Татьяна Гуськова - Радуга Ллинн-Хейма

Гилион откинул спутанные волосы с лица.

– Все это: кейи, союз, торговля, войны – в будущем. Сейчас же нужно решать имеющиеся проблемы. Еще никогда народы Ллинн-Хейма не бунтовали против своего короля. Теперь понятны причины, повергнувшие их на это, – они еще помнят Фарннана. Ему даже не нужно было никакое ожерелье

Не знаю, что собирался сказать Аргон, и к какому решению пришел бы совет, но в моем мозгу созрело решение. Я виновата в появлении Фарна, да еще и с ожерельем. Мне все и расхлебывать. Ведь титул Темной королевы дается не зря. Это мой долг. И мое право.

– Я верну заблудших под королевскую длань.

Аргон вскинул брови.

– Синнора, не говори глупостей. Это не три заблудившихся ребенка, это три народа. Это не игрушки.

– А я и не играю, Аргон.

– У каждого из этих народов свои нравы и свои тайны!..

– Вот и пора мне узнать эти тайны! Я – Аанэй Тэйн, или кукла в ваших руках? Хватит оберегать меня.

Возражений, однако, не последовало. Аргон смотрел на меня как на ощетинившуюся волчицу.

– Что ж, как скажешь. Но одна ты не пойдешь. В этот раз не удастся отговориться вторжением в чужие земли.

– Удастся, Аргон, удастся. Еще не хватало таскать за собой целый выводок телохранителей. Вот только домой заеду, Лорина на попечение Рист оставлю, и на подвиги! – тут я неожиданно широко зевнула. Интересно, а сколько времени я уже тут беседую? В ушах легонько звенело. Ведь, наверняка, проснусь завтра утром и буду жалеть о сказанном, но сейчас все казалось далеким-далеким, как глаза-уголья Аргона на противоположном краю стола.

– Что ж, Аанэй Тэйн, мы не вправе ни приказывать тебе, ни останавливать. Мы можем только советовать. Сделать это можно и завтра, нет нужды больше тебя мучить.

Я благодарно кивнула и встала из-за стола. Советники остались сидеть.

– Иди же, дитя! – Леен улыбнулся. – А мы еще посидим.

Мальчишка гилонн сидел на корточках возле стены и дремал. Заслышав скрип двери, он встрепенулся и вскочил.

– Я провожу вас в вашу комнату, Аанэй Тэйн, – мальчик поклонился.

– Веди.

Дороги я почти не запомнила, мысли вертелись вокруг Фарна и грядущего свалиться на голову могущества.

У дверей в мою комнату юный гилонн почесал кончиком хвоста ухо.

– Может Аанэй Тэйн еще чего-нибудь хочет?

– Нет, спасибо.

Я захлопнула дверь прямо перед его носом, избавив себя от восторженного взгляда. Чрезмерное поклонение тоже может утомлять.

Свечи вспыхнули, когда фитильков коснулось дыхание стихии огня. Нехорошо так попусту расходовать магическую силу и расположение стихий, но сейчас это не казалось существенным. Существенным было другое – понять, почему я решилась на этот безумный поступок. Ведь не из-за того же, что это мой долг… Стихии и духи! Какой долг – сплошное безумие! Но может удастся его уговорить… Хотя… потеря власти, много лет в плену… Осталась ли в нем хоть капля здравого смысла? Буду надеяться, что все-таки осталась.

Тут я споткнулась о какие-то тряпки, валяющиеся на полу. Что это? Я осмотрелась, прекратив метания по комнате. Мешок. Разорванный! На полу валялась часть моих вещей из других сумок. Ко мне что, воры забрались?! Я ошеломленно смотрела на погром в комнате, незамеченный мной из-за расстроенных чувств. Столик, на котором стоял лишь слегка обкусанный мной ужин, валялся на боку, еду развезли по всему полу, кровать переворошили, покрывало было разорвано почти пополам, с одного края свисая мелкими клочьями.

А потом меня осенило, и я чуть не уселась от облегчения прямо на пол. Так. Куда же он мог спрятаться? Темное место в комнате было только одно – под кроватью. Встав на колени, я приподняла край покрывала. Эх, какая вышивка была. Во мраке слабо отблескивали два круглых серых глаза. Хворт тихо заворчал. Не слушая протестов, я вытащила его за шкирку. Зверь попытался меня укусить.

– Спокойно, – я легонько щелкнула хворта по уху и отпустила.

Когда мы вернулись в Вилом, то обнаружили, что хворт, оставленный под присмотром слуг, впал в зимнюю спячку. Лорин очень просил оставить чудо-зверя ему, но я его переубедила. Всю дорогу хворт лишним мешком ехал притороченный к седлу и даже не подавал признаков жизни, а, попав в лето, тут же очнулся. Надо было вручить его тому мальчишке, пусть бы возвращал зверя в родные места. Впрочем… Я открыла дверь и выглянула в коридор. Гилонн обнаружился сидящим на корточках рядом с дверью.

– Эй, стража!

Мальчик вздрогнул и открыл мутные глаза, похоже, его носило по просторам Элхоора. Увидев меня, он тут же вскочил и согнулся в глубоком поклоне.

– Что угодно ллиннэх Аанэй Тэйн?

– Держи! – я всунула в руки ошеломленного гилонна не менее ошеломленного хворта. – Нужно вернуть его домой.

Зверь зашипел, вращая глазами. Ничего, мальчик с ним договорится, гилонны признанные мастера в общении с животными.

Я закрыла дверь, кое-как разгребла беспорядок и легла спать. Ноги просто не держали, а глаза закрывались. Как мало нужно, чтобы все суетливые мысли вылетели вон – всего лишь найти забытого хворта. Перед глазами, окутываясь дымкой дремы, стояли разные глаза и надломленное, торчащее в сторону ухо…

Разбудил меня суматошный стук в дверь. Почему суматошный? Было ощущение, что о створки бьется испуганная птичка.

– Кто там? – голос прозвучал невнятно, я лежала лицом в подушку.

В дверь заколотили сильнее.

– Ну что?! – собственный голос иглами воткнулся в виски. Я поморщилась, если это вчерашний мальчишка – дам по шее.

Кое-как поднявшись и накинув на плечи одеяло, я поплелась открывать.

– Ну что?

– Ллиннэх Аанэй Тэйн… – тут юнец узрел меня и застыл с открытым ртом.

Ну волосы дыбом, ну лицо припухшее спросонья, но это же не повод так пялиться.

– Ллиннэх, вы не одеты… – гилонн мучительно покраснел и целомудренно отвернулся.

Я в ужасе (надо же было так опозориться) оглядела себя, может, где одеяло сползло, или ночная рубашка задралась. Больше всего я напоминала кокон, из которого торчали голова и ноги, голые ниже колен.

– Ладно, что ты мне хотел сказать? – обратилась я к затылку мальчишки и его багровым ушам.

– Вас хочет видеть Пресветлый король.

– Прямо сейчас?

– Да.

Я потерла лицо ладонью и устало сказала:

– Хорошо, я сейчас оденусь.

Вот так просоветуешься полночи, а потом в рукавах собственного платья путаешься. Волосы, оставленные на ночь на воле, успели сваляться и теперь на расческе красовались целые пряди каштановых кудряшек. Кое-как пригладив это безобразие на голове, я плюнула на прическу и, собрав недочесанные волосы в пук, заколола их шпильками.

Гилонн, ждущий за дверью, не отрывал взгляд от пола.

– Я готова. Веди.