Райдо Витич - Обитель Варн

начнутся боли, сами повтора просить станете.

— Увольте.

— Вы очень неприятный больной, так мы с вами не поладим, — с укором заметила

Лиса.

— А надо?

— Странный вопрос. Обычно хорошие отношения не мешают общению, наоборот,

особенно в обстановке обособленности и отдаленности от людей и цивилизации.

Вполне возможно, что мы зависли здесь надолго. Буран приближается. Идти в такую

погоду смысла нет. Будем пережидать здесь. Хотелось бы с толком. Когда все

закончится, спустимся вниз. Вас эвакуируют в больницу, где, так и быть, я вас

навещу. Тогда вы скажете мне все, что думаете, в самых резких выражениях

— Нет, — прозвучало мягко и даже нежно. Глаза мужчины загадочно блеснули.

— Что — нет? — растерялась девушка.

— Нет — отрицание возможной резкости по отношению к вам, Лесс. Мое отрицание

рождено и еще одним чувством — непониманием. Зачем вы тащите меня вниз? Куда

именно? Почему? Зачем вам это?

— Неужели не ясно? Нужно было бросить вас под завалом? Оставить умирать?

— Вам проще умереть со мной? Я не против, если вы оставите миссию по моему

спасению и начнете спасать себя, умирать не придется.

— Так, ясно, — поджала губы Лесс. — Началось: брось меня! Спасай гаубицу!

Обсудим этот вариант внизу, когда в вертушку сядем. А сейчас — спать. Устала я.

Помогла мужчине лечь нормально и пристроилась к нему, положив голову на плечо:

— Обнимите меня.

— Как? — граф явно был шокирован.

— Крепко! — рявкнула Лиса. Мужчина вздрогнул и отстранился, чтоб взглянуть в

лицо девушки:

— И что хотите? — посмотрела та ему в глаза. — Инструкцию по объятьям?

— Нет, — прошептал растерянно, вернулся на место и несмело положил ладонь

девушке на плечо. И, кажется, перестал дышать. Лиса начала злиться, чувствуя как

холод пробирается в основание ее костного скелета. Рука графа не грела.

Черт! Неужели нельзя вести себя, как нормальный самец? Чему их только в

благородных семействах учат?

Интересно, если она сейчас снимет с себя рубашку, граф рухнет в обморок или

просто лишится дара речи?

Кто бы мог подумать, что столь знатный ловелас — такой робкий и нерешительный!

Наверняка не одному капитану рога навесил. И не скромничал. А сейчас что?

Приступ хороших манер? Или красть не у кого, значит не интересно? А может,

импотенция от шока образовалась?

— Интервью для порножурнала, граф, — повернула к нему лицо. — Вы когда-нибудь

спали с женщиной?

— Простите?

Тьфу, ты! Может, тоже девственницу изобразить? И мужественно замерзнуть под

стягом неприкосновенности? Ха!

— Короче, так, граф, официально объявляю вас своим мужем на время совместного

путешествия до конечного пункта.

— Э-э-э…

Хоть бы пошевелился!

— Ладно, — окончательно разозлилась Лиса. Поднялась и принялась расстегивать

рубашку — к черту этикет, воспитание, титулы! — Ночью в горах до минус двадцати

пяти, минимум. Холод я с детства не люблю. Если мы замерзнем здесь, храня

верность иллюзиям, легче не им, ни нам не станет. Посему вам придется изобразить

пылкого любовника, а я, так и быть, побуду Мессалиной. Если у вас есть другие

предложения, как согреться, предлагайте сейчас, пока моя нервная система не

начала танцевать румбу от переохлаждения!

— Мне не холодно, — хрипло заметил Бэф, не сводя взгляда с девушки.

— А мне — да. Так что, прошу прощения, но мне придется вас изнасиловать.

Конечно, максимально бережно, учитывая степень ваших повреждений. И скорей всего

не один раз. Но вашей невесте мы об этом не скажем. Будем считать измену

необходимостью.

— У меня нет невесты.

— Подружка, любовницы. Какая разница? Постарайтесь проявить активность, граф, —

склонилась над ним, осторожно проникая рукой под одежду.

Бэф замер:

— Вы серьезно? — прошептал.

— Представляете — да. Если вы замерзнете, на меня будут странно смотреть. В

экстремальных ситуациях, подобных нашей, женщина служит незаменимым

обогревателем. Цинично? Но факт. Рядом с нами невозможно замерзнуть. Разве вы не

знаете про эксперименты наци? Еще в Великую Отечественную войну они скидывали

военнопленных в холодную воду при морозе до тридцати градусов. И те, кого потом

грела женщина, выживали.

— Вы опять спасаете меня? — ладонь графа накрыла руку Лисы, готовую проникнуть

под пояс брюк.

— Себя. Хобби у меня такое. Если я вам настолько неприятна, закройте глаза и

представьте, что вас развлекает любая другая красавица. Какие вам женщины по

вкусу: брюнетки, блондинки? Длинноногие, широкобедрые?

— Ваш шепот похож на шипение, — улыбнулся мужчина. — Вы неподражаемы в роли

соблазнительницы.

— Смеетесь? — выдернула руку из его ладони. — Хорошо. Пара часов и мы начнем

клацать челюстями. Под столь приятную мелодию занятия любовью пройдут активнее.

— Ложитесь спать, Лесс. Я не дам вам замерзнуть. Но для этого не обязательно

отдаваться мне, — заметил серьезно, подтягивая ее к себе одной рукой.

Девушка легла на его плечо, решив поверить, и не разочаровалась. Мужчина больше

не изображал истукана. И оказался более умелым и опытным, чем Лиса представляла

себе. Ласки графа не убаюкивали, наоборот, возбуждали настолько, что спать не

представлялось возможным. Сталеску стало не просто тепло — жарко. Вновь обуяло

желание изнасиловать Рицу, но уже из вредности, в отместку за то, что

переусердствовал.

— Странный ты человек: то лежишь, как дрова, сосновым лесом озонируешь, то

увлекаешься настолько, что Казанова бы застрелился, узнай про такого искусного

соперника. Он, милый, с тобой и рядом не стоял, — сказала в лицо графу. Бэф

улыбнулся и, зарывшись пальцами в волосах Лесс, прошептал:

— Ты удивительная женщина. Твоя духовная красота гармонична физической.

— Еще один шаг по стезе обольщения?

— Как тебе угодно.

Лесс вздохнула: у него даже голос возбуждает!

Да к черту разговоры!

Потянулась к нему, желая поцеловать, и тут же была откинута в сторону:

— Нет!

Как это понимать? — хлопнула ресницами, поднимаясь:

— Не любишь целоваться?

— С тобой — нет.

— А-а-а, ну, извини, — отвернулась, скрывая обиду. Она, конечно, не считала

себя мисс Вселенная, но что настолько некрасива, понятия не имела. Ни один

мужчина еще не позволял себе подобной откровенности. Неприятно, но как говорят —

на вкус и цвет приказа нет.

Принялась застегивать рубашку: обогреватель, кажется, сломался. Придется искать

другое топливо. А надо бы поспать. Очень. А то глаза слипаются. Завтра еще

топать и топать, с балластом килограмм на сто. Далеко она уйдет невыспавшаяся,