Вольф Белов - Император полночного берега

Усилиями знахаря, отнявшего ему обе ноги выше колен, Икестос превратился не только в калеку, но и в старика – молодой столичный аристократ поседел в одну ночь. В таком виде его и обнаружили в селении собственные воины. Лишившись своего командира, ногарские солдаты, прибывшие в Хорум с посольством, небольшими отрядами рассеялись по округе, грабя крестьян. От солдат Икестос узнал о гибели посольства, смерти царя Ксеностоса и разрушении Хорума. Икестосу удалось собрать остатки своего отряда. Во главе двухсот всадников он въехал в разрушенный Хорум и подчинил его своей воле, провозгласив себя царем. Его воины безжалостно перебили всех, кто осмелился противиться власти нового государя. Под властью Икестоса Хорум был отстроен заново. Еще в селении Икестос скрыл лицо под глухим шлемом, а увечье под широким плащом и запретил своим воинам называть себя по имени. Для жителей Хорума он стал безымянным государем, таинственным и грозным владыкой.

Правитель редко покидал крепость, но сегодня словно почувствовал, что должен выехать в город. Увидев Данго, а затем и жреца, Икестос сразу вспомнил свое видение и понял, что боги не забыли обещание.

– Следи за казематом, – приказал царь старшему телохранителю. – На караул поставь кого-нибудь из местных, не хочу терять наших воинов.

– Может быть, все-таки лучше прикончить жреца? – осторожно спросил старший телохранитель.

Икестос покачал головой.

– Нет, он умрет тогда и так, как я этого хочу. А ты следи…

Старший телохранитель удалился, оставив повелителя в одиночестве. Откинувшись на спинку кресла, Икестос вонзил немигающий взгляд в щит, висевший на стене. Перед глазами вставали видения из прошлого: столичная суета, пышные торжества и пиршества, императорский дворец, Немея… Известие о том, что царевна покинула мир, окончательно уничтожило все отголоски прежней жизни, перечеркнуло все надежды на будущее. Впрочем, тому жуткому существу, в которое превратился Икестос, все равно нечего было бы надеяться на благосклонность прекрасной царевны. Нет, хишимерский жрец не заслуживал легкой смерти.

Тот, о ком думал царь, появился в подземелье, когда на Хорум опустилась ночь. Из своего каземата Данго услышал, как снаружи что-то упало, затем послышались мягкие, но уверенные шаги. Кто-то остановился у решетки. В неясном свете далекого факела, освещавшего коридор снаружи, Данго видел лишь темный силуэт.

– Сегодня у тебя не самый удачный день, – услышал Данго спокойный, ровный голос. – Да и ночь вряд ли окажется лучше. Не думал увидеть меня снова?

– Как ты меня выследил? – спросил парень.

Он отлично узнал голос жреца, которого не так давно обобрал на постоялом дворе.

– Не велик труд для того, кто общается с высшими силами, – ответил жрец.

– Ты хочешь получить назад то ожерелье? – спросил Данго.

Жрец усмехнулся.

– Ты не в меру догадлив. Жаль, что твоя сообразительность не проявилась там, на постоялом дворе, когда ты решил наложить руку на мою собственность. У нас обоих сейчас было бы гораздо меньше хлопот.

Данго облизнул пересохшие от волнения губы и приблизился к решетке.

– Мы можем быть полезными друг другу, – сказал он.

– В жизни не встречал более жалкое и никчемное существо, чем ты, – презрительно заметил жрец. – Чем ты можешь быть мне полезен?

– Я могу помочь тебе вернуть ожерелье.

– Скажи, где оно, и я сам его верну.

– О, да, конечно, я нисколько не сомневаюсь в твоем могуществе. Но, согласись, будет гораздо проще, если я укажу тебе тех людей, которым продал ожерелье, и даже смогу безболезненно его добыть, используя свое мастерство, которое, да будет тебе известно…

Несмотря на незавидное положение, Данго нисколько не утратил своего красноречия. Жрец остановил его словесный поток:

– Будь у тебя мастерство, ты не оказался бы здесь, пройдоха.

– У каждого мастера бывают свои недостатки в работе, – не моргнув глазом, ответил Данго. – Вытащи меня отсюда, я пойду с тобой и помогу тебе.

Неожиданно жрец рассмеялся.

– Ты никчемный человечишка, но весьма забавный.

Снаружи загремел засов, дверь со скрипом приотворилась.

– Иди за мной, – жестко произнес жрец. – Вздумаешь обмануть меня… Не сомневайся, мое мастерство безотказно сведет тебя в могилу, и далеко не самым легким и быстрым способом.

Наклонив голову и ломая кустарники, лось устремился к Хорругу. Мокрый снег и земля комьями разлетались из-под широких копыт раненого зверя. Хорруг неподвижно стоял, сжимая в руке длинный кинжал. Вряд ли ему хватило бы мастерства и сноровки справиться с разъяренным животным, но Хорруг не шевелился, глядя на приближающегося зверя с той же злобой, с какой обычно смотрел в глаза своим врагам. Лося этот взгляд не впечатлил. Он неминуемо поддел бы безрассудного смельчака рогом или втоптал бы в землю, но пущенный меткой рукой дротик остановил его бег, пробив горло. Еще один дротик пронзил сердце. Коротко всхрапнув, лось уткнулся мордой в талый снег у самых ног Хорруга.

– Ты когда-нибудь чего-нибудь боишься, дружище? – со смехом спросил Аррелий, подходя к туше убитого животного.

Хорруг пожал плечами.

– На свете есть вещи и пострашнее бесхвостой лошади с рогами, – ответил он.

Аррелий снова расхохотался. К ним подошли Тороний и Аммат. Тороний проворчал, обращаясь к Аррелию:

– Сколько раз тебе говорить, балда, что зверя в сердце бить надо? Какого рожна ты ему глотку перебил?

– Ты это тем скажи, кто лосю всю задницу стрелами утыкал, – огрызнулся Аррелий. – Вон они ковыляют, меткие стрелки…

Из чащи появились двое арамеев с луками, одним из которых был Демилий, сын Торония.

– Они тоже свое получат, – заверил великан Аррелия. – А одного из них точно ждет порка.

Аммат усмехнулся. И он, и Хорруг, да и все арамеи неоднократно слышали, как великан грозился выпороть своего старшего отпрыска, но даже сам Демилий не помнил, когда в последний раз подвергался наказанию от руки отца.

– Ты, княже, тоже зазря не рискуй, – продолжал ворчать Тороний, обращаясь уже к Хорругу. – Зверь – не человек, его взглядом да оскалом не проймешь, он только силу понимает, а силенок-то у него явно поболе, чем у тебя.

– Он прав, – согласился с Торонием жрец. – Твой риск не всегда оправдан. Никто здесь не сомневается в твоей храбрости и решительности, ни к чему лишний раз их демонстрировать.

– Я сомневаюсь, – мрачно произнес Хорруг и кивком указал на тушу убитого животного: – Может, займемся делом?

– И то верно, – поддержал его Аррелий. – Нас дома голодные женщины ждут.

– Да уж, если твою женщину не накормить, она тебя без глаз оставит, – рассмеялся Тороний.

Под его руководством охотники сняли шкуру с убитого животного и поделили тушу. Погрузив добычу на волокуши, охотники направились по домам, к своим семьям.