Богдан Дорошин - Почти герой.

У меня проблема.

Пейн, чертов Мистер Боль!

Это большая ходячая проблема и решать ее нужно быстро, тем более что до встречи осталось не так много времени. Я даже не задумывался о том, что можно просто не прийти. Как там маги говорят: дело чести? Хм, наверно я слишком долго пробыл в их кругу, и подцепил неприятную болячку. Или дело совсем в другом?

Я ухмыльнулся. Взвесил пакет в руке и отправился в сторону кухонь. Не смотря на хорошее отношение, сойтись в братских отношениях со всеми слугами я не успел, но зато сумел подкупить одного из них.

— Осторожнее! — зашипел на меня Аргат, коренастый мужлан, когда я громко постучал в дверь. — Тебя здесь никто не должен видеть. Если заметит Рудольф, то мне крышка, а если Сара — то не только мне, но и тебе!

— Успокойся, все схвачено.

Аргат замолчал, выглянул в коридор, посмотрел по сторонам, и только тогда впустил меня.

— Вот накинь, — он бросил белый фартук. — Так будешь меньше выделяться. Синие цвета, которые ты носишь, это уборщики, а им не место на кухне.

Я послушно натянул белый халат поверх своего синего, нисколько не смущаясь тем, что выгляжу подметалой.

— Принес? — спросил Аргат, заговорщицким шепотом.

— Угу.

— И то, и другое?

Я передал ему пакет добытый Джоном, а с другого кармана вынул несколько радуг, которые мне удалось отобрать у благородных детишек–однокашников.

— Ты точно знаешь что делать? — еще раз спросил я, и Аргат пожал плечами, мол, конечно.

— Мой риск минимальный. — Пояснил свою беспечность слуга. — Завра меня переводят на службу в город, так что с этим дьявольским местом я попрощаюсь на целых шесть месяцев. Мне ничего не будет, а такой удачный повод подложить свинью Саре вряд ли когда–то еще представиться. Она просто сука.

— Охотно верю. Но запомни еще вот что: это практически настоящее зелье. Его не только нужно закипятить. — Я достал из кармана клочок страницы, вырванной из книги, и сверился. — Ты должен равномерно это все помешивать, изредка добавляя какие–то специи, чтобы перебить запах. Ну а после, ты знаешь…

Мы разошлись. Аргат был парнем смышленым, и что самое главное, не отягощенным излишними моральными принципами. Ему платят — он делает работу, какой бы она ни была. Конечно, за подобное он мог лишиться головы, но он сам просчитывал свой риск.

Белый фартук я не снимал до следующего поворота, после чего скомкал его, и спрятал за высокий вазон. Первая фаза моего великого плана выполнена, теперь следовало перейти ко второй.

Большинство учеников Академии завтракало, обедало и ужинало в большущем зале, где стояли десятки длинных столов. В витражные стекла вливался солнечный свет, а на потолке покачивались люстры из настоящего хрусталя, отсвечивая миллионами лучей. Чтобы не было путаницы, каждый курс трапезничал отдельно от остальных и имел по несколько собственных столов.

Младшим курсам строжайше запрещено садиться за столы курсов постарше, но кто признает в таком здоровяке как я, сопляка–первокурсника? Конечно, некоторые знали меня в лицо, но и против этого я принял меры. Добытая мантия была мала и жала в плечах, но (я ухмыльнулся) ее хозяину сейчас было много хуже чем мне. Ни один маг не в состоянии одолеть меня, когда я подкрадываюсь со спины!

Я сидел за столом третьего курса, и ребятам здесь было от пятнадцати до семнадцати лет. Некоторые искоса поглядывали на меня, но особого интереса не проявляли, просто я был пришибленным парнем, который в помещении накинул капюшон.

«Да у них здесь и жратва получше будет, — подумал я, и аккуратно, так чтобы мантия не разлезлась по швам, протянул руку к кувшину с квасом. Налил, выпил, прислушался к послевкусию. — Не пиво, но тоже неплохо. Лучше кашек и компотиков».

Пейна в этом огромном зале я отыскал с трудом: он сидел за дальними столами старших курсов, о чем–то безучастно болтая с каким–то долговязым парнем. Зрение у меня великолепное, но все равно они были очень далеко, и я увидел только самое важное: Мистер Боль ужинал и не догадывался, что я ему приготовил сюрприз.

Мой взор был прикован к большой кастрюле, стоящей на столе. Я сам высыпал туда порошок, а Аргат размешал его и приготовил. Все должно пройти без эксцессов, гладко, как по маслу.

— Это мое место, — услышал я прохладный голос, и после сообразил, что обращаются ко мне.

Черт!

Я медленно, чтобы не порвать материю, повернул голову (выглядело это, словно я испуган) и уставился на тройку юношей, которые стояли за моей спиной. Мое тело сжалось, стараясь больше походить на тело подростка. Неприятности мне ни к чему, а они обязательно последуют, если меня разоблачат.

Я подвинулся, освобождая для парней место, после чего вновь уставился на Пейна. Сейчас его закрывал спиной какой–то мудак, но это не мешало мне видеть, что они все кушают похлебку. Как здорово.

— Ты отодвинулся недостаточно! — произнес тот же голос.

Я хотел было уже огрызнуться, послать юношу куда подальше, но вовремя сдержался, узнав сына Дюран. Снова сгорбился и постарался провалиться сквозь пол.

— Извини, пожалуйста, — искажая голос, буркнул я, и подвинулся еще на несколько мест.

Сын Дюран остался удовлетворен. Вместе с друзьями он сел на мое прежнее место и тут же принялся за кувшин с квасом. Впрочем, мой кубок и тарелку, он галантно вернул мне, чему я был рад.

Я уже увидел все, что должен был, но ужин только–только начался. Я не хотел вставать и уходить, когда все в зале сидят и трапезничают. Поэтому следовало ждать. За Пейном я не следил, а поворачивать голову направо, где сидели мои никакие не друзья — не решался.

— Когда ты расквитаешься с этим ублюдком, Мак? — донеслись до меня слова одного из парней.

— Не знаю.

— Он убил твоего брата!

— Заткнись.

— Я бы тут же прикончил его в ответ, если бы с моей сестрой сделали подобное. Подумай хорошенько.

— Он прав Мак. Человек грязной крови лишил жизни и посмертно оскорбил благородного. Имя твоей семьи…

— Да замолчите вы или нет? — услышал я взволнованный голос Мака. — Не все так просто, ясно? Думаете, я не хочу его убить? Еще как хочу. Он мне вот здесь уже сидит; с меня довольно косых взглядов, шепотков за спиной. Еще раз подобное услышу в сторону моей семьи, и пусть пеняют на себя…

— Ты боишься Гильдии? — не веря, спросил тот юноша, что был ближе ко мне. — Как глупо. Корни твоей семьи уходят глубже самого Порядка…

— Дело не в Гильдии! — вполголоса вспылил Мак. — Совсем не в Гильдии…

— Тогда в чем?

Небольшая заминка, я не видел выражение лица Мака, но почему–то знал, что он сражается сам с собой. Потом он неохотно произнес:

— Мать. Она запретила мне, сказала, что не следует даже пытаться… — Он замялся, после чего неохотно продолжил: — Она боится за меня.