Стивен Эриксон - Память льда

По прикидкам Закрута, до собрания Баргастов оставалось лиги четыре к северу. Они прибудут к закату. Если все пойдет гладко.

Шагавший бок о бок с ней Быстрый Бен что-то неразборчиво проворчал. Капрал повернулась и увидела, как два десятка грязных рук схватили мага за лодыжки. Казалось, земля вокруг его сапог закипела. Он был повален, запачкан грязью; костлявые пальцы тянули и щипали его, кривые руки высовывались из земли, обхватывая борющегося колдуна.

— Быстрый! — заорала Хватка, бросаясь к нему. Погрузившийся в почву уже по пояс маг посмотрел на нее затуманенным взором. Откуда-то слышались тяжелые шаги и вопли. Рука Хватки ухватилась за запястье Бена.

Земля поднялась до его груди. Снова высунулись руки, чтобы схватить и утащить вниз его

правое плечо.

Он посмотрел капралу в глаза. — Отпусти меня…

— Ты сошел с…

— Сейчас, пока меня не порвали… — Его правое плечо совсем скрылось под землей.

Появившийся Штырь проворно схватил Быстрого Бена за шею.

— Не держи его! — взвизгнула Хватка, отпуская запястье.

Штырь уставился на нее. — Что?

— Отпусти, черт тебя дери!

Взводный маг отпустил шею собрата, яростно бранясь.

Подбежал Дергунчик, с саперной лопатой в руках, как раз когда голова Бена уже скрылась под землей. Во все стороны полетела земля.

— Потише, сержант, — фыркнула Хватка. — Так ты выроешь его голову без тела!

Сержант посмотрел на нее — и отскочил, словно стоял на углях. — Худ! — Он поднял лопату, покосился на лезвие. — Я не вижу крови! Кто-нибудь видит кровь? О боги, волосы! Это волосы? О, Королева Снов…

— Это не волосы, — пробурчал Штырь, вырывая лопату из рук сержанта. — Это корни, идиот! Они его взяли. Взяли Быстрого Бена.

— Кто? = спросила Хватка.

— Духи Баргастов! Целая орда! Засада!

— А что насчет тебя? — спросила капрал.

— Думаю, я не так опасен. В конце концов… — он опасливо огляделся, — я на это надеюсь. Я сбегу с их клятого кургана, вот что я сделаю!

Хватка поглядела ему в спину. — Еж, не своди с него глаз!

Опухший сапер кивнул и потрусил вслед за Штырем.

— Что нам делать?! — зашипел Дергунчик, кусая свои усы.

— Подождем звон — другой. Если колдун не выкарабкается, пойдем дальше.

Голубые глаза сержанта расширились. — Мы его бросим?

— Или нам придется сравнять чертов холм с землей. Но и тогда мы его не отыщем — духи утянули его в свой садок. Он здесь и не здесь, если понимаешь, о чем я. Может быть, Штырь сможет что-то предпринять, когда успокоит нервы.

— Я знал, что Быстрый Бен одна сплошная неприятность, — пробурчал Дергунчик. — Я магов ни за что не считаю. Ты права, что толку здесь толочься? Все одно они бесполезны. Пакуем вещички и пошли отсюда.

— Не лишне подождать немного, — сказала Хватка.

— Да, может, это добрая идея.

Она бросила на него взгляд и со вздохом отвернулась. — Давайте приготовим еду. Сделаешь что-то особенное, сержант?

— Я засушил финики, хлебные плоды, и еще у меня есть копченые пиявки — те, с южного рынка в Крепи.

Она моргнула. — Звучит заманчиво.

— Я пойду достану.

Он побежал прочь.

Боги, Дергунчик так быстро все забыл. А я? Надо запомнить дату, пиявок и слюну во рту…

В болотной грязи гнили длинноносые каноэ. Их снасти и кедровые мачты покрылись мхом. Здесь были дюжины челнов. По бокам их навалены паруса и канаты, покрытые илом, проросшие поганками и плесенью. Бледный, неверный желтый свет. Быстрый Бен стряхнул тину, медленно выпрямился, сплюнул изо рта вонючую жижу и начал осматриваться.

Напавших на него нигде видно не было. В воздухе неспешно и бесцельно кружили насекомые. Кваканье лягушек, постоянный ропот текущей воды. Легкий запах соли. Я в давно умершем садке. Разрушившемся из-за отсутствия смертной памяти. Современные Баргасты ничего не знают об этом месте, но их мертвые приходят сюда. Если допустить, что еще приходят. — Ну хорошо, — сказал он, и голос как-то странно изменился в сыром, тяжком воздухе, — я здесь. Чего вам нужно?

Движение в окрестном тумане заставило его вздрогнуть. Появились существа, по колено шагавшие в черной воде, и осторожно приблизились. Колдун прищурил глаза. Это не были те Баргасты, которых он знал в земном мире. Приземистые, плотные, ширококостные, смесь Имассов и Тоблакаев. Боги, сколь старо это место? Нависшие надбровные дуги почти скрывали маленькие глазки, блестевшие в темноте. По вискам свисали полоски черной кожи, переплетаясь под гладкими подбородками. В кожу были вделаны мелкие трубчатые кости, расположенные параллельно челюстям. Черные длинные волосы заплетены в грубые косы. И мужчины и женщины, теперь подошедшие близко к Бену, были одеты в облегающие тюленьи шкуры, украшенные костями, рогами и ракушками. К поясам привешены длинные тонкие ножи. Несколько мужчин несли зазубренные копья, казавшиеся сделанными целиком из кости.

На пне перед Быстрый Беном появилась фигурка поменьше — связка палочек и пучков травы с головкой — желудем.

Колдун кивнул ей. — Талемендас, я думал, ты вернулся к Белолицым.

— Я сделал это, Маг, только благодаря твоему уму.

— Странный способ выразить признательность, Древний. — Быстрый Бен огляделся. — Где мы?

— Место Первой Высадки. Здесь ожидают воины, не дожившие до конца путешествия. Наш флот был велик, Маг, но к концу плавания в большей части каноэ оставались лишь трупы. В бесконечной битве пересекали мы океан.

— А куда сейчас уходят умершие Баргасты?

— Никуда и куда угодно. Они потеряны. Колдун, твой вызывающий убил чемпиона Хамбралла Тавра. Духи затаили дыхание, ибо этот человек еще жив.

Быстрый Бен вздрогнул. Сказал, чуть помедлив: — А если он умрет?

— Твои солдаты умрут. У Хамбралла Тавра нет выбора. Он на пороге гражданской войны. Сами духи потеряли единство. Ты станешь слишком большой силой, источником большего разделения. Но не поэтому я нашел тебя и принес сюда. — Палочка дернулась, указывая на безмолвные фигуры, стоявшие за ним. — Это воины. Армия. Но… наши боевые вожди отсутствуют. Духи — Основатели были потеряны давным — давно. Маг, сын Хамбралла Тавра их нашел. Нашел!

— Но есть проблема.

Казалось, Талемендас чуть не рассыпался. — Точно. Они пойманы… в городе Капустан.

Следствия этого начали медленно доходить до разума мага. — Хамбралл Тавр знает?

— Не знает. Его кудесники прогнали меня. Древнейшие духи у них не приветствуются. Только молодым дозволено появляться — ведь у них мало силы. Они дарят комфорт, а комфорт очень ценится Баргастами. Но не всегда так было. Ты видишь пред собой разделенный пантеон, и самая большая трещина между нами — время и потеря памяти. Для своих детей мы словно чужаки; они не хотят прислушиваться к нашей мудрости и страшатся нашей возможной силы.