нас в сторону замка его светлости Раймунда Шамарского.

Резиденция великого герцога выглядела ничуть не менее представительно, чем знаменитый на весь Закат замок короны в Тарантии. Четыре башни по углам, высоченный круглый донжон, три небольших внутренних башни, зубчатые стены, украшенные знаменами и вымпелами. Очень представительно! Сразу заметно, что здесь обитает могучий и богатый владыка. Замок не угрожает, не властвует, он охраняет, защищает — до мозга костей крепость, твердыня, цитадель.