Роберт Стоун - Дорога смерти

Чувствуя, что его грудная клетка вот-вот лопнет, Брент ударил убийцу в лицо, и снова безрезультатно. Хейн продолжал улыбаться, продолжал смотреть на него тем же лишенным эмоции взглядом, почти доводя до безумия, а его руки еще крепче, словно кольца змеи, сдавили грудь. В отчаянии Брент воткнул Хейну пальцы в глаза и сильно нажал, он продолжал давить и наконец почувствовал, как оттуда стала сочиться влага. Этот удар мог обезвредить любого, но он только на секунду ослабил хватку Хейна, и когда Брент попытался разглядеть в темноте результаты своих действий, то обнаружил, что липкая жидкость на его пальцах не красная, а зеленая.

Он бы закричал, оставайся у него воздух в легких, но все, что он смог сделать, это поднять голову Хейна, все еще не вынимая пальцев из глазниц, и сильно ударить ее о камень. Снова и снова Брент поднимал голову Хейна и отчаянно молотил о гранит. И подобно человеку, который пытается разбить оболочку кокосового ореха, он вдруг почувствовал, что череп Хейна лопнул, расплескивая содержимое на камни.

То, что заменяло Хейну мозг, оказалось зеленым и мшистым. И только когда последние капли жидкости вытекли из расколотой головы существа, его хватка ослабла. Все еще тяжело дыша, Брент полез себе за спину, чтобы разжать руки убитого врага, но ощущение было такое, словно он пытался оторвать ветку от дерева. Тогда бывший шпион, извиваясь, выполз из едва не удушивших его объятий и рухнул на гранитный блок.

Но кроме собственного прерывистого дыхания он услышал, как где-то наверху в башне кто-то изо всех сил торопится к нему.

— Марвик! — закричал он из последних сил. — Это обман!

Ветер гулял на вершине башни, охлаждая вспотевшие от длинного нервного подъема тела и унося с собой крик Брента. Марвик услышал лишь отчаяние в голосе друга, и это отчаяние вновь пробудило чувство вины в сердце вора. Как мог он оставить его одного с убийцей, особенно когда выяснилось, что маг исчерпал свои трюки? Ни разу за все время их трудного подъема на башню Хаппар Фолли в люке не появилось лицо Мадха, он не осыпал противников никакими смертельными заклятиями. Осторожно выбравшись на крышу башни, они обнаружили, что человек прижался к низкому парапету на самом краю круглой площадки и поднял руки, сдаваясь.

— Если вы станете сотрудничать с нами, — крикнула Имбресс, — ваша участь будет не столь горька.

Мадх ничего не ответил, а в догорающем свете уходящего дня невозможно было разглядеть выражение его смуглого лица.

— Во-первых, я хочу знать, на кого вы работаете, — продолжала Имбресс На Маллиоха?

Маг упрямо молчал.

Имбресс вздохнула.

— Так или иначе, но вы заговорите. Это я вам обещаю.

Тут сквозь шум ветра опять послышался слабый крик Брента, но разбушевавшаяся стихия заглушала слова.

— Я должен помочь ему, — крикнул Марвик, поворачиваясь к лестнице.

Именно тогда Мадх кинулся на человека, находившегося к нему ближе всех, — на Лэца, стоявшего всего лишь на расстоянии фута, угрожающе направив на шею мага меч. Агент сделал резкий выпад, и клинок глубоко вошел в плоть колдуна под правым плечом, но удар не остановил бешеного рывка Мадха. Маг обхватил Лэца вокруг талии и, подобно безжалостной неумолимой силе, повлек его к парапету.

— Нет! — закричала Имбресс, прыгнув вперед. Ее пальцы скользнули по руке Лэца, когда несчастного протащило к парапету, двое мужчин, сильно ударившись, перевалились через него и упали с башни. На этом все закончилось, бешеный ветер унес с собой звук удара. Пелл раздвинул застывших агентов плечом, подошел к парапету и перегнулся через него. Холодный ужас угнездился где-то в глубине его желудка.

Он покончил с собой… — озадаченно начал Марвик. Почему же маг не стал сражаться, ведь он был способен на многое, чему Марвик стал свидетелем в Белфаре?

— Он убил Лэца, — рявкнул Харнор, и его голубые глаза сузились от ярости. На щеке агента бешено пульсировал мускул.

— Может быть, нет. — Имбресс бегом направилась к лестнице. — Может быть, есть шанс…

Марвик поднял глаза и встретился взглядом с Пеллом. Несмотря на то что уходящее солнце окрасило мир в неестественный кирпичный цвет, лицо лесника казалось пепельным.

— Клянусь Богом, — пробормотал Пелл, — клянусь Богом, это может означать начало всяких бед.

Но остальные уже задвигались, заторопились к люку, который вел к лестнице.

— Осторожнее! — крикнул Пелл, едва поспевая за ними. — Мы уже ничего не можем сделать для Лэца, но нужно постараться, чтобы больше никто не упал с этой проклятой башни.

Агенты, похоже, его не слушали. Они уже мчались вниз практически в кромешной темноте, по ступеням, не превышавшим двух футов в ширину, перескакивая по две или три за раз. Пелл подумал, что им крупно повезет, если все останутся в живых после этого спуска.

Выбравшись сквозь дыру в стене башни, они обнаружили усталого и измученного Брента, который стоял на коленях у кучи спутанных ветвей.

Первой попыталась заговорить Имбресс.

— Вы видели?..

Брент лишь кивнул, окинув спутников суровым взглядом.

Имбресс продолжала осматривать землю около основания башни. Несмотря на кусты и обломки, тела должны были лежать на виду, но они, казалось, исчезли.

— Куда они могли подеваться? — спросила она, на секунду подняв глаза, как будто Лэц мог зацепиться за край башни.

— Они здесь, — рявкнул Брент, пнув охапку веток. Затем он полез в кучу ветвей и вьющихся растений, лежавшую на земле, и яростно дернул ее, — Это, крикнул он, тряся бесполезными ветками перед Имбресс, — то, что вы приняли за Мадха. А вот та куча, — горько добавил он, указывая в сторону развалин, то, что я принял за Хейна. Нас одурачили.

С этими словами он отодвинул листву, убрал еще какие-то ветки. Под ними лежало изломанное тело Лэца с неестественно вывернутыми руками и ногами.

Пелл опустился на колени рядом с телом и начал осторожно убирать ветки, которые еще опутывали тело Лэца.

— Ива, — тихо заметил он, отбрасывая ветки в сторону.

Марвик подошел поближе. Под оставшимися прутьями и ветвями он теперь явственно различал тело Лэца, и был рад тому, что темно и он не может видеть яснее. Голова агента от удара о камень проломилась, мозг поблескивал в серебряном свете поднимающейся луны, а темная кровь впитывалась в еще более темную почву.

Леденящий душу вопль разрезал ночной воздух, и Марвик подпрыгнул от ужаса. Сердце его забилось так, точно вот-вот вырвется из груди. Но он тут же сообразил, что кричала одна из бесчисленных сов, живших в этом лесу и не дававших ему спать. Маленькая птица пронеслась над самыми их головами, издавая пронзительный крик, а затем, описав круг, вновь полетела к лесу.

— Проклятая летучая тварь, — пробормотал Марвик. Но Пелл смотрел, как сова исчезает, и о чем-то напряженно размышлял.