Андрей Мартьянов - Видение былого

— Что — «иначе»? — невинно поинтересовался Конан. Когда было названо имя женщины мне показалось, что киммериец чуть вздрогнул.— Иначе вы со своими недотепами порубите меня на куски? Или вызовете на поединок? Проткнете мечом?

Видя, что месьор Клай побагровел, напыжился, словно гусак, и потянулся за оружием, Конан сделал хорошо знакомое всем нам движение — два раза сжал кулак правой руки. Систему безмолвных жестов-приказаний, принятых среди пиратов Зингарского побережья, Конан еще лет двадцать назад переработал и ввел в Тарантийском замке, для большего удобства стражи и личной гвардии короля. Такой знак обязывал подчиненных смотреть в оба и быть готовыми немедля атаковать.

Слуги графа рванулись вперед, но удача им не сопутствовала — одного Конан положил в ползамаха клинком, другому отрубил кисть чуть выше запястья. Неблагообразные месьоры из свиты рыжебородого оказались редкостными неумехами, ибо вместо того, чтобы начать поединки (их четверо и нас четверо), всем скопом навалились на варвара. А Конан отлично знает — когда противников много, обороняющийся имеет куда больше шансов на успех. Враги мешают друг другу, теснятся... Ни я, ни Ротан с Конном так и не успели окрасить чужой кровью свои мечи. Король виртуозно, за несколько мгновений, расправился со свитой графа Клая — одного убил, троих тяжело ранил.

— Я же говорил,— улыбнулся варвар, поднимая голос, чтобы заглушить вопли покалеченных громил, повалившихся с седел,— вам следовало ехать своей дорогой. Видите, что получилось?

Бородатый Клай замер. Еще бы — высокий незнакомец, абсолютно не утруждаясь, поразил всех графских головорезов, которых Клай, наверняка, полагал надежными и опытными людьми. Самому вступить в поединок?

На красном лице толстяка отразились поочередно недоумение, испуг, гнев, и наконец, осторожность, перемешанная с плохо скрываемой яростью.

— Я... я еще вернусь,— пригрозил он, сплюнул, развернул коня и погнал его куда-то на полдень. Трое раненых красавчиков со стонами полезли в седла и отправились вслед. Безрукий через сотню ярдов вновь упал и более не поднялся — потерял слишком много крови, как ни старался зажать перерубленное предплечье левой рукой.

— Он действительно вернется...— Это подала голос женщина.— Клай никогда не бросается пустыми угрозами. К закату их здесь будет два десятка... Но я все равно очень признательна вам, месьоры.

Она стояла в пяти шагах поодаль. Если судить по узкому, породистому лицу и ясным серым глазам, незнакомка была в возрасте от двадцати пяти до тридцати лет. Светло-русые, с заметной рыжинкой волосы, нос с горбинкой, губы упрямо поджаты. Манеры выдают блестящее дворянское воспитание.

Но почему Конан смотрит на нее так, будто встретил призрака? И явно смущается?

Меня же более привлекла не девушка, а ее сопровождающий.

Пронзительно-черноволосый мальчишка лет двенадцати. На кого-то неуловимо похож. Неплохо развит для своего возраста, смотрит заинтересованно, но не враждебно. Физиономия чумазая.

Одет по местным обычаям — серая рубаха с вышивкой по вороту и рукавам, вокруг бедер намотан длинный отрез шерстяной ткани в темно-багровую с черным клетку, оконечье которого переброшено через левое плечо и закреплено поясом. На ногах какие-то невообразимые кожаные чуни с обмотками.

Киммерийского племени прибыло — мало нам Конана с наследником!

Кого же он мне напоминает, а?

— Разрешите представиться,— тем временем говорила девушка, смело глядя на молчаливо-задумчивого Конана.— графиня Миллен Клай из Боссонии, племянница негодяя, которого вы, господа, столь неожиданно спровадили. Позвольте еще раз поблагодарить...

— Хальк и Ротан Юсдали из Гандерланда,— я назвался за себя и за Ротана. Глянул на короля, неожиданно бледного и насторожившегося. Конан, перехватив мой взгляд, исподтишка показал кулак сыну, приказывая молчать, и проговорил:

— Кхм... Я... я Конхобар из Темры, вольный эрл. Миллен, а... кто это с вами? Я имею в виду парнишку?

— О, сударь,— улыбнулась дама.— Это мой неожиданный спаситель. Он здешний, из какого-то маленького племени. Собственно, мы уже четыре дня путешествуем вместе — мальчик вызвался быть моим проводником... Он совсем не говорит по-аквилонски...

— Как его имя? — настоятельно потребовал король.

В его голосе скользнула непонятная мне паническая нотка. Подобные интонации варвару не свойственны, это я говорю как человек, знакомый с ним почти тридцать лет.

— Имя? Конан, из рода Канахов.

Теперь понятно, кого напомнил мне маленький киммериец, старательно изображавший из себя тихоню, не вмешивающегося в дела взрослых. Невероятно!

Мне показалось, что король сейчас попросту грохнется в обморок. Но варвар совладал с собой, обескуражено покачал головой и проворчал:

— Значит, Конан... Госпожа Миллен, будет лучше, если грядущую ночь вы проведете под нашей охраной. Ваш дядюшка не оставит попыток любым способом преградить вам дорогу к Бен Моргу.

На сей раз изумилась молодая графиня.

— Откуда вы знаете, что я... мы... направляемся в сторону горы Бен Морг?

Варвар помедлил с ответом.

— Будем считать, что я ясновидящий. И поверьте — я вам не враг. Берите лошадь. У нас неподалеку шатер, мы вас накормим и дадим отдохнуть.

Король повернулся к молча наблюдавшему за нами мальчишке и сказал что-то на киммерийском наречии. Я немного знаком с языком горцев и поэтому понял — Конан-большой приказал Конану-маленькому поймать коня одного из убитых слуг графа Клая и ехать за нами.

Тот поразмыслил и послушался.

Место стоянки решили не менять. Я было предложил королю забраться поглубже в рощицу, чтобы деревья скрыли ясно видный в ночи костер, способный привлечь внимание недоброжелателей, но варвар как всегда решил по-своему. Он подозвал мальчишку, путешествовавшего с госпожой Миллен Клай, быстро поговорил с ним, и на том успокоился. Парень мигом исчез в подступающих сумерках, надо полагать, побежал по поручению короля.

Конн и Ротаи занимались приготовлением ужина и одновременно беседовали с Миллен, которая, стараясь помочь, нарезала мясо и сушеные овощи для котла.

Я слушал и благодарил Митру за то, что божественная воля подарила нам с киммерийцем столь разумных наследников — оба молодых человека ни единым словом не обмолвились о своем происхождении и старались поддерживать мнение благородной госпожи Клай: она встретила путешествующих захолустных дворян, бедных, но благовоспитанных.

Разговоры велись, в основном, о последних сплетнях — недавнем воцарении короля Вилера (это же случилось целых пятьдесят четыре года назад!), о возможной войне с Атреной (это маленькое княжество на полудне Пуантена навсегда исчезло с путевых карт лет сорок тому, когда оно было включено в состав Аквилонии на правах графства), о давно забытых царедворцах и погибших в бесконечных сражениях герцогах...