Кэролайн Черри - Врата Изгнанников

Возможно все дело в свободе, которую он почувствовал, получив лошадь, и в ветре с родных холмов, который дул ему в лицо. Человек из Эндар-Карша мог понять такое чувство… особенно если этот человек знал, что больше никогда не окажется в своих родных горах; который нашел что-то знакомое в холоде ветра, запахе сосен и в поведении этого молодого человека, к которому по каким-то причинам вернулась гордость — и, возможно, правдивость.

Чи подошел к ним, вернул бритву, сковородку и расческу, поплотнее завернулся в одеяло и, по-прежнему дрожа, уселся около их крошечного костра.

— Бери, — сказал Вейни, протягивая ему кружку чая — и получил в ответ серьезный благодарный взгляд; на этом изменившемся лице такое выражение казалось совершенно естественным, а глаза — странно застенчивыми, как если бы Чи снова стал сам собой…

Золотой луг… расставание. Его кузен скачет к горизонту, последний друг, не считая госпожи .

И было что-то еще в этом юноше, что-то от него самого, и это связывало его с ними; во всяком случае взгляды, которые Чи бросал на него, были серьезными, озабоченными, выжидающими — и даже, возможно, дружескими. Этот человек поднялся над отчаянием.

И Вейни вспомнил — вспомнил родной дом и братьев, свою жизнь, жизнь побочного сына, жизнь Кайя, пленника в доме Нхи, жизнь под той же крышей, что и наследники его отца. Оба брата постоянно мучили его. Средний брат, иногда, бывал помягче. И в эти дни ему казалось, что это знак, что братья в тайне любят его.

Странно — во время их последней встречи он почувствовал что-то похожее, отчаянно малое, как всегда.

Этот взгляд, направленный прямо на него и вызвавший такие воспоминания — судя по всему это отчаянная попытка сказать: смотри, вот я, настоящий Чи, разве я не лучше, чем ты думал обо мне?

Стало больно, как будто напомнила о себе старая рана. Ерунда, просто взгляд, а его сердце повернулось и обнаружило, что этот человек совсем не опасен — глупая мысль, возможно; он вспомнил, что в свое время из-за брата у него появилось глупое убеждение в том, что всегда есть надежда, надежда на изменение, и эта ужасная вера заставляла его страдать все эти годы.

И помогала пережить все, что они делали с ним.

Он рискнул и улыбнулся Чи, невесело, одной стороной лица, чтобы Моргейн, сидевшая по другую сторону, ничего не заметила; и увидел, что в глазах Чи появился огонек надежды — ах, тот самый пруд и та самая бедная отчаявшаяся рыба хватает приманку: бедолага, Небеса, помоги ему, помоги нам обоим, тогда только Моргейн спасла меня. А кто спасет тебя ? О Боже, неужели ты рассчитываешь на меня ?

Он передал Чи лепешку, которую Моргейн дала ему, отрезал немного сыра и тоже отдал, потом отрезал для Моргейн и для себя. Пустяк, мелочь: сначала гостю, потом себе, но Чи понял. Его глаза сверкнули. Он заметно расслабился и поправил одеяло так, чтобы можно было положить еду на колени; да, у них всех хороший аппетит.

В тех седельных сумках, которыми завладел Чи, была еда: всадник вез с собой хороший запас. Мука грубого помола, бутылка с подсолнечным маслом, немного соли — все пригодится. Вяленое мясо, упакованное отдельно. Смена белья. Сковородка, чашка, точильный камень, рашпиль и затупившаяся бритва, обрывки веревки и кожи, кольца от лошадиной сбруи — пойдет в дело, все; пакет с подозрительными травами, которые Моргейн разложила около себя, и попросила Чи назвать каждую и ее свойства.

— Вот это желтокорень, или золотая печать, — сказал он, указывая на изогнутую высохшую полоску. — Слабительное. — И, указывая на остальных. — Женская шляпка, против лихорадки. Кровавый корень, залечивает раны.

Да, и это не пропадет. А еще одеяло, потому что Чи потерял одно во время боя.

— Учитывая то, что они везли с собой, всадники приехали из места, которое находится не очень далеко, — заметил Вейни, — или не собирались оставаться надолго.

— Да, — ответил Чи, — это был разведывательный отряд отряд, вот и все. Несколько дней здесь, и обратно в Морунд. — Он проглотил очередной кусок лепешки и махнул рукой в сторону холмов. — Там всегда волнения.

— Но сейчас больше, — сказала Моргейн. — Намного больше.

Рука упала. Чи бросил взгляд на Моргейн и все его возбуждение исчезло. Мгновенно вернулся страх, в голову ударили тревожные мысли.

— Я не собираюсь вредить твоему народу, — сказала Моргейн. — И сейчас я кое-что скажу тебе, Чи: я не собираюсь объяснять тебе, кто я такая; но что бы ты не сказал мне, тебе это не повредит… если у тебя нет каких-нибудь особых причин любить этого лорда из Манта?

— Нет, — тихо сказал Чи.

— Я не собираюсь навлекать несчастья на твой народ в холмах, — продолжала Моргейн. — Наоборот, возможно дела пойдут так, что им станет легче жить. У кел есть причины бояться меня. У тебя — нет.

— Почему…, — лицо Чи еще больше побледнело. — Почему у них есть?

— Потому что я добьюсь того, что больше не будет никаких Гаултов — больше никто не будет входить и выходить через ворота. Это, и только это дает им такую власть над вами. Человечеству останется только отступить и подождать. Со временем вас станет намного больше, чем их. И тогда — они знают, что тогда им придет конец. Поэтому они и сражаются против вас.

Чи мгновенно сообразил, что услышал очень опасные слова. На какое-то время он затаил дыхание, потом метнул отчаянный взгляд на Вейни.

— Да, это правда, — твердо сказал Вейни. Но, о Небеса, это была далеко не вся правда. Слишком просто, так никогда не бывает. Это поймет любой человек, выросший среди людей, которые постоянно сражались с кем-нибудь. Моргейн лжет — не договаривает до конца.

— Но что вы собираетесь сделать? — спросил Чи, пораженный до глубины души. — Вы, одна?

— Я закрою ворота. И, учти, это абсолютная правда: когда я это сделаю, мы с Вейни пройдет через ворота и уничтожим их, вместе со всей их силой и всем тем злом, что они делают. Служи мне, как ты поклялся, и я дам тебе возможность выбирать: пройти через ворота или остаться в этом мире, навсегда. Еще никому я не давала такую возможность, и я не советую тебе идти со мной. Но однажды, если ты окажешься в отчаянном положении, то можешь захотеть этого; и, если это произойдет, и если все это время ты будешь честно исполнять свою клятву, я возьму тебя с собой.

Какое-то время Чи сидел не шевелясь, только губы дрожали, взгляд не отрывался от Моргейн. Потом вырвался из-под колдовской силы ее слов и невесело усмехнулся. — Против Манта?

— Против Манта и против Скаррина, который правит там, если он встанет на нашем пути. И против любого, человека или кел, кто встанет на нашем пути. У нас очень простая цель. И очень прямые решения. И мы никогда не обсуждаем их. Мы проходим там, где хотим и лучше всего, чтобы никто не встречался нам по пути, хотя, если твой народ захочет нас принять, мы с радостью примем предложение.