Влад Вегашин - Черный меч

Любой властитель, в чем бы не проявлялась данная ему власть, рано или поздно сталкивается с понятием меньшего зла, и встает перед выбором — отдать приказ об убийстве ста человек, ради того, чтобы спасти десять тысяч, или же не вмешаться в ситуацию — и допустить гибель этих десяти тысяч… Много можно привести подобных примеров, и везде будет одна и та же суть.

Нииль держался долго, очень долго… Но слишком многое тогда обрушилось на Аенгрост. Мы еще не прошли Слияния, Нииль все медлил, и сил просто не хватало на все. Вероятнее всего, это была моя ошибка — я не понял, что Хранитель находится уже на грани. Ему необходим был отдых — а я все надеялся, что вот еще немного — и он сможет себе это позволить, а пока надо продержаться… Нииль держался. До последнего.

Пока не появилась секта безумных фанатиков. Малочисленные, но крайне сильные, они объявили Черного Властителя, как именовали Нииля, воплощением великого Зла, прозвали Черной Тварью, и начали войну.

Секту необходимо было уничтожить, вырезать под корень, и стереть даже упоминания о ней. Это понимали и Дракон, и я, и даже сам Нииль. Приказ был отдан, приговор подписан, и приведен в исполнение. Главу секты схватили и приволокли живым по моему приказу — мы с Ниилем хотели узнать, кто стоял за ним. Это и стало самой страшной ошибкой.

Замок Властителя стоял в самой середине Картаи — Высокие Эльфы с самого начала оказали нам поддержку, и позволили возвести Черный Замок в самом сердце своей страны.

— Не позволили, Эстаи, — мягко прервала княжна. — Боясь оскорбить и надеясь на согласие — предложили, и были бесконечно счастливы тому, что предложение было принято.

— Как скажешь, Консэ. Не в том суть.

Главу секты — уже истребленной секты — доставили в Черный Замок, где он предстал пред Властителем. Судьба его была уже предрешена, я только хотел прочитать его память, надеясь узнать, кто стоял за спиной этой секты. На самом деле, для этого совершенно незачем было тащить его к Ниилю, но Хранитель хотел посмотреть ему в глаза.

К счастью, Нииль сразу понял, что за тварь пред ним стоит, и все было бы хорошо — безумного маньяка казнили бы, и не случилось бы того, что привело к гибели Картаи. Но когда я начал считывать его память…

Я до сих пор не знаю, почему так случилось. Может, виной тому чрезмерное желание Нииля знать истинную суть вещей, может — я был слишком небрежен, ставя блоки, может, что-то еще. А может, на то и был расчет нашего неведомого врага.

Хранитель получил память главы секты вместе со мной. Но не всю, совсем не всю…

Эстаи мысленно скривился — сколько он всего повидал за многие тысячелетия своего существования, но от такого противно стало даже ему.

Кровь, очень много крови. Невыносимая боль, и сводящий с ума страх. О, да, фанатики были очень сильны. В крови эльфов таится великая сила, а боль и страх Перворожденных — это бездна энергии, а секта получала силы, зверски пытая плененных эльфов.

Пропуская жуткие сцены мимо восприятия — сейчас ему это не было нужно — Меч пытался найти в море кровавых воспоминаний главы секты информацию о том, кто подсказал ему эти жуткие практики.

«Есть! Вот оно!

Не может быть! Они пошли на ТАКОЕ???»

Его на миг охватил ужас. Зная о древнем противнике, Эстаи не мог предположить, что в стремлении уничтожить Черный Предел они пойдут на такие меры, и решатся использовать подобные способы достижения результата. Похоже, они решили, что цель всегда оправдывает средства… но даже Меч, при всем его циничном отношении, понимал, что не любая цель, и не любые средства.

Пораженный разгадкой, Эстаи не сразу понял, что с Хранителем что-то не то. Лишь когда у сознание артефакта ворвался встревоженный голос Дракона, Меч вырвался из странного состояния, охватившего его.

«Эстаи, что с Ниилем?»

Властитель стоял на коленях. В его черных глазах плескался безумный ужас.

Одного взгляда Эстаи хватило на то, чтобы понять — Нииль увидел жуткие картины истребления секты. Он увидел пылающие скиты, горящих заживо сектантов — мужчин, женщин, детей, стариков… Он видел и чувствовал их боль и страх, не видя при том Тьмы, охватившей их сердца. Он видел умирающих в муках людей, не осознавая, кем они были. Он не видел эльфов, которых декадами пытали до смерти, он видел только сектантов… нет, просто людей! Просто людей, которых своим приказом обрек на мучительную смерть.

Глава секты хохотал, видя охватившее Властителя безумие. Правда, торжествовать ему пришлось недолго — Дракон одним усилием воли обратил чудовище в пепел — но это уже не могло отвратить катастрофу.

Нииль вскочил. Ужас и боль отступили — но он уже сошел с ума. Для его доброго сердца такое было слишком невыносимо — и Хранитель не выдержал. Если бы он не находился уже несколько лет на грани срыва, если бы Эстаи успел дать ему отдохнуть — катастрофы можно было бы избежать. Но… история не терпит сослагательного наклонения.

В последний раз призывая ненавистную уже силу Черного Предела, Нииль знал, что будет делать.

Эстаи и Дракон тоже это поняли. Но Хранитель был слишком силен. Более того — он знал, что основная часть силы Предела подчиняется ему. Подчиняется в любом случае. Без ограничений.

Звездчато-черное лезвие Меча блеснуло в руке Властителя. Усилием воли взмыв в воздух, и стремительно увеличившись в размерах, он на миг завис перед Драконом.

— Будь проклят Черный Предел, будь проклят собою же! Будьте прокляты, Меч, Дракон, и Дух! Будьте прокляты — и умрите!!!

Взмах — в огромных глазах Дракона, хранящих мудрость тысячелетий, на миг отражается непонимание и боль. Лезвие Эстаи легко рассекает непробиваемую броню антрацитовой чешуи, пронзает плоть Дракона — единственное оружие, способное причинить ему вред.

Воздушные потоки, поднятые судорожно бьющими в попытках удержаться крыльями, создают бурю, начинают медленно рушиться башни Черного Замка. Еще один удар — и Дракон падает, его правое крыло почти отрублено. Из последних сил он пытается увернуться от острого шпиля Замка — но нет, не хватает уже этих сил…

Огромная обсидиановая игла пронзает тело Дракона Предела. Безумный крик — и из огромных мудрых глаз уходит жизнь…

— Будь я проклят… — шепчет безумный Хранитель, возвращаясь к нормальным размерам, и опускаясь на землю. Перехватывает рукоять обратным хватом, обращая лезвие к себе, поднимает — и резко вонзает себе в грудь, одновременно с тем нанося по самому себе удар всей мощью Черного Предела, ему доступной.

Эстаи еще пытается мгновенно преобразовать себя, раствориться в плоти Хранителя, не причинить ему вреда — но сам Нииль уже мертв, уже выжег собственное сознание ненавистью к себе.