Дэвид Кек - Пора предательства

Дорвен остановила его.

— О чем ты думаешь? — воскликнула она. — Не довольно ли хитроумных планов на один день? Слезай!

Дьюранд замешкался в нерешительности, глядя на ворота.

— Твой отец там, дальше. Если он увидит своего сына, все будет кончено.

— Ты привлекаешь внимание армии Радомора. Слезай, прах тебя побери!

Дорвен ухватила его за рукав и, спрыгнув сама, стащила Дьюранда с седла.

— Это не выход, — проговорила она.

Дьюранд заморгал и снял Морина с лошади. Тот застонал от боли.

— Будь я проклят! — проговорил он, пытаясь встать на ноги. — Я вас откуда-то знаю. — Морин вглядывался в лицо Дьюранда огромными ввалившимися глазами. — Что это за кошмар? Откуда тут моя сестра?

Однако на пустые разговоры времени не было: не более двадцати шагов отделяло беглецов от войска, в котором любой из пятисот человек в любую секунду мог взглянуть в их сторону и удивиться, что это за странная троица в рванье.

— Брат, — промолвила Дорвен. — Дьюранду придется тебя нести. Наш отец ради тебя уже выпустил добрую половину крови Гирета. Надо положить этому конец.

— О боже! Какой глупец! Прах его побери! — откликнулся Морин.

Дорвен не стала его слушать. Она бросилась бегом к укреплениям — в рискованной близости от толчеи в воротах — и взобралась по ступеням, чтобы выглянуть наружу.

— Дьюранд, отведите меня к моему отцу, — промолвил Морин.

Молодой рыцарь двинулся вслед за Дорвен, взвалив Морина на плечи и волоча его за спинами солдат. В глазах вспыхивали звезды. Наконец Дьюранд присоединился к Дорвен подле бойницы, откуда они могли хорошенько рассмотреть пылающую печь на улицах нижнего города. Внимание Дьюранда привлекла битва возле надстройки над воротами. Если спрыгнуть туда — в паре дюжин шагов от парапета, — он оказался бы ровнехонько над обеими армиями сразу.

— Люди Ламорика увидят нас там.

— Там ведь солдаты… — начала Дорвен, но Дьюранд уже торопился прочь, взвалив на плечи раненого герцога Монервейского.

— Вы совсем спятили? — проворчал Морин.

Дьюранд даже не буркнул ничего в ответ, боясь потерять равновесие и свалиться. Каждая секунда промедления уносила многие жизни — а ведь в их силах было помешать тому. Стремительно налетев на одного из ирлакских солдат, Дьюранд скинул врага в огонь за стеной. Секундой позже за ним последовал и второй — никто из них не ожидал столкнуться с врагом прямо здесь, на стене.

— И чего вы этим добились? — осведомился Морин.

— Герцог Северин должен знать, что вы свободны и что нет смысла искать вас в святилище. В этих кострах остались мои друзья.

В давке у ворот сошлись тысячи бойцов. Дьюранд из последних сил брел через дым, чуть не валясь от боли. Надо привлечь к себе внимание друзей — но так, чтобы при этом его ненароком не застрелили. Вглядываясь вниз и стараясь подобраться поближе к схватке, он вдруг заметил какого-то человека с темными волосами, в красно-белом одеянии. Меч его сверкал в отсветах пламени. То был Ламорик, собственной персоной. Судя по всему, ему приходилось довольно-таки туго в схватке с каким-то рыцарем из числа врагов. Дьюранду хотелось одним прыжком преодолеть это расстояние. Надо остановить битву!

— Дьюранд, нет! — попыталась остановить его Дорвен, но Дьюранд уже кричал. Если повезет, ему удастся спустить Морина со стены в дружеские руки. Беда в том, что он не мог разобрать, где кончается Гирет и начинается Ирлак.

— Я нашел его! Лорд Морин свободен! — завопил он во всю глотку, не обращая внимания на то, как сдавленно охнул Морин. — Клянусь Королем Небесным! Морин у меня!

Но ни единая душа на улице не подняла головы, не поглядела на них из смертельной схватки.

Зато защитники ворот его услышали. Сразу три дюжины волков Радомора развернулись к беглецам, сверкая мечами, глазами и зубами.

— Прах побери! — выругался Дьюранд.

Он бросился бежать — и добрая половина защитников надвратного помещения ринулись в погоню. Промчавшись мимо мертвого стражника, пригибаясь под ливнем гиретских стрел, он схватил Дорвен за руку и потащил за собой. Надо как-то вызволять ее!

Дорогу им преградил солдат с тяжелым копьем в руках. Единственное, что оставалось Дьюранду — это запрыгнуть на высокие зубцы парапета, и, волоча за собой Дорвен, огромными шагами бежать прочь над огнем, ежесекундно рискуя получить стрелу в спину. А ведь при этом он знал, что убегает все дальше от единственного шанса переломить исход битвы.

Что еще хуже: он не мог бежать достаточно быстро, таща на плечах Морина. Еще пара секунд — и Дорвен окажется в лапах Радоморовых солдат. Он так и чувствовал, как клинки дюжины воинов разрезают воздух все ближе и ближе. Еще двадцать человек мчались по лестнице впереди, чтобы отрезать беглецам путь.

— Вон, — простонал Морин. — Знамя!

Сквозь пламя и тени Дьюранд разглядел торжественно-мрачные ряды воинов Монервея. Знамя с синими бриллиантами Монервея хлопало на ветру в пылающем горниле внизу. Не дотянешься, не достанешь. И после всех этих дней и ночей непрестанной борьбы Дьюранд наконец остановился. Несмотря на череду немыслимых, безумных побед полоса невероятного везения подошла к концу.

Дорвен дернула его за руку.

У них оставались считанные секунды.

Она поглядела ему прямо в глаза, и он бережно поставил Морина на ноги.

— Уж лучше так, — проговорил Морин.

И трое беглецов прыгнули вниз, в пламя — в тот самый миг, когда ирлакцы уже настигали их.

Полет. Короткий полет среди пламени и пронзительных криков.

А потом ноги Дьюранда ударились о какой-то выступ или балку, торчащую из стены горящего дома. Он еще умудрился сделать быстрый шаг вперед, но не смог остановить падения. Со всех сторон взметнулась завеса пламени. Доски, которые он задевал руками, трещали и ломались.

Когда же это бешеное падение пришло к неизбежному завершению, Дьюранд понял, что лежит, хватая ртом воздух, на дне огненного ада. Огонь был повсюду. Полыхающие бревна извивались в этом аду, точно тоненькие свечки.

Еще миг — и он умрет. Однако настойчивый рывок за руку привел его в чувство. Дорвен. И если она жива, то и он не может лежать. Собрав последние остатки сил, он поднялся и выволок всех наружу, чувствуя, как жар постепенно слабеет.

И в самую гущу сверкающих шлемов и кольчуг. Армия Монервея. Солдаты отшатывались от Дьюранда так, точно он — дьявол, восставший из-под земли.

— Поставьте меня, — попросил Морин. — Ради всего святого, поставьте меня на ноги.

Дьюранд вздернул Морина на ноги. С плечом герцога Монервейского творилась какая-то дьявольщина, однако он шагнул к солдатам. На их лицах читались ужас и потрясение. Дьюранд старался держаться между Дорвен и перепуганной толпой. Все это было ох как небезопасно.