Ольга Митюгина - Черный пес Элчестера

- Помню... - с шутливой покорностью вздохнул Фрэнки, осторожно опуская Мили обратно на крыльцо. - Еще так долго...

- Неужели мы не найдем, чем заняться? - Милица фыркнула от смеха.

- О, вовсе нет! - живо возразил лорд. - Если моя госпожа полагает, что я успокоюсь ее согласием, она глубоко ошибается!

- О! Меня пугают...

- Нет, ставят в известность о предстоящем! Милая... - Фрэнсис посерьезнел. - Во Франции ты должна будешь разговаривать с людьми... Я представлю тебя ко двору, как графиню. Ты должна владеть французским, как норманнская леди, и держаться в кругу придворных дам, как равная! О, не потому, что я постыдился бы! Для того, чтобы тебе самой чувствовать себя достойно... Нет ли у тебя какого-нибудь заклинания, что помогало бы быстрее обучаться?..

Милица нахмурилась.

- Если оно и есть, я о нем не знаю, - призналась она. И тут же улыбнулась: - Но мы все равно попробуем!

Обменявшись еще несколькими шутками, молодые люди расстались: Фрэнсис пошел обновить с таким блеском очищенную вчера площадку для фехтования, а Милица обронила туманное замечание, что ей тоже надо поупражняться: в магии...

Несколько часов спустя, когда лорд, разгоряченный и проголодавшийся, подходил к дому, до него донеслись отдаленные крики. Кричала Милица, временами переходя на панический визг.

Обнажив меч, Фрэнсис, увязая в снегу, помчался на крик. Его удивляло, что в лесу стоит удивительная тишина, и никаких других звуков, кроме отчаянных призывов, не слышно.

- Мили! Мили, где ты?!. - звал юноша.

- Фрээээнкииии!!!! - раздалось откуда-то сверху.

Он поднял голову - и невольно выронил оружие.

Высоко на ели, обхватив руками ветку, болталась его ненаглядная, судорожно цепляясь за несчастный сук, с которого осыпался весь снег. Девушка пыталась подтянуться и сесть, но ветвь была слишком тонкой, и у ведьмы не получалось...

- Фрэнки, сними меня! - донеслось из поднебесья. - А-а-а!!! Я же упаду-у-у!..

Граф невольно расхохотался, глядя на эту картину. Милица болталась на елке, как рождественская колбаска...

- Как ты там оказалась?

- Ты меня снимешь или нет?.. Аааай!.. Высоко же! Я высоты бою-у-у-сь!!!

- Как ты там оказалась, горе мое?.. - повторил вопрос юноша, обреченно вздыхая и приступая к штурму хвойного дерева.

- Я же говорила, что практикова...ай!!!! - Мили судорожно дернулась, так, что ствол ходуном заходил. - У меня все получается, кроме этих треклятых чар полета, а все потому, что я высоты боюсь...мама!!! Я снова в заклинании ошиблась...я...я в елке застряла...

- Да уж вижу, - давясь смехом, ответил Фрэнсис, продолжая восхождение.

- В смысле, я не застряла... Она по пути подвернулась...очень кстати...потому что заклятье кончилось...и было высокооо! Ай!.. Фрэнсис, у меня руки устали, я упаду!..

- А ты не можешь повторить это свое заклятье, чтобы плавно опуститься?

- Я боюсь!.. - заорала Милица, сползая по ветке вниз.

Ветка опасно кренилась и потрескивала.

- Сможешь, перебирая руками, подобраться к стволу? - спросил спасатель, утвердившись на двух прочных сучьях и придерживаясь рукой за третий, прямо под веткой, где болталась девушка.

- Я попробую... - всхлипнула Мили.

Когда она наконец добралась до ствола, граф осторожно перехватил ее за талию, и Милица разжала судорожно сведенные пальцы.

Она приникла всем телом к молодому человеку, тяжело дыша, а он удерживал ее, с трудом балансируя на ветвях.

- Отдохнула? - через минуту спросил он. - Держи меня за шею, вместе спустимся.

- Нет...я сама. Я умею...я не могла только до ствола добраться...но ты мне все равно помогай!

Через пять минут осторожного спуска Фрэнсис с облегчением спрыгнул в мягкий снег и поймал прыгнувшую следом Милисенту.

- Прости, - потупилась она. - Это было глупо, да?

- Птичка моя... - только и ответил ей молодой лорд.

- Ты меня вечно спасаешь после этого проклятого полета! Сначала болото, теперь елка эта...колючая!

- Научишься, - тихо ответил Фрэнсис. - А пока идем домой. Завтра Рождество, дорогая. Или ведьмы его не справляют?..

- Ну... - Мили озорно фыркнула. - Кто как. Кое-кто говорит, что это волшебный праздник, и нельзя пропускать такую насыщенную колдовскими силами ночь; кто-то, напротив, полагает, что ведьме, преданной Свет Несущему, не годится отмечать столь важное для наших врагов событие... У нас дома всегда справляли. Правда, и ведьм в нашей семье до сих пор не было... Пекли пирог, дарили подарки, гадали... Так что мы тоже повеселимся! Это очень красивый праздник, чтобы позабыть о нем, даже если он тебе и не по нраву... Правда, у ведьм тоже есть красивые праздники...

- Например?

- Вальпургиева ночь, дорогой... - шепнула Милица. - Или ночь на Всех Святых... Будешь смеяться, но я ни разу не была еще на этих знаменитых торжествах нечисти! Отмечаю тихо, сама для себя...

Фрэнсис с улыбкой покачал головой.

- Ближайшую Вальпургиеву ночь отметим вместе?

- Великолепная мысль!

- Так католик и ведьма жили долго и счастливо, и ни Бог, ни Дьявол не могли встать между ними... - нараспев, на манер сказки, продекламировал Фрэнсис, обнимая Милицу за плечи и уводя к дому. И Мили с тихим смехом прижалась к плечу своего любимого.

Остаток дня оба провели в веселых приготовлениях к Рождеству. Украшали горницу хвойными ветками и можжевельником, под потолком протянули гирлянду из шишек, которые Мили с помощью морока превратила в золотые и серебряные шарики. А когда стемнело, зажгли свечи, и Мили со смехом гадала: лила воск на воду, пускала ореховые скорлупки...

Фрэнсис принимал горячее участие, вышучивая все предсказания.

- Вот сейчас узнаю, какой у меня будет муж: добрый или злой, - хохотала Милица. - Надо открыть погреб и свесить туда ногу... И ждать, когда погладят...

- Я тебе их и так поглажу... Без погреба! - веселился Фрэнки.

- Если рука будет холодная и гладкая - значит, злой, - продолжала дурачиться Мили. - А если теплая и пушистая...

- ...значит, в погребе кот сметану ворует!

- Зануда! - во Фрэнсиса тотчас же полетела подушка - и через секунду горница превратилась в запасную площадку по фехтованию. На подушках.

Пух и перья летели во все стороны, Мили и Фрэнки скакали по нарам и лавкам, мутузя друг друга тяжелыми мягкими думочками, оглашая избу взрывами хохота и шутками - и золотое пламя свечей испуганно колыхалось в такт "поединку".

Наконец оба, измучавшись, рухнули на постель и некоторое время просто лежали, взявшись за руки и тяжело дыша. А потом все дневные приключения взяли свое, напомнил о себе голод, со стола были изгнаны все принадлежности гадания, водружен огромный рождественский пирог и разлит в кружки ароматный зимний чай.

- С Рождеством! - сказала Мили.

Они кинули в очаг, по старинному английскому обычаю, веточку плюща и остролиста на счастье, и долго молча сидели, глядя на огонь. А потом легли спать и быстро уснули, прижавшись друг к другу, словно утомленные дневными проказами дети.