Джек Вэнс - Сага о Кугеле

— Успокойся! Не забывай, мы милостивые люди, чуждые всякой злобы и недоброжелательности. Мы существуем лишь для того, чтобы помогать другим разумным существам! Если человек совершает преступление, мы мучимы жалостью к преступнику, который, по нашему убеждению, и является истинной жертвой, и трудимся лишь для того, чтобы он мог возродиться.

— Какая просвещенная точка зрения! — заявил Кугель. — Я уже чувствую нравственное обновление!

— Великолепно! Твои замечания подтверждают нашу философию, ты, несомненно, уже преодолел то, что я отношу к первой фазе программы.

— А что, будут и другие? — нахмурился Кугель. — Неужели они действительно необходимы?

— Безусловно, вторая и третья фазы. Пожалуй, стоит объяснить, что Лумарт не всегда придерживался такой политики. В годы расцвета Великой магии город попал под влияние Ясбана Устранителя, который пробил отверстия в пять царств демонов и построил пять храмов Лумарта. Мы сейчас находимся в храме Фампоуна.

— Странно, — заметил Кугель, — столь милостивый народ — и такие отъявленные демонисты.

— Это столь далеко от истины, что дальше не придумаешь. Добрый народ Лумарта изгнал Ясбана и провозгласил эру Любви, которая должна продлиться до тех пор, пока солнце не угаснет совсем. Наша любовь распространяется на всех, даже на пятерых демонов Ясбана, которых мы надеемся отвратить от столь губительного для них зла. Ты станешь самым последним в череде выдающихся личностей, трудившихся на этом поприще, и в этом заключается вторая фаза программы.

Кугель оцепенел от ужаса.

— Эта задача выше моих сил!

— Все испытывают подобные чувства, — ободрил его старик. — Тем не менее Фампоуна следует обучить доброте, вежливости и правилам хорошего тона. Попытавшись сделать это, ты познаешь счастливое чувство освобождения.

— А третья фаза, — прохрипел Кугель, — в чем заключается?

— Когда ты исполнишь свою миссию, то будешь с почестями принят в наше братство! — Старик не обратил внимания на стон ужаса, вырвавшийся из горла Кугеля. — Ну-ка, посмотрим: месяц Йаунта только что завершился, и мы входим в месяц Фампоуна, который, пожалуй, самый вспыльчивый из всех пяти демонов по причине своих чувствительных глаз. Он приходит в бешенство от малейшего проблеска света, и тебе придется перевоспитывать его в абсолютной темноте. Дальнейшие вопросы будут?

— Еще как! Предположим, что Фампоун откажется изменить свое поведение?

— Вот образец негативистского мышления, которое мы, добрый народ, не признаем. Не придавай значения тому, что ты мог слышать о жутких повадках Фампоуна! Ты должен верить в успех!

— Но как я вернусь, чтобы насладиться заслуженными почестями и наградами? — с тоской воскликнул Кугель.

— Фампоун, когда осознает всю низость своего поведения, несомненно, поднимет тебя наверх. А теперь я должен проститься с тобой.

— Минуточку! А где мои еда и питье? Я же не выживу!

— Этот вопрос мы опять-таки оставляем на усмотрение Фампоуна.

Старик нажал на кнопку, пол под ногами Кугеля расступился, и он с головокружительной стремительностью покатился вниз по спиральному желобу. Воздух постепенно сделался липким, как сироп, Кугель пробил пленку невидимого препятствия, которая лопнула, точно пробка вылетела из бутылки, и Кугель очутился в средней величины комнате, освещенной мерцанием единственной лампы.

Кугель оцепенел, едва отваживаясь дышать. На помосте в противоположном конце комнаты в массивном кресле восседал спящий Фампоун, чьи глаза закрывали от света две черные полусферы. Серое тело размерами могло сравниться с длиной помоста, толстые косолапые ноги были вытянуты во всю длину. Руки, ничуть не меньше в обхвате, чем сам Кугель, заканчивались трехфутовыми пальцами, унизанными сотней перстней. Голова демона выглядела размером с тачку, с гигантским носом и огромным вислогубым ртом. Два глаза, каждый размером с плошку, Кугель не смог разглядеть из-за защитных полусфер.

Кугель, задерживая дыхание не только от страха, но и от нестерпимого зловония, висевшего в воздухе, осторожно оглядел комнату. От лампы по потолку шел шнур, свисавший рядом с пальцами Фампоуна. Кугель практически машинально отсоединил шнур от лампы. Он обнаружил, что выбраться из комнаты можно только через маленькую железную дверцу прямо за креслом демона. Желоб, по которому он попал сюда, стал невидимым. Складки у губ Фампоуна задергались и поднялись, изо рта выглянул гомункул, росший из конца языка демона. Он взглянул на Кугеля черными бусинками глаз.

— Ха, неужели время прошло так быстро? — Странное создание, изогнувшись, сверилось с отметками на стене. — И правда, а я проспал, и Фампоун будет зол. Как твое имя и какие преступления ты совершил? Такие подробности очень интересуют Фампоуна, а это, кстати говоря, я сам, хотя из прихоти предпочитаю зваться Пульсифером, как если бы был отдельным существом.

— Я — Кугель, инспектор нового режима, который теперь установился в Лумарте. Я спустился сюда проверить, удобно ли Фампоуну, а поскольку я вижу, что все в порядке, то, пожалуй, вернусь наверх. Где здесь выход? — смело заявил посетитель.

— Как, ты не совершил никаких преступлений, о которых мог бы нам рассказать? — жалобно спросил Пульсифер. — Какая прискорбная новость. Мы с Фампоуном любим злодеяния. Не так давно некий купец, чье имя я, к сожалению, забыл, целый час развлекал нас рассказами.

— А что произошло потом?

— Ой, лучше не спрашивай. — Пульсифер принялся чистить один из клыков Фампоуна маленькой щеточкой. Он вытянул голову и начал рассматривать пятнистое лицо великана. — Фампоун крепко спит, он очень плотно поел перед тем, как отойти ко сну. Подожди минуточку, я проверю, как переваривается пища. — Пульсифер нырнул в рот к Фампоуну и обнаружил себя лишь дрожанием серого жилистого горла. Через некоторое время он снова предстал перед Кугелем. — Он, бедняга, проголодался, кажется. Я лучше его разбужу, ведь он захочет поговорить с тобой, перед тем как…

— Перед тем как — что?

— Не важно.

— Минуточку, — сказал Кугель. — Мне больше хотелось бы поговорить с тобой, а не с Фампоуном.

— Правда? — польщенно спросил Пульсифер и начал начищать клык Фампоуна с еще большим усердием. — Приятно слышать, мне не так часто говорят комплименты.

— Странно! Я вижу, что в тебе очень многое заслуживает похвалы. Твоя карьера поневоле идет рука об руку с карьерой Фампоуна, но у тебя, наверное, есть и свои собственные цели и устремления?

Пульсифер подпер губу Фампоуна щеткой и оперся на образовавшийся уступ.

— Иногда я чувствую, что хотел бы взглянуть на внешний мир. Мы несколько раз поднимались на поверхность, но только ночью, когда звезды скрыты за густыми тучами, и даже тогда Фампоун жаловался на чересчур яркий свет и быстро возвращался сюда.