Татьяна Гуськова - Радуга Ллинн-Хейма

– Ты! Искренний! Молчал бы уж!

Я равнодушно слушала их перепалку, не поднимая головы. И тогда Лорин обратился ко мне:

– Синнора! Я знаю, что ты услышала что-то из моих бредовых речей. Я не буду говорить, что никогда не думал этого. Думал! Но понял, что все это не серьезно… И не важно! Куда страшнее моих глупых страхов – потерять тебя! Я всегда считал тебя своей сестрой, несмотря на все различия между нами. Да я и не замечал их! Они твое достоинство, а не недостаток.

Синнора! Прости меня!

Я не шелохнулась. Сердце просто разрывалось на части.

– Прости меня, – повторил брат.

Я закрыла лицо руками.

И тогда он стал на колени. Опустил мешающие поводья и брякнулся прямо в снег.

– Прости меня за то, что я мог подумать о тебе такое!

Ллинни на камне нахмурился. Я спешилась и подошла к Лорину.

Взгляд брата был каким-то больным.

Я рухнула на колени рядом с Лорином, обняла его и уткнулась лбом в ледяное плечо.

– Ты меня тоже прости!

Я посмотрела на свое отражение в воде. Ну и монстр! Непокорные пряди в хаосе торчат во все стороны, голова повязана платочком, а уж сам платочек, маленький, беленький…

Если вы отправляетесь в путешествие. НИКОГДА НЕ БЕРИТЕ С СОБОЙ СТАРШЕГО БРАТА!!! Даже если он не родной и старше всего на полгода. Это хуже целой армии нянек:

Не садись сюда – здесь сыро!

Вода в роднике очень холодная – не пей сразу!

Не отходи далеко в лес – ты заблудишься!

Не садись близко к костру – обожжешься!

Не ходи с непокрытой головой – у тебя еще влажные волосы!

После таких двух недель, я уже готова была загрызть кого-нибудь. Главная моя жертва, ни о чем не подозревая, наполняла флягу водой. И ведь когда мы путешествовали вместе с ребятами, я что-то не замечала за Лорином особой заботливости.

– У тебя шея голая, воротник поправь, – сказал брат.

– Лиин! Мне кажется, что тебе пора детей заводить! А то мучить некого. Отцовские чувства так и прут.

Лорин смутился.

– Да ладно тебе. Должен же кто-то за тобой присматривать, если ты сама не в состоянии этого сделать.

Я застыла с открытым ртом, задохнувшись.

– Что!!!

– Кстати, долго нам еще ехать? Ты же говорила дней десять!

– Вообще-то мы уже второй день как по Ллинн-Хейму едем.

Теперь пришел черед Лорин застывать с открытым ртом.

– Как по Ллинн-Хейму! – он завертел головой. – Лес такой же как в Вилии! Мы же должны были пересекать Смертную Пустошь и Волчью Глотку!

– Помнишь, мы проезжали безлесую полосу, ты ее еще широкой просекой обозвал?

Лорин кивнул.

– Это и есть Смертная Пустошь.

– Так из-за этого клочка земли и была война?!

– Да. Из-за того, что ллинни заняли эти земли, прилегающие к Волчьей Глотке, король Вилии объявил войну.

– Я думал причина как-то посущественнее. Там же даже владение нельзя заложить! Места не хватит.

– Ллинн-Хейм ведь невелик. И почти весь север полуострова занимают скалы. Остальное – лес. Никаких пашен, никакого хлеба.

– Чем же вы живете?

– Те, кто остался после войны, вполне способны прокормиться лесом, а в предгорьях разводят овец.

– Грустно.

Я кивнула.

– А Волчья Глотка? Почему я не заметил, как мы ее проезжали? Там же должны быть посты! Ваши и наши заставы.

Изогнув бровь, я посмотрела на Лорина.

– Мимо вилийских застав для мага не составляет труда пройти, а ллинн-хеймцы разве не пропустят домой свою Темную королеву?

– Но мы даже моря не видели!

– Так ведь Волчья Глотка довольно широка и в самом узком месте ее расстояние примерно равняется пути от Вилома до Лервена.

– Вон оно как! – потянул брат. С умилением я поняла, что ему просто очень хотелось увидеть море.

– Совсем ты там засиделся при своем дворе.

– Темнеет, – Лорин прикрепил к седлу наполненную флягу. – Ну что, здесь остановимся, или дальше поедем?

– Проедем еще немного.

– А может тут? И ручей под боком, и место удобное.

– Я знаю более удобное место, – улыбнулась я.

– Ну. Тебе, конечно, лучше знать. Кстати, я почему-то думал, что в Ллинн-Хейме вечное лето, – он стряхнул с ветки снег.

– К востоку становится теплее, там-то как раз вечное лето и царит, там даже деревья и травы другие.

Лорин заулыбался, словно в предчувствии чего-то волшебного. Мальчишка, попавший в волшебную страну. Как бы она встретила тебя, не будь рядом меня. Голые черные ветви стоящего неподалеку дуба давно подозрительно шевелились, там затаилась парочка мёдинов.

Я всех приглашала в гости. Норэг сослался на какие-то неотложные дела и отправился домой в Наяр, проехав с нами часть пути. Эрэд только молча улыбнулась, а Брик заявил, что хватит с него приключений, и в ближайшие сто лет он из дома ни ногой. Один Лорин принял приглашение с восторгом. К моему величайшему удивлению госпожа Лидора горячо его поддержала. Мне после этого стало сильно не по себе. Что кроется за словами и поступками моей приемной матушки – для меня навсегда останется загадкой.

Чтобы разобраться с остатками воинства Красного мастера, мы уже были не нужны. Этим займется Гильдия магов. Уверена, что они и до хранилищ замка Анеро доберутся, так что все дарийские артефакты сгинут в хранилищах гильдии и Академии. Ну что ж, там им и место, никто жалеть не будет.

Чем дальше мы двигались, тем лучше становилась дорога. Вот, наконец, впереди мелькнул огонек.

Лорин присмотрелся.

– Там жилье?

– Сейчас увидишь.

Деревья расступились, и дорога выбежала на небольшую круглую поляну. В центре, похожий на огромную кучу валежника, стоял Трактир. Раньше у него было название, но когда он остался в Ллинн-Хейме единственным, название как-то стерлось из памяти. Да и этот держался только за счет своей славы и того, что его навещают воины-ллинни с застав. Когда-то очень давно это было первое место, где я познакомилась с ллинн-хеймцами.

– Здесь на ночь и остановимся.

Брату осталось только кивнуть.

Никакой коновязи перед дверью Трактира не предполагалось, поэтому Лорин просто накинул поводья на одну из веток, торчащих из разлапистой крыши.

А Мгла и так не убежит.

– Потом скажем кому-нибудь, чтобы о животных позаботились.

Лорин вновь кивнул, судя по всему, ему было сильно не по себе.

Не стучась, я распахнула дверь. Оживленный шум, доносившийся изнутри, сменился гробовой тишиной. Почти таща Лорина за собой, я вошла в Трактир.

Множество ярких, блеклых, светящихся и поблескивающих глаз уставились на нас. Трепетали белые кисточки на вставших дыбом ушах.

Первой опомнилась Фрах, хозяйка трактира. Она, улыбаясь во весь рот, вышла из-за стойки и направилась к нам.

– Синнора! Ты вернулась!

Взгляд багровеющих, словно угольки, глаз обратился на Лорина.